Песчаные небеса - Олаф Бьорн Локнит

– А ну-ка пропустите! – гаркнул Конан, отталкивая стражников, которые, впрочем, беспрекословно расступились, с уважением поглядывая на рослого чужестранца, собравшегося спуститься в подземелье раваха. По требованию Конана, ему была выдана веревка, и он, привязав один ее конец к извилистым и крепким стволам кустов жасмина, а другой намотав на руку, стал спускаться по наклонному ходу в темноту, придерживая небольшой фонарик, висевший на шее на кожаном ремешке. Без света в туннелях раваха делать было нечего, и сейчас следовало благодарить одного из придворных, у которого завалялся среди прочих безделушек необычный сувенир – маленький кхитайский фонарик, представлявший собой слюдяной куб, в который вставлялась свеча. Коснувшись ногами пола, Конан бросил веревочный моток на пол и отправился вглубь подземелья.

Киммериец долго шел по широкому округлому проходу, достаточно высокому, чтобы не касаться головой потолка – надо полагать, что живший здесь некогда равах был довольно крупным. В стороны отходили многочисленные ответвления, и если б толстый слой пыли, скопившейся в брошенных песчаным червем подземельях, не был усеян следами джавидов, то можно было бы легко заблудиться в темных лабиринтах. Острый слух северянина тоже не дал бы ему заплутать в путанице подземных ходов, благо Конан различал в отдалении неясные голоса карликов, явно собравшихся в одном месте. Джагул сказал правду: некоторые из ходов были обработаны людьми. Красноватый, плотно склеенный чем-то прозрачным, песок кое-где устилался плитками, острые углы были сглажены, а на стенах виднелась копоть от факелов.

“Здесь где-то должен быть ход в сокровищницу шейха… – подумал киммериец, оглядываясь. – Ну, да ладно, оставим посещение этого, безусловно, замечательного места на следующий раз, если таковой случится”.

Туннель шел под уклон. Через две сотни шагов Конан заметил, что четко отпечатавшиеся в пыли следы джавидов повернули в один из узких боковых коридоров. Ощутив в воздухе знакомое напряжение, он пригнулся, обнажил меч и осторожно начал пробираться по забирающему влево проходу. Варвар не зря доверял своим чувствам. Вскоре он обнаружил, что путь загородила точно такая же паутинка, как и виденная ночью – джавиды даже в собственных подземельях соблюдали предельную осторожность. Кроме того, Конан заметил разобранную карликами каменную кладку, перегораживавшую выход из обследованных людьми шейха туннелей. Синеватый свет магической преграды заливал коридор, делая все вокруг каким-то неестественным, неживым, словно принадлежащим чужому миру – миру призраков и демонов. Даже смуглая кожа на руках киммерийца начала поблескивать трупным оттенком.

– Придется искать обходной путь, – огорченно прошептал варвар. – Или возвращаться назад…

Он развернулся, и в этот момент по стене прохода царапнуло что-то металлическое. Конан краем глаза заметил, что рукоять дареного кинжала задела застывшую поверхность обмазанного слюной раваха песка и приостановился.

– В любом случае я ничего не теряю, – задумчиво пробормотал он. – Ну-ка, используем подарочек шейха. А заодно и проверим, какие чары на нем лежат. Врал небось, подлец. Второй половины денег пожалел…

Убрав меч, Конан сжал кинжал в ладони и, приблизившись к пылающей синевой сети на расстоянии вытянутой руки, коснулся острием одной из огненных нитей. Клинок налился ярко-белым светом, и неожиданно в подземном лабиринте стало светло, как днем. Стигийская сеть вдруг начала менять цвет с синего на зеленый, затем потускнела, а через мгновение с чуть слышным шипением распалась на сотни гаснущих искр, рассыпавшихся на полу коридора.

– Недурно, – покачал головой варвар, глядя на исчезающий с граней клинка внутренний огонь, внезапно оживший в нем. – В кои-то веки мне пригодилась магическая игрушка. Интересно, а что она еще может?.. Великий Кром, а это кто такой?

Оказалось, что джавиды не ограничились одной лишь огненной паутиной, но и поставили за ней стража. Конан отметил про себя, что не зря шейх Джагул предупреждал о магических талантах маленьких уродцев – по его словам выходило, что превзойти джавидов могут лишь стигийцы, у которых едва ли не каждый второй является колдуном. Карлики продемонстрировали свои способности, поставив охранять вход в свое логово тварь, очень напоминавшую демона, а скорее всего, им и являющуюся. Из коридора в круг света, отбрасываемого висящим на шее киммерийца фонариком, выползло отвратительное создание, не выглядевшее, однако, непобедимым. Конан не без удивления воззрился на существо, напоминавшее помесь огромной жабы со столь же крупным скорпионом. Жабье туловище стояло на шести членистых ногах, а над спиной зловеще покачивался скорпионий хвост с зазубренным жалом, на котором поблескивали мутные капли яда. Зверюга была Конану по пояс, но все равно киммериец отступил на несколько шагов назад. Отчего-то тварь не стала нападать на варвара, беззвучно усевшись возле места, где совсем недавно красовалась паутина Сета, вращая выпученными красноватыми глазами.

– Провести меня надумали, хитрецы? – проговорил Конан, ехидно улыбнувшись. – Не выйдет! Знаком я с такими фокусами!

Чудище оказалось безвреднее мухи – киммериец понял это, обратив внимание на то, что при движениях создание не издавало даже легкого шороха, а его лапы не поднимали пылевых облачков над полом. Это была доступная любому, даже начинающему магу шуточка – обыкновенный фантом. Иногда молодые и неопытные чародеи, желая преподнести приятный сюрприз своим знакомым или родичам, а то и просто напугать мирных обывателей, создавали монстров, по сравнению с которыми пялившееся сейчас на Конана нелепое создание показалось бы попросту детской шалостью. Когда-то давно варвар мог попасться на такую удочку, но те времена давно прошли. Конан, глазом не моргнув, двинулся прямо на фантома и преспокойно прошел сквозь него. Тварь пошевелила неповоротливой бородавчатой головой и киммерийцу показалось, что во взгляде ее круглых выпуклых глаз скользнула обида.

– Извини, приятель, – бросил через плечо Конан. – Я тороплюсь…

Свет впереди забрезжил внезапно, и удвоивший осторожность киммериец задул теплящуюся в прозрачной коробочке свечу, а затем неслышно подошел к выходу из коридора и выглянул. Уходящий в сгущавшуюся вверху темноту куполообразный свод слабо освещался несколькими факелами, воткнутыми прямо в песок. На полу широкого, шагов пятьдесят в поперечнике, зала сидели закутанные в свои мрачные одеяния джавиды и, судя по злобно-визгливой интонации их речей, переругивались. У Конана появилась возможность как следует рассмотреть некоторых представителей низкорослого племени, ибо часть джавидов откинула с лиц капюшоны. Поросшие густой коричневой, местами рыжеватой шерстью плоские морды (язык не поворачивался назвать это лицом), малюсенькие темные глазки, отсвечивавшие в темноте багровым, сливообразные и тоже волосатые носы, нависающие над широким губастым ртом, с углов которого на кудлатую бороду, свидетельствующую об общем происхождении с гномами, стекала вязкая слюна, и к этому – странная мимика, шепеляво-картавый язык и движения коротких ручек и ножек, неприятно напоминавшие двухлетнего ребенка… Зрелище и жалкое и отвратительное одновременно. Конан как-то встречал настоящих гномов, правда, случилось это довольно давно, и они были куда более симпатичными, нежели джавиды. По крайней мере, у них не росли длинные, вислые уши, отчасти напоминавшие ослиные.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});