Альфа-самка (сборник) - Алексей Шолохов

Владимир протянул руку и поддел ногтем глаз зайца. Оттуда потекла коричневая жидкость. В зловонной глазнице копошились черви.

– Я в норме, парень, – успокоил его заяц. – У меня для тебя еще новость. Она с ними. Настя то есть, – понизив голос, сообщил он.

– Настя? – Владимир был ошеломлен.

– Они все меняются, парень, – проскрипел плюшевый монстр. – Сожалею.

Владимир подумал о ноже, который он неизвестно зачем положил в бардачок.

– Эй, откуда ты все знаешь? – спросил он, но ответом ему была тишина. Кузнецов скосил глаза. Блестящие искусственные глазки бессмысленно глазели на дорогу. Заяц молчал.

Да и не мог он ответить. Ведь, по большому счету, это всего-навсего игрушка. Обычная плюшевая игрушка.

Через сорок минут он был на месте. В салоне машины витал одуряющий запах роз – Владимир купил пятьдесят одну штуку. Не забыл он и о родителях жены – теще припас шоколадный тортик, тестю – бутылку виски.

Когда он уже собирался выйти из машины, ему неожиданно позвонил Логвиненко.

– Макс, у меня почти нет времени, – сказал он, прежде чем детектив успел открыть рот. – Говори очень быстро.

– Володя, это касается того дела, насчет убийства. Девочка, Ксюша, помнишь?

– И что?

(я сам все уже давно знаю)

– Ее смертельно ранили на собственном дне рождения.

Дверь открылась, и они вышли из дома.

(они все меняются)

Кузнецов аккуратно положил трубку на сиденье.

Извини, парень. Я потом тебя дослушаю.

Потом он увидел Настю, и его брови подскочили вверх.

Бабочка.

(Она с ними)

– Папа, папа! – захлопала в ладоши девочка и побежала к машине.

Владимир вылез наружу и крепко обнял дочку.

– Привет, родная, – прошептал он. Глаза его превратились в ледяные осколки. – Смотри, что я тебе привез.

Он мягко обошел автомобиль и достал с переднего сиденья игрушку.

Заяц улыбнулся уголком рта.

«Мы же работаем в связке, парень?»

Верхняя губа набитого ватой ушастого урода слегка задралась, обнажая громадные зубы.

«И как только они помещаются у него во рту?» – почему-то подумал Владимир.

Губа зайца опустилась обратно, как заслонка.

Слава богу, никто, кроме Кузнецова, этого не видел.

– Классный зайчик! – в восторге прокричала Настя. Взвалив его на плечо, она побежала в дом. Владимир видел морду игрушечного чудовища, подпрыгивающую в такт движениям дочери. Заяц злобно ухмылялся, и эта ухмылка предвещала беду.

– У тебя есть… – начала говорить Ирина.

– Да, я знаю, милая, – кивнул Владимир, прервав ее на полуслове. – Полчаса. И уж будьте уверены, я использую их на все сто.

Эта фраза развеселила его, и он издал смешок. Всучив подарки теще и тестю, он передал букет Ирине. Она вдохнула аромат свежих роз, и щеки ее зарделись.

– Это тебе, любимая, – нежно улыбнулся Владимир. Ирина тоже ответила улыбкой. Настоящей, не фальшиво-напряженной, а искренней и лучезарной. Владимир в такие моменты любил ее еще больше.

Впрочем, это ничего не меняет. Уже слишком поздно.

– Ты такой нарядный, – заметила Ирина.

– Пройдемте в дом, – мягко предложил он. – У меня для вас сюрприз.

От него не ускользнул недоверчивый взгляд тестя.

«Не верю ни единому твоему слову. И виски твое наверняка полное говно», – читалось на его окаменевшем лице.

Собственно, сейчас Владимиру было совершенно наплевать, что о нем думают родители Ирины. Главное, чтобы они вошли в дом. И что самое важное, они не должны ничего заметить.

(к примеру, гвоздодер и нож, которые были спрятаны у него за поясом)

Тем временем из его телефона, который все так же лежал на пассажирском сиденье «Лексуса», доносился невозмутимый, слегка искажаемый помехами голос Максима:

– …сначала все думали, что бойню устроила мать девочки, Осокина Дарья. Потом, когда начали копать, выяснилась правда. Ее и девочку зарезал сожитель. А преподнес это так, что, мол, Осокина головой тронулась, дочь свою искромсала, а потом с собой покончила… Его потом поймали, судили. Он недавно на зоне богу душу отдал. Кстати, по тому бомжу в подземном переходе. Он и правда умер, Винеев Игорь его звали. Но у него не было детей, и никаких девочек «Скорая» от него не привозила… Ты слышишь, Володя? Алло? Алло?!

Первым, понявшим, что происходит что-то не то, был Леонид Александрович. Как только они поднялись по ступенькам наверх, Владимир грубо затолкал всех внутрь, ловко заперев изнутри дверь. Он спрятал ключ в карман, и его рот разъехался до ушей, как у спятившего клоуна.

– Валя, Ира, наверх! – страшно вскричал Леонид Александрович, видя, как его зять, откинув полы пиджака, словно ковбой, вытаскивает из-за пояса громадный тесак и гвоздодер.

«Я же предупреждал», – взрыхлила мозг паническая мысль.

Валентина Ивановна испуганно заголосила, пятясь назад.

«Ружье», – мысленно проговорил про себя старик. Но Владимир уже шел на его жену.

Он бросился к ним.

Первый удар гвоздодера в голову бросил старую женщину на пол. Из проломленного черепа стала толчками хлестать кровь.

– Мама!!! – взвизгнула Ирина, ее лицо превратилось в отталкивающую маску. – Что ты наделал?!

– Ира, беги за Настей. Звони в полицию, – прохрипел Леонид Александрович. Он вцепился в пиджак Кузнецова, пытаясь заломить ему руки, но тот, развернувшись, оттолкнул его и всадил ему нож в живот.

– Я отправлю вас… отправлю, – пыхтел Владимир. – Туда, откуда вы вылезли, твари…

Он брезгливо толкнул ногой обмякшее тело тестя, и пожилой мужчина, не удержавшись, упал. Истекая кровью, Леонид Александрович медленно пополз в другую комнату. Туда, где находился сейф с охотничьим ружьем. Из глубокого разреза выглянули внутренности, и он прижал их рукой, чтобы они не вывалились совсем.

– Думала, я не знаю, что ты задумала? – шипел Владимир. Он взмахнул тесаком, срубив Ирине нос и часть щеки. Воздух завибрировал от душераздирающего вопля. Держась за болтающийся кусок мяса на лице, Ирина на заплетающихся ногах заковыляла к Насте, но Кузнецов, зверея, ударил ее в спину. Удар был такой силы, что лезвие сломалось, попав в позвоночник, и он отшвырнул непригодное оружие в сторону. Взял со стола новый нож, замахнулся… Еще разок…

Ирина остановилась, глядя на дочь широко распахнутыми глазами. Потом без звука опустилась вниз.

– Папа! Папочка, не надо! – закричала Настя. Она зарыдала, в ужасе глядя на дикую расправу, ноги ее подогнулись, и она села на пол.

– Я не дам тебе родить уродов, – продолжал шипеть Кузнецов, остервенело тыкая им в дергающееся тело жены. После двадцать третьего раза конвульсии стихли.

Он поднял голову и столкнулся взглядом с зайцем. Тот вальяжно восседал за столом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});