Vita Nostra - Марина Дяченко

После этого вернулась домой. Сложила стопкой все книжки и общие тетради. Полюбовалась. Запихнула поглубже в стол.

Потом снова вытащила. Ну что делать, если это — вот это! — составляло ее жизнь на протяжении многих месяцев? Человек, назвавшийся Фаритом Коженниковым, прав: она не сможет соскочить с проторенной дорожки. Она будет сидеть, и заниматься, уже зная, что все впустую, но в глубине души надеясь, что это пригодится, может быть, при изучении «специальных технологий»…

Она нашла перечень вузов — справочник для абитуриентов. Пролистала от начала до конца. Ни города Торпы, ни института специальных технологий не нашла.

Не удивилась.

* * *

Всю свою сознательную жизнь она была прилежной ученицей. Сдавать экзамены спустя рукава оказалось не так просто.

Кругом все волновались. Рассовывали по карманам шпаргалки. Чьи-то матери пили валидол. Летала пыль в огромных гулких помещениях, пахло старой библиотекой, а снаружи стояла жара, жара, пекло. Сашке было все равно. Она чувствовала себя стеклянной и равнодушной, как новогодний елочный шарик.

Сочинение написала легко. На устной истории чуть не сгорела от стыда: перепутала даты, вообще один вопрос забыла напрочь. Получила четыре. Выйдя из аудитории, окруженная потной толпой, удивленно спросила себя: что я здесь делаю? Почему меня до сих пор волнует Куликовская битва?!

Мама первым делом поинтересовалась оценкой и, услышав правду, страшно разочаровалась.

— Как — четыре?! Уж история-то… устная… А как же курсы? Ты же весь год ходила…

— Без взятки туда нечего и соваться, — глубокомысленно заметил Валентин.

Мамины глаза вдруг стали злыми:

— Без взятки… Да она книгу не открывала в последние дни! Как будто ей все равно! Гуляла где-то с утра до вечера… На пляж ходила? Без взятки и я поступала, и ты поступал, и поступили с первого раза!

— Были другие времена, — философски заметил Валентин. — А теперь…

— В крайнем случае, — сказала Сашка неожиданно для себя, — пойду и поступлю в другое место.

— В какое — другое?!

— В мире много хороших институтов, — брякнула Сашка и поскорее удалилась к себе в комнату.

Голоса мамы и Валентина еще долго не стихали. Спорили.

* * *

Конечно, она пролетела. Кто бы сомневался. Вывесили списки, Сашка со своими баллами оказалась под чертой.

Мама была готова к такому повороту событий. Заранее ясно было, что высокого балла Сашка не наберет, и пятерочный аттестат ей мало чем поможет.

— Ты был прав, — со сдержанной горечью сказала мама Валентину. — Сколько репетитору не плати… Надо было кому-то сунуть. Это я виновата. Надо было… Времена другие…

— Да что ей, в армию идти? — с наигранным весельем отозвался тот. — Она же не мальчик. Поработает годик, хлебнет взрослой жизни…

Сашка открыла рот. Набрала побольше воздуха…

И ничего не сказала. Решила выждать еще несколько дней.

Был август. Жара сменилась дождями. Мама взяла на работе короткий отпуск: они с Валентином собирались, наконец, пожениться.

— Скромно, — говорила мама, причесываясь перед зеркалом, посверкивая глазами. — Распишемся, и поедем на несколько дней на базу отдыха… Мы там были, Сашка, помнишь, там такие домики деревянные и совсем рядом речка, лес…

— Дожди, — сказала Сашка.

— Ну, не навсегда ведь. И потом, там и в дождь хорошо. Там есть такие навесы… Под ними можно жечь костры, жарить шашлыки…

— Мама, — сказала Сашка, будто прыгая в ледяную воду. — Я поступила в институт. В институт специальных технологий города… города Торпы.

Мама обернулась. Две шпильки торчали у нее изо рта, как тоненькие вампирьи клыки.

— Я уже поступила, — повторила Сашка. — Раз с универом так получилось… Ну, я проучусь в Торпе год. А потом, может быть, переведусь.

Про перевод она придумала только что, глядя в почерневшие, округлившиеся мамины глаза.

— Какого города? — мама выплюнула шпильки.

— Торпа.

— Где это?

— Недалеко, — соврала Сашка. — Там общежитие предоставляют бесплатно. И еще стипендия.

— Институт… чего?

— Специальных технологий.

— Каких технологий! Ты же гуманитарий!

— Специальных… Мама, ну это же нормальный, приличный ВУЗ. Не столичный, да. Провинциальный. Но там…

Сашка запнулась. Мама смотрела на нее, как мог бы смотреть муравей на охваченный пламенем муравейник.

— Саша, скажи, что ты пошутила.

Сашка вытащила из кармана рыжеватую бумажку, напечатанную типографским способом, когда-то покоробившуюся от дождей и слез, но тщательно проглаженную утюгом. Мама пробежала ее глазами. Посмотрела опять на Сашку.

— Послушай, тут дата — июнь… Откуда она у тебя?

— Получила по почте.

— Когда?

Сашка задержала дыхание. Врать маме вот так в лицо — нелегкий труд, без привычки не дается.

— Пару дней назад.

— Саша, ты врешь.

— Мама, это настоящий документ! Я поступила! В институт! И я буду там учиться! — у Сашки дрожал голос. — Так надо, понимаешь?

— Понимаю, — мама оперлась о край стола. — Я понимаю. Ты ревнуешь. Ты — взрослая девушка — ведешь себя, как… как избалованный, скверный ребенок. С тех пор как… Не можешь мне простить, да? Не можешь простить, и устраиваешь демонстрации?

— Нет! — Сашка захлебнулась. — Он тут ни при чем! Это просто… Ну… так получилось, что я поступила. Я поеду в Торпу, и…

— Никуда ты не поедешь, — в голосе мамы был февральский лед. — Ты будешь учиться в нормальных условиях, в нормальном ВУЗе. Мне очень жаль, что я воспитала эгоистку, но больше никакого экстрима я не допущу. Спасибо за приятный разговор.

И она снова отвернулась к зеркалу.

* * *

Спустя два дня холодных, скованных отношений мама пришла домой непривычно веселая, с розовыми «яблочками» на щеках. Оказалось, в университете открыт добор на вечернее отделение, и Сашку с ее баллами, может быть, примут.

— А работать будешь у нас на фирме, — говорила мама, споро расставляя тарелки, раскладывая жаркое. — Я договорилась. Днем работать, вечером пары. Потом можно будет перевестись на дневное. Наверняка можно. На втором курсе или на третьем…

Сашка молчала.

— Завтра с утра надо будет подойти на кафедру. Комната тридцать два. Ты слышишь?

— Я поеду в Торпу, — проговорила Сашка еле слышно. Над столом повисла мертвая тишина.

— Саша, — укоризненно сказал Валентин. — Ну зачем ты так?

Спасаясь, Сашка поднялась из-за стола. Оставив нетронутой свою порцию, ушла в комнату, залезла под одеяло и притворилось, что спит. Мама и Валентин говорили громко, сквозь стены и одеяла до Сашки доносились обрывки фраз.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});