Надежду убивают первой - Марина Серова

Я слышала, как о чем-то разговаривали Горыныч с Сергеем, потом почувствовала толчок, и вскоре дверь в грузовой отсек приоткрылась.

— Василий Егорович вышел! Выпрыгивай быстрее из вертолета! — взахлеб протараторил солдатик.

Я высунула голову из салона. Передо мной — голая стена, справа — заставленные всякой дрянью стеллажи, тянущиеся до открытых ворот, где наверняка стоят Костин и Горыныч. Зато слева — огромные канистры, прикрытые сверху брезентом, как раз то, что надо!

Как можно мягче я спрыгнула на бетонный пол и, стараясь не громыхать тяжелыми ботинками, помчалась к канистрам. Я едва успела спрятаться между стеной и емкостями под маскирующей тканью, как услышала звук шагов. Неужели провал? Доигралась, супердетектив!

Однако приближающиеся шаги вдруг смолкли, и Горыныч велел Сергею завязывать с заменой лампы.

— Все готово! — отозвался солдат и шумно вывалился из вертолета.

— Ноги, прыгун, не сломай! — добродушно пожурил его Горыныч, задвинул дверцу и запер «Ми-8».

Потом с грохотом закрылась дверь в ангар.

Облегченно вздохнув, я скинула с себя брезент, но обследовать ангар пока не решалась. Надо было выждать какое-то время, убедиться, что Костин сюда не вернется.

Мне было забавно представлять, как он, не обнаружив меня в клубе, с легкой ухмылкой садится в свой джип. Да, не повезло тебе, дружок! Зато ты, Танюша, молодец. Не просто молодец — молодчинище! А что? Сама себя не похвалишь, никто не похвалит!

Наконец я решила, что можно заняться делом. Маленький фонарик я заранее положила в карман рубашки, которую надела под Катькин костюм, включила его и приступила к обследованию. Первым делом меня интересовали стеллажи, где мог находиться парашют Брянского. Направляя луч света на фронтоны полок, я медленно начала водить рукой, всматриваясь в таблички с фамилиями парашютистов. Сектор Брянского на стеллаже отыскался сразу. Я увидела его фамилию рядом с Костиным в самом начале полок. Так и должно было быть.

Напротив его таблички стояли два ранца — красный и серо-зеленый. Во всяком случае, при свете фонаря их цвета казались именно такими. Сердце мое разочарованно екнуло. Неужели кто-то уничтожил все улики, уложив парашюты в ранцы? Все же я решила их осмотреть.

На каком из них выполнял свой последний прыжок Вениамин?

Я сняла с полки красный и проверила его в соответствии с предполетной инструкцией. Мешок, тряпки, веревки — все вроде в порядке. В таком же состоянии находился и другой парашют.

И тут вдруг я вспомнила, что рассказал Павел в первый день нашего знакомства. На соревнованиях спортсмены были в сине-красных комбинезонах с красными ранцами. Да это же парашютная система для сборов и выступлений! Со вторым парашютом тоже все понятно — он не спортивный! Точно с таким сегодня прыгала я. А все члены клуба утверждали, что Брянский разбился на спортивном парашюте.

Поставив ранцы на место, я снова поднесла фонарик к стеллажам и двинулась в направлении дальней стены. Напротив каждой фамилии аккуратно стояли ранцы с прикрепленными бирками. Лишь однажды мне встретились два парашюта без бирок, но они тоже оказались не спортивными. Я не сдавалась, запрыгнула на нижнюю полку, ухватилась руками за верхнюю. Словно дрессированная обезьянка из цирка, стремящаяся первой отыскать банан, припрятанный хозяином, я шустро продвигалась к началу стеллажей, зажав фонарь в зубах. Теперь я видела всю площадь верхнего яруса. Сей акробатический номер, возможно, и вызвал бы овации самых неискушенных зрителей, мне же эти выкрутасы ничего полезного не дали.

Параллельно этим стеллажам по центру ангара и вдоль другой его стены тянулись другие, заставленные коробками, ящиками, всевозможными инструментами и запчастями для летательной техники. Однако для меня это богатство никакого интереса не представляло. Я напрасно потеряла кучу времени и сил. Впрочем, впереди у меня была целая ночь.

Необследованной осталась одна небольшая полка над ящиком, за которым я первоначально хотела спрятаться. Взобравшись на него и осмотрев содержимое полки, я поняла, что последняя надежда отыскать парашют Брянского с треском провалилась — полка была завалена пыльными папками со старыми отчетами о работе клуба.

Это, конечно, интересно, но может пока подождать.

Запихивая тяжелые папки обратно на полку, я не заметила, как зацепилась кантом ботинка за крепеж ящика и, потеряв равновесие, чуть не грохнулась вниз. Размахивая руками в воздухе, я едва удержалась на одной ноге. Фонарик выпал, ударился о бетон и заморгал.

Нет, дружок, не гасни! Поработай еще немножко!

Фу! Схватка с невидимым противником закончилась в мою пользу! Мне удалось сохранить равновесие. Фонарик послушался, перестал мигать. Я спрыгнула с ящика, потянулась за фонарем и увидела на полу у стены неимоверное количество спичек.

Ну и что ты, Таня, вылупилась на них, как баран на новые ворота? Подумаешь, рассыпались спички. Что тут такого?

И все же спички валялись тут неспроста. Во-первых, не очень удобно ронять спички за дальнюю стенку ящика. Причем не просто ронять, а раскидывать по всей площади между ящиком и стеной. Для этого как минимум надо за него залезть. А чтобы залезть, нужна какая-то причина. Вот я, например, собиралась использовать этот ящик как укрытие. Во-вторых, каждая спичка оказалась надломлена, словно человек не знал, чем себя занять, очень нервничал и ломал спичку за спичкой. Конечно же, за ящиком кто-то прятался! Теперь я твердо была в этом убеждена.

Положив несколько спичек в карман, чтобы потом, при хорошем освещении рассмотреть их внимательнее, я продолжила поиск парашюта, возвратилась к вертолету, ощупала лучом света стены, пол, канистры. В этой части ангара не было ни полок, ни стеллажей. Левая половина помещения целиком отводилась под стоянку летательных средств.

Обогнув самолет, я наткнулась на небольшой металлический ящик, по-видимому, служивший когда-то сейфом. Пожалуй, парашют в нем уместился бы! Возможно, придется повозиться с замком, но куда деваться — другого места, где мог бы находиться парашют Брянского, в ангаре не осталось.

Хорошо, что я не забыла положить в сумочку отмычки… И тут я вспомнила, что ни сумку, ни одежду Сергей мне не отдал. К тому же именно в этот момент начал меркнуть свет фонарика. Наверняка разрядилась батарейка. Неужели придется включать свет в ангаре? А если в клубе дежурит Горыныч или другой охранник? Тогда прощай конспирация и вся проделанная работа!

С досады я ударила по дверце сейфа массивным ботинком. К счастью, она оказалась не запертой и тут же распахнулась. При последнем мерцании умирающего фонаря я заметила пакет, куда сложила в раздевалке свою одежду. Так вот куда солдатик его засунул! Под ним мне привиделся парашют. Как же вовремя нашлись мои вещи! Я достала из сумки запасные батарейки, вставила их в фонарь, и теперь можно было продолжить осмотр сейфа.

Так и есть! На дне ящика лежал скомканный спортивный парашют. Он был настолько пыльный, словно провалялся здесь не пару дней, а по меньшей мере полгода. Во мне мгновенно проснулся охотничий азарт, и думала я теперь лишь о том, как бы разгадать тайну гибели Брянского. Возможно, от перевозбуждения я сразу не могла определиться с местом, где разложить парашют, поэтому добрых пять минут носилась с ним по ангару, как курица с яйцом. Единственным пространством, пригодным для выполнения задуманного мероприятия, оказался бетонный пол напротив ворот ангара. Здесь я и расположилась, расстелив на полу парашют.

Так, так, так… Да тут сам черт голову сломит! Стропы основного и запасного парашютов запутаны так, словно их многократно пропустили друг через друга, а потом еще перекрутили вокруг самих себя.

Сегодня во время укладки парашютов я специально поинтересовалась, что такое люверс и где находится эта злосчастная деталь, за которую иногда зацепляются стропы.

Оказалось, люверс устанавливается на ленте, прикрепленной к основанию ранца. Сверху он закрыт другой лентой, образующей узкую щель для чекующей петли. Чекующая петля крепится к язычку, а он — к линии соединения контейнеров основного парашюта и запаски.

На верхней стороне язычка и находится люверс. Если он установлен правильно, то зацепиться за него чем бы то ни было фактически невозможно.

Но что-то я увлеклась описанием парашютных систем. И почему мне всегда хочется выглядеть слишком компетентной в вопросе очередного расследования? А не зря! На ранце Брянского, в чем я даже не сомневалась, лента, прикрывающая язычок, люверс и шайбу, оказалась оторванной. А оторвать ее ой как не просто! За болтающийся люверс зацепилась стропа. При таких обстоятельствах купол, конечно, не мог раскрыться, что повлекло за собой трагическую смерть парашютиста.

Все признаки диверсии налицо! Теперь я твердо была убеждена, что убийца Брянского незаметно проник в ангар, спрятался за ящиком и в тревожном ожидании переломал не один коробок спичек, затем со знанием дела испортил спортивный парашют Вениамина.