Удача игрока - Джульет МакКенна

Наверняка дело было не только в этом: скандалы из-за денег, выручка, потраченная на эль вместо оплаты счетов, костюмы, испорченные или арестованные за долги. Но все это меня не касалось.

– И с кем ты теперь играешь?

Ниэлло с непревзойденной грацией отвесил низкий поклон.

– Мы – Труппа Медного Колокольчика.

Для наглядности его товарищ энергично потряс ручным колокольчиком, и собравшиеся на площади стали оборачиваться.

– Я присоединился к ним, когда они приехали в Кол на Зимнее Солнцестояние, – пояснил Ниэлло.

– Я так понимаю, вы знакомы? – вполголоса промолвил Узара.

– У нас были в прошлом кое-какие дела. – Я кокетливо улыбнулась Ниэлло, и в его карих глазах заблестела надежда. – Ты мог бы помочь нам, Ниэлло.

– Чем? – робко спросил актер.

– Ты помнишь Сорграда и Соргрена? Они были в «Кавалькаде» со мной и Хэлис на Зимнее Солнцестояние год назад.

Ниэлло нахмурился в раздумье.

– Горные Люди, братья, и младший, можно сказать, довольно непредсказуем?

Я кивнула.

– Они самые. Ты их не видел, нет?

– Пока нет, хотя, должен признаться, я запросто мог их прозевать.

– Ты не мог бы высматривать их? – Я улыбнулась актеру, призвав на помощь все свое очарование. – Нам нужно обсудить с ними одно дельце.

Ниэлло ласково посмотрел на меня.

– Я могу сделать лучше, Ливви. Здесь со мной Реза; сей малый был моим посыльным в Коле. Он отлично помнит эту пару, так почему бы мне не отправить его пробежаться по трактирам и маскарадам? Вдруг он найдет их для тебя.

Я послала Ниэлло воздушный поцелуй.

– Ты просто сокровище, ты это знаешь?

И у Резы теперь будет великолепное оправдание, чтобы шпионить за конкурентами.

– Все девушки так говорят, моя лапочка. Ну, входите же, вы задерживаете выгодных клиентов!

Он поднял руку, чтобы пропустить нас, и я повела Узару к столам, расставленным по краям двора.

– Ливви? – осведомился маг, и мне показалось, будто он ухмыльнулся.

Я предостерегающе подняла палец.

– Ниэлло единственный, кому это сходит с рук, не забывай. Если еще кто-нибудь назовет меня так, я буду знать, кто распускает язык!

– Как вы познакомились?

Изогнувшись на низкой скамье, Узара оглянулся на Ниэлло, который убеждал краснеющего юношу пригласить свою спутницу на спектакль.

– Я десять лет путешествую по Энсеймину и знаю массу народа.

Я повернулась в надежде увидеть служанку. Хватит с Узары и этой правды. На самом-то деле наша дружба с Ниэлло началась еще в Ванаме, когда все свободное время я шаталась по городу, дабы какой-нибудь нечаянной шалостью оживить скучную жизнь горничной. Ниэлло в те дни был скромным посыльным, бродившим вокруг «Зеркала» и меньших актерских трупп, которые играли в трактирах и дворах храмов. Он носил записки, штопал костюмы, стоял с копьем по краям больших сцен и уповал на тот самый единственный шанс поднять маску и с блеском сыграть свою роль.

Двор заполнялся, люди плотно набивались по бокам сцены, сооруженной из досок и бочек. Перед ней стояли ряды скамей, и зрители подкладывали на сиденья свернутые плащи, чтобы вскоре насладиться представлением.

– Ты видела этот спектакль? Говорят, будут «Сплетни у задних ворот».

Узара с нетерпением взирал на занавеску, закрывающую дверь в заднюю комнату трактира, где актеры надевали костюмы и маски. На занавеске были намалеваны два невероятно красочных сада, разделенных высокой стеной. Двое кованых железных ворот с причудливым узором стояли на маленьких помостах по обеим сторонам сцены. Они бы не остановили кошку с кражей на уме, но удачно символизировали всевозможные преграды для заядлых театралов. Я покачала головой.

– Нет, но это будет обычная вещь: юная любовь, расстроенная суровым отцом или честолюбивой мамашей, пара комических эпизодов со свиньей и всем прочим, следующих сразу за целым рядом случайных совпадений. – Я поманила служанку, которая праздно болталась вокруг да около. – Вина для меня и моего друга и графин для актеров с поздравлениями от госпожи Ловкачки.

Девица неуверенно захлопала глазами. Госпожа Ловкачка была сварливой каргой из «Слез сиротки», мрачной пьесы, отравлявшей репертуар каждой труппы горсть лет назад.

– Это персональная шутка, – объяснила я. – Ниэлло поймет, что она означает.

– Несколько учеников ставили ту пьесу на Зимнее Солнцестояние года два назад, – неожиданно сказал маг.

– Значит, у вас в Хадрумале бывают маскарады?

– Обычно только попытки собраться для одного представления. Хорошие труппы не всегда принимают приглашения, даже от Верховного мага. – В голосе Узары звучало искреннее недоумение.

– Ты удивлен? – не поверила я. – После того, что вы, маги, Сэдрин знает сколько поколений создавали ужасающие легенды про свой остров, спрятанный в заколдованных туманах, про могущественное колдовство, удерживающее вместе даже камни? Какой актер рискнет выйти к такой публике? Когда люди, недовольные игрой, швыряют в тебя овощами, – это тоже неприятно, но кому охота превратиться в черных тараканов!

Узара казался оскорбленным.

– В наше время люди не верят этим старым выдумкам.

– Ты бы удивился, – изрекла я мрачно.

Не то чтобы я собиралась рассеивать слухи. Если я захочу поразить людей случайным упоминанием о том, что я была в таинственном городе магов, то вряд ли стану рассказывать им, что это – степенное и скучное место, полное эгоцентричных ученых и напыщенных чародеев.

– Вспомни, что ты думал до того, как оказался урожденным магом и был отправлен учиться.

Узара покачал головой.

– Я родился и вырос в Хадрумале, четвертое поколение с материнской стороны, пятое с отцовской, и маги рождались на каждой ветви нашего семейного древа. Для меня этот материк – место, полное тайн!

Он усмехнулся, и я слегка улыбнулась в ответ. Как же я умудрилась проехать сотни лиг с этим человеком, да так и не узнать этого? Я выругала себя за небрежность. Мне следует, быть начеку, если вдруг его неведение ввергнет нас в медвежью яму, несмотря на весь его природный ум и последующее обучение. А интересно, насколько он проницателен?

– Кстати, что ты думаешь о василиске?

Узара нахмурился.

– Очевидно, он начал жизнь обычным петушком, пока кто-то не отрезал ему гребешок и шпоры. Я только не понимаю, как тот человек заставил шпоры расти на его голове.

Итак, он разгадал почти весь секрет.

– Сперва надо кастрировать птицу, так мне говорили.

Хор рогов пресек все разговоры, и Толкователь в простой белой маске и неукрашенном парике вышел из задника. Он изложил структуру этой пьесы и в общих чертах намекнул, какая мораль нас ожидает, когда мы вернемся к дням благочестивых пьес, исполняемых в усыпальницах. По современному обычаю, половина публики внимательно слушала, дабы узнать, кто есть кто, а другая половина непоседливо ерзала, желая танцующих девушек и комедии со свиньей. Я потягивала вино, когда герой, богатый юноша из ближнего к нам дома, появился на сцене, чтобы демонстрировать любовь к добродетельной дочери старосты своей гильдии. Этот образец Добродетели, как ни странно, отсутствовал, путешествуя с собственной теткой. Были еще шутки насчет старосты, который ненавидит любого, кто не зарабатывает деньги честным трудом, и несколько мягких острот про обхват его талии, вписанных, должно быть, для местного колорита, учитывая вызванный ими непомерный смех.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});