Внучка императора (СИ) - Колч Агаша

Все напускное равнодушие и показательное спокойствие испарились, как тот серый туман. Преступный маг заметался перед нашими креслами и закричал:

— Повелся потому, что я зол на неё до сих пор! Сдохла — и ладно, но она провалила мою операцию! Всё, всё было подготовлено и рассчитано! А у неё ума не хватило следовать инструкциям! Теперь приходится самому исправлять, — наоравшись и спустив пар, он засмеялся. — Хорошо, что вы такие непослушные и убежали от охраны, иначе мне было бы намного сложнее реализовывать свой план.

Я слушала его нервный смех, и мне было совсем не весело. Маг, который дышит клисом, это очень-очень страшно.

На запястье комбинезона нашего похитителя часто заморгал встроенный в браслет кристалл.

— Простите, леди, я вас покину. Попрощайтесь пока, а то Зверя пора кормить, — и он быстрым шагом скрылся в одном из коридоров, ведущих из зала.

Несколько минут мы сидели молча. Меня потряхивало от ужаса перед неизвестной живностью, которую собрались насытить мною. Но истерить в присутствии императрицы не позволяла гордость. Я сжала челюсти, чтобы зубы от страха не клацали, откинула голову на спинку и стала глубоко и размеренно дышать. Заодно прокручивая варианты самостоятельного избавления от опасности. Это только в кино в последнюю минуту главного героя спасают, а в жизни чаще всего опаздывают.

Вдруг я услышала всхлипы. Повернула голову в сторону бабули и увидела, что её лицо залито слезами. Императрица драконов рыдала.

— Эй, ты чего? Не омрачай последние минуты моей жизни скорбью.

— Молю, прости меня! — сквозь всхлипы заговорила Лир'рия. — Это всё моя непомерная гордыня виновата. Всю жизнь я боролась, чтобы быть императрицей, и вот…

— Зачем бороться за то, что дано по рождению? — не поняла я.

— Ты же слышала, что по нашим древним законам драконесса может быть только женой. В императорских семьях рождение детей магически ограничено одним ребёнком. Чтобы не было споров наследования. Отец был крайне огорчён тем, что родилась я, а не мальчик. Когда подросла и поняла это, то из всех сил стала доказывать отцу и всем окружающим, что достойна стать императрицей. Учителя докладывали о моих успехах — отец кивал и вздыхал: как жаль, что не наследник. Тренеры хвалили мои достижения — отец соглашался и опять вздыхал, что толку от этого нет. Он не хотел видеть очевидного, что я лучше любого ровесника. Умнее, эрудированнее и быстрее. Когда до совершеннолетия осталось несколько оборотов, в семью был принят Тес'шас, и отец начал передавать ему навыки и знания по управлению Драконнидой. Ему! Несмотря на то, что это во мне течёт кровь вар Фламери. Потом нас поженили. От ненависти к мужу я не позволила завершить брачный ритуал совокуплением. Угнав магофлаер, сбежала в горы и спряталась в пещере. Искали меня две недели. Нашли, когда я уже впала в спячку от низкой температуры и нежелания жить. Тес'шас закрылся со мной в покоях, приготовленных для нас перед свадьбой, там оттаивал, отогревал и… После этого родился Рактий, а ко мне на всю жизнь приставили охрану. Так и жила — несвободная и никому не нужная. Даже сын не позволил помочь обустроиться, когда отделился.

Лир'рия опять всхлипнула, немного помолчала, а потом твёрдо продолжила:

— Я плохое замыслила, Аг'пия. Хотела вернуться в ту же пещеру и остаться там с тобой навсегда. Мне хотелось им сделать больно, отомстить. Видела, как к тебе относятся и муж, и сын. Они любят тебя, а меня нет, поэтому решила отнять тебя у них, а сама давно уже жить не хочу. Но я не хотела, чтобы случилось такое, — она окинула взглядом зал. — Прости.

Прости за то, что не заморозила, или прости за то, что умру не так, как она замыслила? Вспомнился стишок-ужастик из детства:

«Бабушка внучку из школы ждала,

Цианистый калий в ступке толкла…»

И всё же жаль дуру. Тысячу лет жить в ненависти — вот где ужас-то! Не мне судить драконов с их законами, но могла же Лир'рия найти для себя какое-то увлекательное занятие. Организовала бы общество по защите нимов, к примеру. А то сожрут всех бедных птичек.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вот и я, леди. Попрощались? — радостно возвестил вернувшийся маг. — Вы сами пойдёте или мне вас в стазис ввести?

— Сама пойду! — вздёрнула я подбородок не хуже императрицы. — Русские не сдаются.

— Что? — опешил злодей.

— Ничего! Развязывай и показывай, где Зверь.

Когда путы спали, я едва смогла встать. Тело от долгого неподвижного сидения затекло и не слушалось. Элегантной походкой робота Вертера я не спеша пошла в указанную сторону, по пути разминая ноги, но меня остановил крик несостоявшейся бабушки:

— Ты простила меня?!

С трудом повернулась к ней всем телом и ответила:

— Господь простит, и я прощаю

Глава 13

Маг оказался любопытным:

— За что она у вас прощения просила?

— За то, что шипучее не допили. Долго еще?

— Торопитесь, что ли?

— Нет. Я люблю жизнь, но трудно ходить по вашему стеклянному полу. Не мог другой материал для отделки выбрать?

— Это не стекло, а оплавленные магией скальные породы. Прадед тут всё устроил, выжигая проходы, а переделывать смысла не вижу. Сам недавно здесь… и, кажется, ненадолго, — задумчиво закончил он.

— Значит, это не вы всё устроили? Ловушку, подземелья эти?

— Конечно нет. Эту цитадель мести заложил прадед моего прадеда. Он что-то с драконами не поделил и поклялся, что или он сам, или его потомки изгонят соперников из этого мира. С тех пор одного из рода отправляют сюда. Кормить Зверя, организовывать заговоры и покушения и поддерживать работоспособность артефактов.

— Значит, вендетта. А причина?

— Уже никто и не помнит, — усмехнулся маг, — но магическая клятва обязывает.

— Бред же! Неужели никак нельзя снять эту клятву? Да и не клятва это вовсе, а проклятие!

— Вот женюсь на императрице, стану драконом и сниму.

— Сам придумал или подсказал кто такой экзотический способ самоубийства? За императора драконы вас, сударь, порвут на молекулы, а потом распылят на атомы.

— Ну-ну… Пришли, — он приложил руку к какой-то пластине на стене.

Часть стены отодвинулась, открывая узкий проход, и из темноты, как ни странно, пахнуло не вонючим ароматом хлева, в котором живет крупное животное, а свежим воздухом.

— Ничего личного, леди, но сегодня, занимаясь охотой на вас, я не успел ничего добыть для Зверя. А кормить положено по расписанию, — толкнув меня вперед, на прощание сказал провожатый.

Дверь за спиной с тихим шуршанием закрылась, и я осталась в полной темноте, только раздражающий однотонный писк нарушал тишину. Похоже, что у Зверя, как у собак Павлова, условный рефлекс выработали: есть звук — будет и пища. Я старалась отвлечься пространными размышлениями, чтобы не очень сильно дрожать от страха. Легко было бодриться рядом с императрицей и магом, а здесь, в одиночестве, в полной темноте, весь кураж мгновенно испарился. Чтобы немного взбодриться, я попыталась сплести заклятие света. И у меня получилось! Значит, моё ведовство работает. Вот только чем оно мне поможет? Могу бросаться в Зверя шарами освещения с целью ослепить его. Какие еще знания ведьмовские у меня есть? Память подбрасывала зеркальное заклятие, рецепты зельеварения, превращения мужчин в тильсов (вот же напасть!). Но ничего смертоносного и разрушительного я вспомнить не смогла. «Жаль, что книги со мной нет. Может, там нашла бы какой-то убийственный или спасительный рецептик», — вздохнула я, опускаясь на пол, и почувствовала, как тяжёлый древний фолиант лег на мои колени. Я с благодарностью прижала гримуар к сердцу: «Давай, родной, покажи, чем Зверя победить сможем». Страницы зашуршали и раскрылись на разделе целительства. «Спасибо, конечно, но вряд ли это мне поможет. После поедания восстанавливать будет нечего».

Из прохода послышалось шуршание, тяжелые вздохи, больше похожие на стоны, и царапающие звуки. Кажется, Зверь шёл на ужин. Поднялась на трясущиеся, подгибающиеся в коленях ноги, прижалась спиной, по которой струился холодный пот ужаса, к закрытой двери. Чтобы лучше осветить пространство, добавила в сияющий шар немного энергии, подняла его повыше и стала ждать. Животное продвигалось издевательски медленно и даже как-то неохотно. Хоть навстречу беги, чтобы всё это скорее закончилось! Наконец-то из тоннеля высунулась морда, покрытая мелкими чешуйками. Удивила странная окраска чудовища: ярко-салатового цвета в центре, плавно перетекающая в голубовато-бирюзовую на веках и нижней челюсти. Две передние мощные лапы, которые показались из прохода, тоже имели яркую расцветку. Поднимаясь к шее, чешуя меняла цвет с темно-синего на когтях до бирюзового и темно-салатового ближе к морде. Ярко, красиво, непрактично. Обычно животные окрашены в покровительственные цвета окружающего их мира, а этот вон какой яркий. Хотя я же ничего не знаю о его среде обитания. Может, там, где он обитает, всё такое изумрудное. Вот такие неуместные ситуации, мысли мгновенно пронеслись в голове, а вслух я сказала: