Чокнутый - Андрей Костин

Староста, услышав свое имя, чуть не поперхнулся. Он, конечно, знал, что Черри весьма высокого мнения о его умственных и физических достоинствах, но чтобы вот так, на Совете, выделять его одного? Или для этого есть весомая причина? А единственной стоящей вещью в его стае был только уродец. Снова все упирается в него.

- Почему именно я? - Квар попробовал протянуть время.

Совет, как и сам староста, с нетерпением ждал ответа. Действительно, почему именно Квар? Пантера хоть и умница, но в деле общения с Пришельцами соображает слабо. Да и вряд ли видел хоть одного Пришельца как живьем, так и мертвым.

- Квар, будь любезен. Расскажи нам о том звере, которого ты приютил у себя в становище.

"Вот оно. Началось. А я думаю, чего это так ко мне все неравнодушны?" - Собственно, Квар с самого начала знал, что все рано или поздно закончится разговором о Чокнутом.

- Да ты выйди, Квар. Народ должен знать своих героев в лицо.

"Издевается, паскуда. Ну подожди, кончится Перемирие, я тебя выловлю. Сил не пожалею, стаю загублю, но тебя, стервеца, научу, как обращаться с главой пантер".

Квар легко спрыгнул со своего места и не торопясь взобрался на центральное возвышение рядом с черепахой. Он не знал, о чем рассказывать Совету. Близкое знакомство с Чокнутым продолжалось всего ничего. А все остальное - только догадки да слухи.

- Его нашла одна из пантер моей стаи. Израненного, почти мертвого. Выходила, обучила некоторым работам, которые животное могло выполнять по хозяйству. Весьма замкнут. Не похож ни на одно из существ, которое я знаю. Вот, наверное, и все.

- И это все? Весьма скудная характеристика. А вот я из достоверных источников знаю несколько больше.

Черри заглядывал снизу, и в его глазах читалось недовольство. Квар, не разжимая губ, сказал тихо, чтобы его слова долетели только до ушей черепахи:

- Если знаешь больше, гамбургер, скажи об этом сам, - и мило улыбнулся всем присутствующим.

Черри проглотил оскорбление. Старое ругательство, закрепившееся за его племенем с незапамятных времен, резануло по ушам, но так как никто этого больше не слышал, то черепаха решила оставить этот прискорбный факт без внимания. И естественно, без последствий. Только полный придурок может постараться отомстить пантерам за нанесенное оскорбление.

- Не могли бы вы, уважаемый Квар, привести сие уникальное животное под справедливые очи Совета?

"Ишь ты, как загибает. Уникальное животное под справедливые очи. Так бы и врезал по наглой плоской морде".

- Я не вижу никакой связи между рассматриваемой Советом проблемой и бедным слабым животным.

Гул, пробежавший по оврагу, подсказал Квару, что он правильно выбрал линию поведения. Естественно, он покажет Чокнутого кому положено. Но выставлять его на всеобщее обозрение? Совет - это не зверинец, да и уродец не совсем дикое животное. Но у Черри на этот счет имелось свое, отличное ото всех остальных, мнение. Не зря у медлительной черепахи по всем джунглям были разосланы лазутчики и соглядатаи.

- Связь? - Черепаха умудрилась приподняться на высунутых лапах. Связь самая прямая. Я считаю, что Совет вправе знать обо всех необычных животных или, я подчеркиваю это слово, о существах, появившихся за последнее время на территории джунглей. Квар, вы можете дать гарантию, что ваш, простите, Придурок...

- Чокнутый, - поправил староста.

- Ну да, Чокнутый. Где гарантия того, что он не подослан нашими врагами или Пришельцами с какой-нибудь болезнью? А?

- Но я же стою перед вами живой и здоровый. - Славный ответ. Квар даже загордился, что так быстро сообразил и нашел достойное слово. Но черепаху не так-то просто сбить с намеченного курса.

- И все же! Я настаиваю, правом, данным мне Советом. Я даже требую, чтобы ваше животное немедленно появилось здесь. Да будет справедливым закон джунглей. - И бац себе по твердому пузу булыжником.

После этих слов Квару ничего не оставалось, как приказать сопровождающим его пантерам немедленно доставить Чокнутого. Будь что будет. На что надеялся староста, таща с собой на ярмарку уродца? На то, что Совет ничего не узнает о нем? Как бы не так. Наверняка о каждом их шаге давно доложено. Вот теперь и радуйся перемириям, когда всякая шавка получает возможность безбоязненно следить за сильными мира сего. Все-таки джунгли безопасней во время их обычного состояния. Состояния войны и охоты.

x x x

Чокнутый сидел, прислонившись спиной к стене норы. Обычным его занятием в такие минуты являлось разглядывание рук, но на этот раз внимание было приковано к гораздо более интересному объекту. К двум горящим уголькам в противоположном углу норы. Он и сам не понимал, откуда взялось это сравнение. Угольки. Теплые, светящиеся в темноте кусочки. Просто пришло на ум. Без всяких объяснений.

- Я не поблагодарила тебя, Чокнутый.

Свернувшаяся в клубок Шейла вот уже полчаса внимательно наблюдала за животным. Нога все еще болела, но что значит слабое щекотание по сравнению со смертью? Странное животное. Странный Чокнутый. Шейла только в переходе впервые увидела его так близко. Многие в становище с опаской относились к уродцу. Рассказывали про него странные, порой страшные вещи. Будто он по ночам выходит из норы и ловит маленьких запозднившихся детей. Но так говорили немногие. Те из пантер, которым посчастливилось испытать на себе ласку пальцев уродца, говорили о нем восторженно, с каким-то непонятным чувством желания быть всегда рядом с ним. Нечто подобное испытала и Шейла, когда Чокнутый тащил ее через джунгли. Она слышала ровный стук его большого сердца, его спокойное дыхание. Украдкой ловила языком капельки пота, перемешанного с кровью из царапин. И в ее груди поднималась трудно сдерживаемая вибрация самого большого в жизни спокойствия.

- Жаль, что ты не умеешь толком разговаривать. Чокнутый. Наверное, ты многое мог бы рассказать о своей жизни. О своих мыслях, желаниях.

Чокнутый вслушивался в голос, в слова, смысл которых тяжело доходил до его сознания, пытался понять, что от него требует это маленькое создание. Его мысли, облаченные в совершенно другие, непохожие слова, проскальзывали в сознании неуловимыми искрами, не оставляя смысла. В голове мелькали картинки из прошлой жизни, но он не мог зафиксировать их, остановить хоть на мгновение, чтобы разобраться, вспомнить. А он так хотел этого - вспомнить. Он оторвался от стены и на четвереньках подполз к пантере.

Шейла пристально следила за каждым его движением, готовая защищаться, если того потребуют обстоятельства. Нет, она не боялась зверя. Она чувствовала теплоту, исходящую от тела животного. Но прежде всего она была пантерой, которая воспитывалась на недоверии ко всему, что двигалось, говорило, излучало чувства. И когда чуть подрагивающие пальцы Чокнутого коснулись ее головы, она непроизвольно оскалила зубы. Будь на месте уродца кто-то другой, Шейла, без сомнения, вонзила бы зубы в тело прикоснувшегося. Но пантера не могла поступить так с существом, спасшим ее жизнь. Она только сжалась, ожидая неприятных ощущений. Но проходило мгновение за мгновением, и Шейла не понимала. Она не понимала, что с ней происходит. Сладкая истома, исходящая от волшебных рук Чокнутого, разливалась по телу, делала ее послушной и ласковой. В какой-то момент Шейле даже подумалось: если бы Чокнутый умел просить, она выполнила бы любое его желание.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});