Отщепенец. Книга 5 - Алексей Ермоленков

невидимый щит, который не позволил огненной буре войти в город.

Все больше и больше людей стало оборачиваться на огненную стихию, и всё больше замирало с открытыми ртами, не веря своим глазам. Десять человек, распределившись по периметру города так чтобы перекрывать собой всю длину огненной бури, будто удерживали ее невидимым щитом, не позволяя стихии проникнуть в город.

Первым сообразила молодежь, что необходимо делать. И тут же достав телефоны, принялись за съемку. Люди постепенно начали успокаиваться. Кому-то хватило ума все-таки убежать отсюда, но очень многие остались. Буквально через минуту из соседнего квартала вырулила Служебная машина местного новостного канала, из открытого окна, которого оператор снимал происходящее.

Когда иностранцам, все же, удалось остановить бурю, так, чтобы обошлось не просто без жертв, но еще и не пострадала инфраструктура города. Очень многие бросились к этим иностранцам для того, чтобы узнать, кто они такие и как здесь оказались. И возглавляла этот забег команда местного телеканала.

Однако пообщаться со своими спасителями им не удалось. Только добежав до них, люди увидели, что на город несутся воины и маги. И они явно не были настроены дружелюбно. Поскольку для того, чтобы освободить себе дорогу, они принялись метать в горожан заклинания. Но и в этот раз их спасли десять иностранцев, что так и продолжали стоять после того, как остановили огненную бурю.

Бегущие в сторону города люди вовсе не собирались останавливаться И по мере приближения использовали магию, которая, Должна была снести с дороги городских жителей. Вот только всю магию останавливали десять иностранцев, а вскоре они вступили в бой с теми, кто напал на город. Если бы сейчас больше сотни очевидцев не снимали, это все дело на свои телефоны, можно было бы списать происходящее на невероятно преувеличенные слухи.

Десять иностранцев перебили больше двух сотен сильнейших магов воителей и Алантов, чтобы спасти мирных горожан.

Первыми к этим иностранцам подбежала девушка-журналист со своим оператором и принялась задавать вопросы:

— Здравствуйте. Как вас зовут? Кто вы такие?

— Здравствуйте. Меня зовут Альберт Герасимович Богданов. Мы все из рода НикитАр, — на ломаном тайваньском языке ей один из инстранцев.

— Как вам удалось остановить бурю и перебить столько головорезов⁈

— Я же говорю, мы из рода НикитАр.

— Стоп, погодите, НикитАр! Это тот самый род, который основал герой Российско-австрийской войны Виктор Андреевич, НикитАр⁈

— Да, тот самый род.

— А у вас что, в роду все такие сильные?

— Не все, конечно, но многие.

— А как вы оказались в Тайбэе?

— Мы приехали по делам рода. Хотим договориться о поставках электроники и комплектующих.

— Невероятно. Уважаемые телезрители, на ваших глазах только что десять отважных воинов из рода НикитАр, что служит Российской империи, спасли всех нас, всех жителей города Тайбэй от неминуемой гибели.

Тайвань. Недалеко от центрального отделения клана ремесленники.

Похоже в этот раз я перестарался и ударил последнего из клана слишком сильно, поскольку он всё ещё пытался себя подлечить. Завидев меня, он тут же попытался подняться, но это у него плохо получалось.

— Не торопись, лечись спокойно я подожду, — произнес я, присаживаясь на камень.

— Кто ты такой? Откуда в тебе столько сил? — задал он вопрос, который, видимо, терзал его довольно долго.

— Интересный ты, однако, человек. Мне ты даже не представился, а про меня уже хочешь знать всё. Не находишь это слегка несправедливым?

— Если я тебе расскажу о себе, ты мне о себе расскажешь?

— Не факт. Зачем мне рассказывать противнику, который пытается убить союзный нам клан, что-то о себе? Святая Инквизиция — это гниль, которая должна быть уничтожена, как и её союзники. И ты ещё дышишь только потому, что мне интересно на что ты способен. Я много чего ещё не знаю, поэтому мне интересны твои способности и техники, но как только я потеряю к тебе интерес, я тебя убью. Ты ведь понимаешь, что шансов против меня у тебя нет от слова «совсем»?

— Это хорошо, потому что я собираюсь умереть именно в бою.

— Ну, если то, что, между нами, сейчас происходит ты называешь боем, то пусть будет так. Я бы это назвал избиением младенца.

— Это ты меня младенцем назвал? На себя посмотри.

— Тогда твой вариант ещё хуже. Получается ты дожил до седин, а драться так и не научился. Дерёшься, как девчонка. Даже ранить меня не можешь, а хочешь умереть в бою. Боюсь у тебя это не получится, потому что боем это назвать нельзя. Это избиение, ну, или убийство, если тебе будет так приятнее.

Я специально начал его подводить к осознанию того, что умереть так, как он хочет он сейчас не сможет и, возможно, после того как он осознает это, он начнёт говорить.

Мой противник задумался. Видимо, мои слова попали в самую точку.

— Кое в чём я с тобой согласен. Святая инквизиция — это гниль, — первым нарушил тишину последний из клана.

— Признание ошибки — уже прогресс. Вот только если Святая Инквизиция гниль, а ты на их стороне, то выходит, что ты тоже гнилой.

— Выходит так. Вот только я не на их стороне.

— Любопытно. А что же ты тогда здесь делаешь? Случаем не по собственному ли желанию ты пришёл напасть на базу ремесленников?

— Я не нападал на базу ремесленников. Если бы я это сделал щиты бы уже давно пали.

— Тогда на кой ты сюда припёрся? Да ещё и по заданию инквизиторов.

— Моя цель ты. Мне надо либо убить тебя, либо сильно ранить, чтобы тебя могли добить. Мне пообещали, что если я сражусь с тобой, то против меня ополчаться все кланы и не успокоятся пока не убьют меня.

— Ты в курсе что такое клановая война?

— Конечно, я же голова клана. Правда, десять лет я находился в плену, и у меня не было доступа к внешней информации, поэтому может чего и не знаю.

— В настоящее время ведётся скрытая стадия клановой войны. Кланы разделены на три лагеря. Святая Инквизиция и ее сторонники против Охотников и их союзников. Ну, и, разумеется, воздержавшиеся.

— Договором было установлено, что ведение, как скрытой, так и явной клановой войны не должно наносить массового вреда обычным жителям. Во время ведения скрытой войны мы можем нападать друг на друга, но только в том случае если при этом массово не пострадают люди, которые не состоят в кланах. Открытая же война будет вестись в пустынях или где-то ещё, где мы не сможем нанести большого ущерба экологии и людям. Если кто-то нарушит этот договор, то война приостанавливается и все кланы обязаны участвовать в истреблении клана, нарушившего договор, после этого война возобновляется.

Ты, использовав жидкий воздух и усиленный огонь, явно дотянулся до города причём очень неплохо. И ты клановый представитель. Более того, ты глава клана, а значит на свою смерть ты уже заработал и тебе не обязательно пыжиться дальше. Посиди здесь, и объединённая армия кланов придёт и грохнет тебя.

Я дал время своему противнику обдумать сказанное мной и поразмыслить над тем, что сейчас происходит. И минуты через три я продолжил:

— Или есть другой вариант, в котором ты останешься жить и приносить пользу.

— Мне незачем жить, весь мой клан мёртв, все мои товарищи и моя семья убиты.

— Всегда есть для чего жить. Если нельзя исправить прошлое, то можно построить новое будущее и помочь другим избежать тех ошибок, которые совершил ты.

— Тебе на вид лет семнадцать, а разговариваешь ты, как умудрённый жизнью старец.

— Но это не меняет того, что я только что сказал.

— Судя по твоим словам, я всё равно уже мертвец поскольку нарушил договор.

— Ты меня плохо слушал?

— Я же сказал тебе, что есть вариант, при котором ты останешься жив.

— На слияние кланов я не пойду. Я отказался сливаться со святой инквизицией даже под пытками и не стану сливаться с любым другим кланом. Боевое Братство останется только Боевым Братством.

— Слияние не понадобится. Наоборот, оно усложнит проблему.

— Тогда я тебя слушаю.

— Нет это я тебя слушаю. Моя позиция по-прежнему не изменилась. Я о тебе не знаю ничего, и пока я не узнаю всё, ты так и останешься для меня противником, который если наскучит мне, умрёт.

Последний из клана внимательно взглянул на меня, снова непоняв кто перед ним сидит, молодой парень или умудрённый опытом старец, и заговорил:

— Меня зовут Гектор Витальевич Девятов. Вот уже