Московский парад Гитлера. Фюрер-победитель - Игорь Градов

Автомобиль вырулил на небольшую полянку, около беседки с высокими белыми колоннами их уже ждал знакомый Нине хлебный фургон. Около него прогуливался Михаил Семенов, из кабины наблюдал за происходящим сам Ян Петерсен. Когда "хорьх" остановился, он подошел к машине и заботливо открыл заднюю дверь. Нина выбралась наружу. "Пойдем, – сказал ей муж и повел к беседке. – Жди нас здесь, Настя скоро будет, и помни – у тебя есть только полчаса".

С этими словами он исчез за деревьями, и Нина осталась одна.

Наконец она сможет поговорить с дочерью. Что ей сказать, как объяснить свое долгое отсутствие? И узнает ли ее Настя? Нина смахнула снег с лавочки и присела, было холодно и очень хотелось курить. За спиной послышались легкие шаги – в беседку входили Ян и Настя.

– Вот, Настенька, это твоя мама. Не спрашивай меня, что и как, пусть она сама все объясняет…

Девочка недоверчиво смотрел на маму. Нина почувствовала, как на ее глазах выступают слезы. Она бросилась к дочери, судорожно обняла ее, приговаривая: "Настя, девочка моя…"

– Мамочка? – то ли спросила, то ли всхлипнула Настя и прижалась к Нине.

Ян отошел от беседки, вынул из кармана папиросы и закурил.

* * *

От Советского Информбюро

В течение 5 марта 1942 года советские войска вели упорные бои с противником на всех фронтах. Сбито 7 немецких бомбардировщиков и 4 истребителя. Наши потери – 4 самолета.

Летчики майора Меньшикова на Волховском фронте за один день уничтожили 8 немецких танков, более 30 автомашин, около 70 повозок с боеприпасами, истребили около 500 солдат и офицеров.

На одном из участков Резервного фронта советские бойцы, совершив ночной налет на противника, захватил 6 пушек, 23 пулемета, 11 минометов и два вражеских знамени, а также много другого вооружения и боеприпасов.

Советские партизаны продолжают беспощадно уничтожать немецко-фашистских захватчиков. Отряд под командованием тов. К. окружил в лесу группу вражеских солдат, устроивших привал. Немцы развели костры и начали отогреваться. Несколько гранат, брошенных партизанами, сразу вывели из строя больше десятка гитлеровцев. Среди немцев началась паника. Воспользовавшись этим, партизаны перестреляли всех фашистов до единого – истребили 20 солдат, захватили 16 винтовок, 4 автомата и 2 ручных пулемета.

Продолжается сопротивление фашистским оккупантам в Европе. Бельгийские патриоты напали на немецкую батарею тяжелых орудий. Перебив артиллеристов, они взорвали склад с боеприпасами и вывели из строя два орудия и три зенитные установки. По всей Бельгии расклеиваются листовки с призывом истреблять немецких солдат, взрывать их склады и уничтожать оружие.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Куйбышев

6 марта 1942 года

Ставка Верховного Главнокомандующего

"…Фашистские захватчики, предпринимая нападение на Советский Союз, полагали, что смогут быстро покончить с нашей страной – в полтора-два месяца дойти до Урала. Они не скрывали плана молниеносной войны, наоборот, всячески рекламировали его. Но события этой зимы и весны ясно показали несостоятельность блицкрига. Теперь он окончательно провалился. решительное поражение гитлеровским войскам, уничтожила немало живой силы и техники противника, окружила и ликвидировала под Москвой две армии, забрала в плен свыше 100 тысяч солдат и офицеров, освободила от ига немецких оккупантов десятки советских городов и сотни сел.

В результате немцы были вынуждены признать серьезность своего поражения и стали говорить о военном кризисе. Это не значит, что крах Третьего Рейха уже близок. Нет, гитлеровская Германия и ее армия потрясены, но еще не разбиты. Было бы легкомысленно полагать, что победа над врагом придет сама. Нет, нужны еще несколько мощных ударов, чтобы она стала фактом.

Фашистские захватчики хотят проводить истребительную войну против советского народа. Что ж, если они хотят, то они ее получат. Наша задача, задача всех командиров и политработников, бойцов армии и флота отныне состоит в том, чтобы уничтожать всех фашистов, пробравшихся на территорию нашей страны, всех до единого. Смерть немецким оккупантам! Никакой пощады врагу!"

Сталин еще раз перечитал последний абзац и остался доволен. Он отложил красный карандаш, которым правил текст, взял трубку и стал неспешно ее набивать. Кажется, получилось неплохо. С этой речью он выступит в Кремле на специальном заседании, посвященном разгрому немецких войск под Москвой. Главное, чтобы фашисты не успели при отступлении затопить город. Иначе придется забыть о триумфальном возвращении в столицу…

Вождь закурил трубку и откинулся на спинку стула, затем взял телефонную трубку и вызвал к себе Павла Судоплатова. Ждать пришлось недолго – 4-ое управление НКВД находилось в соседнем здании. Когда Судоплатов вошел в кабинет, Сталин посмотрел на него желтыми, кошачьими глазами и спросил:

– Павел Анатольевич, как вы считаете, не пора ли приступить к завершающей фазе операции "Вихрь" – высадке нашего десанта?

– Мы ждем сигнала от подпольщиков, Иосиф Виссарионович, они должны указать, какой именно шлюз необходимо захватить. Тогда и сбросим парашютистов…

– А что слышно от наших товарищей, оставшихся в городе?

– Подпольщикам удалось выйти на контакт с начальником третьего отдела комендатуры Москвы Карлом Остерманом, от него ждут поступление информации.

– Вы уверены, что сможете предотвратить разрушение канала?

– Так точно, товарищ Сталин!

– Где планируется выброска десанта?

– Предположительно, в районе Москворецкого склона, около деревни Щукино. Там канал сливается с Москвой-рекой, и, скорее всего, немцы заминируют именно это место.

Сталин удовлетворенно кивнул головой и отпустил генерала. Все складывалось как нельзя лучше. Через несколько дней немцы будут окончательно окружены под Москвой, недели две уйдет на зачистку города, и тогда можно возвращаться. Интересно, как встретит его столица? Говорят, в городе нет ни воды, ни тепла, ни света. Придется в первую очередь восстанавливать снабжение Кремля, а потом и других районов…

Сталин не любил Кремль – слишком мрачные воспоминания были связаны у него с этим каменным треугольников в центре Москвы. Смерть любимой жены, тягостные дни июля 1941 года… То ли дело – Ближняя дача! Уединенное место, где так хорошо думается и работается. Высокие сосны окружают уютный, теплый дом, дым из печей стелется по их вершинам… Зимой на мохнатых лапах лежит тяжелый снег, а весной земля под соснами усыпана желтыми иголками. Летом же воздух в парке напоен тишиной и запахом смолы, а осенью слышны прощальные крики птиц, улетающих на юг…

Вождь вздохнул и выбил пепел из погасшей трубки. Ничего, он еще вернется в Москву, и вернется победителем, а Гитлер дорого заплатит за то унижение, которое он испытал во время позорного бегства из Москвы. Фюрер за все заплатит…

Москва

6 марта 1942 года

Лубянка

Вильгельм Краух еще раз все обдумал и пришел к выводу, что полковник Остерман ведет двойную игру. Конечно, можно написать на него донос, и его, возможно, даже арестуют… Но что это даст? Карл заявит, что пошел на контакт с большевиками, чтобы разузнать их планы, то есть выполнял напрямую свой профессиональный долг. А дуболомы из гестапо опять сорвали слжную операцию абвера. Неприятностей потом не оберешься…

Нет, надо действовать иначе, решил Вилли. Он заказал служебную машину и через десять минут выехал на ней в сторону Москва-реки. Через каждые двести-триста метров приходилось останавливаться и предъявлять документы – весь центр был поцеплен: Гитлер и Гиммлер все еще находились в Кремле, и без спецпропуска проехать было невльзя.

За мостом Краух повернул направо и подкатил к большому серому зданию, в котором размещался штаб Зеермана. Собственно говоря, из всех штабных работников его интересовал только один человек – секретарь генерала Инга Никольсон. Вилли воспользовался чисто формальным поводом – необходимостью согласовать кое-какие документы, чтобы попасть в приемную командующего 5-ой армией. Конечно, он мог бы отправить документы и с нарочным, но ему хотелось лично переговорить с Ингой.

Краух поднялся на второй этаж – кабинет генерала располагался в одной из бывших квартир. Инга сидела в приемной и что-то быстро печатала на машинке. Вилли поприветствовал дежурного офицера и отдал ему бумаги. Тот удалился – понес в кабинет к начальству. Штурмбанфюрер воспользовался моментом и подошел к Инге.

– Фроляйн, вы, как всегда прекрасны!

Девушка, не отрываясь от бумаг, холодно улыбнулась. С одной стороны, Краух ей не нравился, а с другой – с ним было опасно ссориться. Между тем штурмбанфюрер продолжал: