Синдром разорванного сердца (СИ) - Шторм Наташа

Глава 16

Полночь. Закрыв компьютер, я повалилась на кровать. В очередной раз пережив собственную историю, и, не почувствовав облегчения, устало закрыла глаза. Я вновь старалась вспомнить все мелочи, какими бы незначительными они не казались на первый взгляд, но ощущение того, что нечто важное ускользнуло, не покидало ни на минуту. Доказательств, что Игнат жив, ровно, как и тех, что он мёртв, у меня не было. Его искали долго, очень долго. Но результатов поиски не принесли. Я не озлобилась. Моя душа не стала чёрствой. Пока во мне жила надежда, та самая жизнь имела смысл.

Тяжело вздохнув, я перевернулась на бок. Сон не шёл. Зато перед глазами вновь и вновь всплывали образы и картинки из прошлого, всплывали так ярко, словно всё случилось вчера. И я опять ощущала боль в груди и слышала неровный стук разорванного сердца.

Отчаявшись уснуть, подошла к окну и широко распахнула створки. Ранняя осень в Париже. Мне нравился её аромат, запах влажной листвы, тёплой земли, сладких яблок с корицей и горького горячего шоколада. Солнце, словно прощалась с горожанами, дарило напоследок своё тепло и нежность. А ветер с Сены всё ещё заигрывал с запоздавшими прохожими, срывая шляпы со стариков, играя юбками смеющихся девушек. Жизнь шла своим чередом, но мимо меня. Менялись времена года, на смену старым кумирам приходили новые, люди встречались, влюблялись, создавали семьи. А я существовала в прошлом, упорно держалась за него обеими руками и не отпускала от себя ни на шаг.

Открыв банку с газировкой, я уселась на широкий подоконник и тупо уставилась в темноту. Что произошло за эти восемь лет? Много чего. Мия отправилась с отцом в Монако, Айра вернулась к семье в Лондон, а меня забрала тётушка Эльза. Я не вернулась на Родину. Я осталась жить в Париже.

О судьбе Игната никто не знал. Выпустив из смертельной ловушки наш вертолёт, смерчи двинулись на проклятый оазис. Словно Божий перст, они несли возмездие. Выжившие вспоминали, что такого кошмара не видели и в страшных снах. Выжившие. Вот только среди них не было Тулинова. Марио ранили, но он уцелел. Отважный капрал вытащил его из-под огня и зашвырнул в подвал, а сам… сам исчез. Так что, спустя пару лет, отчаявшись в дальнейших поисках, мы приехали в Москву, чтобы похоронить пустой гроб. Я была против, но кто послушает восемнадцатилетнюю девчонку? Пришлось кинуть в разрытую могилу горсть влажной земли, но вот на поминальную службу в храм я не пошла. Моё седьмое чувство твердило: «Тулинов жив!» И лишь Жаклин верила вместе со мной.

– Всё может быть, девочка. Вот Пьер ― пример чудесного воскрешения. Я ждала его двадцать лет, и Бог сжалился надо мной. Конечно, жить со старым занудой ― то ещё испытание, но мне нравится смотреть по утрам, как седой прохвост храпит на соседней подушке.

Окончив школу, я вернулась в Руан и заняла свою комнату. Моя душа продолжала ждать. Я верила, что однажды распахнутся двери, и в дом войдёт Игнат, живой, здоровый, весёлый и немного усталый. Он будет счастлив, увидев меня, сидящей у камина. Он снимет плащ, поставит в угол чемодан и протянет ко мне сильные руки. А я… я не побегу, я полечу к нему, и, когда наши губы встретятся, в небесах грянет гром, а над землёю вспыхнет радуга. Но время шло, а Тулинов не спешил.

Спустя пару месяцев после нашего чудесного возвращения Адет и Жиля арестовали. Я давала показания в суде, как один из немногих выживших свидетелей. Теперь парочка обосновалась за решёткой и вряд ли когда выберется на свободу. Я жалела лишь о том, что смертную казнь отменили. Но по прошествии нескольких лет осознала, несвобода хуже смерти, гораздо хуже. Я тоже была несвободна и тоже жила в своей собственной тюрьме без права переписки и свиданий.

Впрочем, я не привыкла сидеть на попе ровно. Корчить из себя вечно депрессирующую особу казалось огромной глупостью. Я хотела, чего-то добиться, чтобы мои родные, глядя на меня с небес, гордились мной. Работа поглотила с головой. И кто бы мог подумать, что однажды тот хрупкий мир, который я начала создавать, рухнет в очередной раз.

― Мадемуазель! Вы живёте в этом доме?

Я направлялась в поместье Тулинова, чтобы забрать перед командировкой кое-какие вещи. Пришлось притормозить и слезть с велосипеда. На дорожке стоял пожилой мужчина в помятом пиджаке.

– В некотором смысле. Хотя сей особняк принадлежит другому человеку.

– Знаю, знаю. Именно он мне и нужен. Месье Тулинов. Я, так сказать, его должник.

Я надулась, схватила велосипед и поплелась к воротам.

– Хозяин не появлялся тут очень давно.

Мужчина остановил меня.

– Возможно, Вы знаете, где он? Я хотел бы отправить чек за услуги.

– Месье Тулинов погиб несколько лет назад. ― Мой язык еле выговорил страшные слова. Но только так я могла отвязаться от назойливого прохожего.

– Несколько лет назад? Такого просто не может быть! Я получил вот это позавчера. ― Старик достал из кармана помятый конверт, и моё сердце остановилось. Я узнала почерк Игната.

– Разрешите прочитать?

Мужчина кивнул.

– Да, конечно. Тут нет никаких тайн.

Дрожавшими пальцами я достала матовый лист.

«Доброго времени суток, месье Либрек!

Был тронут Вашей историей, поэтому не мог остаться в стороне. Ваша внучка жива, здорова и счастлива в браке. Это совершенно точно. Я лично беседовал с ней. Лили, действительно, стала жертвой похищения, но её освободили восемь лет назад. Девушка даже не подозревала о Вашем существовании и была счастлива услышать, что у неё есть родственники. Она решила навестить Вас в Сан-Франциско. Я передал Ваши координаты. Ждите звонка.

На этой доброй ноте прощаюсь.

Игнат Тулинов.

Р.S. Вознаграждение можете перевести на счёт местного приюта для животных.»

Широкая роспись. Роспись Игната. Я поднесла к глазам конверт. Обратный адрес отсутствовал. Штемпель оказался размытым. Чёрт! Чёрт! Что за невезуха!

– Это письмо пролежало в ящике под дождём пару дней. ― Виновато произнёс старик. ― Но главное, что Лили мне позвонила. Понимаете? Она вместе с мужем и сыном прилетит через месяц. ― По морщинистым щекам покатились слёзы. ― Даже не верится, что моя внучка, которую я в последний раз видел двухлетней малышкой, скоро обнимет своего старого деда!

Я погладила конверт.

– Можно забрать?

– Если хотите, мадемуазель.

Спрятав трофей под кофтой, я вдруг ощутила невероятное тепло.

– Как вы познакомились? Вы же из Америки?

Месье Либрек пригладил седые волосы.

– Длинная история. Моя дочь сбежала из дома, когда ей было семнадцать. Жизнь Мари не удалась. Но она родила прекрасную девочку. Мы с женой пытались забрать внучку к себе, но не смогли. Время шло. Мари постоянно переезжала с места на место, а потом и мы с женой отправились в Штаты за лучшей жизнью, так сказать. Связь с дочерью оборвалась. Совсем недавно до нас дошли слухи, что в Париже стали пропадать девушки. Моя жена, словно почувствовала что-то неладное. Я ненадолго приехал во Францию и тут узнал, что моя дочь спилась и умерла в психиатрической клинике. А вот внучка… моя драгоценная Лили исчезла много лет назад. Я подал заявление в полицию. Это были страшные дни. Выяснилось, что маньяков арестовали, но жива ли Лили? Вопрос остался открытым. Я нанял детективов, дал объявления на сайты и вот…

У меня в горле пересохло.

– На какие сайты?

Старик рассеянно заморгал веками.

– Не помню. Вот хоть убейте, мадемуазель, не помню. Но Вы не волнуйтесь. Возможно, жена… Оставьте мне Ваш номер. Она обязательно перезвонит Вам.

Я достала из рюкзака блокнот и написала одиннадцать цифр.

– Пожалуйста, позвоните мне так быстро, как сможете. Мне очень важно найти Игната.

Мужчина кивнул.

– Да, мадемуазель. Постойте. Не уходите. А как же чек? Я обещал вознаграждение за любую информацию. А тут такая радость…