Общество с повышенной ответственностью - Полина Олехнович

вращая головой, затем выдернул ложку, некоторое время удивленно смотрел на нее здоровым глазом и вдруг засадил ее в этот глаз больше чем наполовину. Упал, начал кататься по полу и душераздирающе выть. Так продолжалось минут пять, потом он затих. Все это время я пытался оказать медицинскую помощь прорицателю, он зажимал дыру на шее рукой. Я оторвал кусок от его рубахи и приложил к ране, но тщетно — кровь лилась литрами.

Надо было выбираться отсюда и искать врача, хотя надежды на спасение не было. Даже если кровь каким-то образом остановят, прорицатель наверняка уже заражен.

К счастью (хотя слово счастье здесь мало уместно), дежурный упал недалеко от клетки. Я схватил его за штанину и притянул ближе. Кое-как дотянулся до связки ключей, торчащих из его кармана. Я был весь липкий от крови, ключи выскальзывали из рук.

Методом подбора удалось найти ключ от нашей клетки. Дрожащими руками я открыл замок и, поскальзываясь на крови, выбрался на свободу.

Я подозревал, что участок уже кишит такими же красавцами, как почивший дежурный, поэтому с большой осторожностью приоткрыл дверь в коридор и словно черепаха из панциря вытянул шею. Коридор был девственно пуст, однако стулья, некогда стоявшие вдоль стены, превратились в щепки, по полу тянулись кровавые следы, стены изрешетили пули. Я направился к выходу в конце коридора, перешагивая через обломки мебели, мятые газеты и какие-то изорванные в клочья тряпки. Вдруг входная дверь с грохотом распахнулась и несколько человек, вооруженные металлической арматурой ворвались в участок. Все они были перепачканы грязью и кровью, особенно дико смотрелась невысокая девушка в рванном деловом костюме. Прическа ее растрепалась, ноги были босы, а на губах застыла безумная усмешка. Заметив меня, она резко завизжала и бросила в мою сторону металлический прут. Остальные сразу оживились. Внутренний голос подсказал мне, что пора делать ноги, и на этот раз был не тот случай, чтобы с ним спорить. Я побежал по коридору, дергая ручки дверей справа и слева. Все они были закрыты. Толпа обезумевших горожан с криками и улюлюканьем помчалась за мной. Что-то тяжелое падало сзади совсем близко.

Наконец, одна из дверей оказалась не заперта, я влетел в кабинет, повернул защелку. В ту же секунду на дверь обрушились удары арматуры. Я придвинул к двери стол, да еще и шкаф для надежности. Но пока я отражал удар спереди, опасность, как это обычно и бывает, подкралась сзади. Раздался звон стекла, и в кабинет влетела бутылка с зажигательной смесью. Секунду я как завороженный наблюдал за ее вращением на полу. Затем схватил, обжигая руку, и выбросил обратно в разбитое окно. Раздался хлопок и вспышка. Кто-то закричал. К окну подбежали зараженные вирусом, невменяемые люди. Они трясли решетку, сыпали ругательствами.

Я подумал, что вероятно, меня принимают за полицейского, и теперь, когда сознание граждан не подчиняется условностям и тормозам, наружу всплывает накопившаяся «любовь» к стражам порядка.

Снова влетела бутылка с горючей смесью, затем еще одна. В это же время безумцы в коридоре выломали замок и теперь яростно пытались сдвинуть мои баррикады. Огонь пополз по шторам, едкий дым въедался в глаза и горло. Я оказался в огненной ловушке. Нужно было выбираться отсюда, и для начала открыть решетку на окне. Я обшарил ящики стола, ни ключей, ничего сколько-нибудь пригодного для взлома замка. Но вот взгляд мой упал на дрель, валяющуюся под стулом. Значит и здесь, как у нас сверлят дырки в делах, чтобы потом сшить.

Безумцы из коридора уже открыли дверь настолько, что могли просовывать руки и лупить кусками арматуры по стенам и воздуху. Да они разорвут меня в клочья, как только доберутся!

Я схватил дрель и вставил в замок на решетке. Сверло взвизгнуло и сломалось.

— Черт! — закричал я, бросая дрель на пол, и в отчаянии дернул замок. О чудо! Он открылся.

Я распахнул створки решетки, сорвал горящую штору и бросил ее на беснующихся у окна людей. Пока они были заняты свалившейся в буквальном смысле неприятностью, я выскочил наружу и побежал, так быстро, как только мог.

Красивый ухоженный город, теперь выглядел так, словно подвергся вражескому нападению. Трупы, стонущие раненые, искореженные, брошенные поперек дороги машины, из выбитых окон вырывается пламя, двери вырваны с мясом, магазины разгромлены. Кто-то в припадке безумия выбрасывает мебель из окна пятого этажа, кто-то с уродливыми воплями бежит по улице.

У опустевшей бензоколонки я замедлил шаг. Куда теперь? Где спрятаться? Машины с битыми стеклами сиротливо манили распахнутыми дверцами, у кассы лежала женщина с проломленным черепом.

Я услышал, что сзади кто-то бежит, и обернулся. Мальчишка лет десяти все еще продолжал меня преследовать. В руках у него была здоровенная палка. Взгляд бессмысленно злой, губы плотно сжаты. Он, не отрывая от меня глаз, достал из кармана зажигалку.

Я с ужасом покосился на разлитый бензин.

— Нет, не смей, не делай этого! — проговорил я, прикидывая, что успею: вырвать у него зажигалку или убежать на безопасное расстоянии. Но парень, злорадно осклабившись, щелкнул зажигалкой и бросил ее прямо в бензин. Я увидел извивающуюся змейку огня и затем столп пламени…

— Неееееееееееееееееет!

Глава 7. Надежный тыл???

— Ты что, совсем спятил?! Чего орешь, как резанный? — услышал я голос жены. Вскочил и огляделся, дико вращая глазами. Я был в своей спальне, в кровати. На краю кровати сидела Оксана в домашнем халате.

— Это, что…? Приснилось… — я без сил рухнул на подушку. Ничего себе сон!

— Я все утро жду, когда ты проснешься, а ты дрыхнешь и дрыхнешь, — проворчала жена и вдруг ловко запрыгнула ко мне под одеяло, — Сегодня, между прочим, воскресенье. А ты помнишь, что мы всегда делаем по воскресеньям…?

Ее низкий грубоватый голос стал бархатным, прохладная рука заскользила по моему телу.

Признаться, я не очень-то был настроен на интимную близость после того, что пережил… во сне. Но как тут поспоришь…

Оксана скинула свой махровый халат, обнажая полное, крепкое тело. Усевшись на меня сверху, она активно двигалась и стонала, ее темные, спутавшиеся волосы падали мне на лицо и вдруг… Приоткрыв глаза, я увидел, что на мне не разгоряченная, сгорающая от страсти и наслаждения женщина, а … я даже не знаю, как это описать… Нечто серое, испещренное щербинами и наростами, с огромной, выступающей вперед челюстью, с длинными острыми клыками, с которых стекает слюна, и пустыми черными глазницами. Я закричал и скинул с себя чудовище, и тут же опять увидел жену.

— Ты, что? Что случилось? — обиженно спросила