Волшебная реликвия - Александр Кацура

Когда они без особых приключений (лишь однажды, поскользнувшись на склоне, уронили кофр в глубокую лужу, но старая добрая кожа выдержала, и карты почти не пострадали) доставили свою ношу в штаб полка, там просто обалдели. Огромный кофр был набит превосходными картами, изготовленными ведомством генерала Ланка. На каждой карте стоял его личный штамп. Штабные офицеры круглыми от изумления и восторга глазами разглядывали карты, клали их на столы и осторожно разглаживали руками. Только и слышно было:

– Ох ты!

– Вот это да!

– Быть не может!

– Смотрите, а вот наша река! А вот лощина, где наши пушки в позапрошлом месяце утонули!

– А вот здесь рядом то проклятое болото, помните?

– Эй, смотрите-ка, здесь какие-то знаки. Карандашом сделано. Судя по всему, их недавно нанесли.

– Знаки?

– Вот сапог нарисован, вот фузея, а это лошадка как будто.

– Хо-хо! Да это же неприятельские военные части обозначены! Вот пешие батальоны. Вот конный полк. Все понятно! Теперь знаем, куда стрелять.

– Неужели? Даже не верится.

– А это именно так. Вот, кстати, расположение их недавнего штаба – карта и циркуль.

– Где?

– Да вот, вот.

– Ух ты!

– Жаль, конечно, что их штаб отступил. А то бы накрыли тепленьких!

– Но все равно – карты шикарные!

– А кто спорит?

– Ну и дела!

В стороне, у стенки, гордо стоял лейтенант Винк. Каждого проходящего мимо офицера он хватал за лацкан и спрашивал:

– Ну что?! Как мои разведчики работают?

И каждый офицер считал своим долгом пожать Винку руку и сказать: «Отлично сработано, лейтенант!»

– Знаете, – сказал Галик друзьям, когда они шли квартироваться в новую палатку в батальоне Винка, – мне понравилось бегать из армии. Уж очень ловко это у нас получается.

– Насчет ловкости не знаю, – сказал Арик, – но не пора ли проделать это окончательно?

– Домой хочу, – вздохнул Валик.

Глава 5

Задание генерала Раса

Генерал Рас, невысокий, худощавый, резкий в движениях, походил на сержанта Подорогу лишь одной деталью – один глаз у него был заметно меньше другого. Только в отличие от сержанта прикрыт у него был левый глаз. Да и причина этой асимметрии была иная. Много лет назад при осаде неприступной вражеской крепости Бор-Бор молодой полковник Рас с обнаженной шпагой в руке смело ворвался на вражеский бастион. И в это время осколок гранаты ударил его в переносицу возле левого глаза и вышел наружу через лоб. Много дней провел полковник в бреду на койке походного лазарета. Врачи отказались от него и ждали скорой смерти. Но вопреки всему упрямый полковник выжил. Глаз его чудом не вытек, хотя видеть стал намного хуже. Высоко на лбу, там, где когда-то вышел осколок, образовалась суровая ямка. Было еще одно следствие – куда-то пропали необыкновенный юмор и непробиваемое веселье Раса, прославившие его на всю армию. Но полковник не горевал. Едва оправившись, он, став более сосредоточенным и суровым, снова ринулся в бой, успешно командовал полком, потом дивизией, а затем ему доверили целую армию. Он получил звание генерала. Внешность его тоже пострадала не сильно. Даже наоборот. Хищный правый глаз стал видеть далеко и цепко, остатки некогда черных волос стояли торчком, похожие на разрозненные перья. И весь облик генерала нередко напоминал мудрого и встревоженного орла.

Генерал не любил бывать при дворе, не слишком жаловал короля Вивана и с нескрываемым презрением относился к Совету Восьми, полагая всех вице-королей негодяями, ворами и дураками. Правители, в свою очередь, терпеть не могли генерала, но сместить его не решались.

В армии же многие офицеры только одобрили, если бы генерал Рас совершил государственный переворот, разогнал королевскую шайку и захватил власть. Но сейчас все помыслы генерала были заняты одним – как отразить нападение коварного и сильного врага, нагло вторгшегося в пределы отечества.

Многих своих солдат генерал помнил по именам.

А сержанта Подорогу не только помнил, но искренне любил. Когда-то они первыми ворвались в крепость Бор-Бор – полковник и рядовой солдат. Полковнику пробило осколком голову, а солдату грудь навылет. Вместе они валялись в лазаретах, вместе смотрели в глаза смерти. Потом жизнь разлучила их – разные войны, фронты, армии. Генерал много лет провел в опале. Сержант на какое-то время из пехоты попал на торговый флот, где не на шутку бился с пиратами. Но вот прошли годы, и они снова вместе и снова воюют.

Принимая переформированные части, генерал неожиданно увидел сержанта, поспешил к нему, обнял и расцеловал. Для облегчения сего процесса здоровенному сержанту пришлось немного присесть. Разговорились. И размякший сержант в числе прочего рассказал генералу о трех молодцах, которых перехватил у него лейтенант Винк…

– Просил-то на время. А теперь не возвращает.

– А, это те самые крестьянские пареньки? Наслышан, наслышан.

Подорога удивился. Без году неделя в армии, а о них уже и командующий слыхал. Ну и ну!

– Так ты говоришь, они у Винка? Хочешь вернуть?

– Хочу, господин генерал.

– Ладно уж, какой я тебе господин? Старый армейский товарищ! Понятно?

Мимика сержанта, внутренне одобрившего подобную фамильярность, но внешне и не собиравшегося на нее откликаться, была бесподобна. Генерал ее оценил. Потрепав по плечу старого служаку, он сказал:

– Вот что, мой старый добрый Подорога. Я тебе их сейчас не отдам. Самому нужны. Спасибо, что ты их нашел.

Еще один каскад мимики взволнованного начальственным теплом сержанта.

– Ну и славненько, – сказал генерал.

Он глазами нашел в толпе своего адъютанта. Тот мгновенно оказался рядом.

– Стало быть, так, сынок. Завтра доставить мне в штаб троих солдат. Имена и где их искать – это тебе скажет мой добрый старый друг.

Молодцеватый подполковник извлек из висевшей на боку планшетки маленький блокнот, огрызок карандаша и вопросительно взглянул на сержанта.

– Итак, их полные имена?

Сержант тяжело вздохнул.

– Полные? Ах, подполковник, что вы хотите от старика? Память-то уже не та. А списки я с собой не ношу.

Но сержант лукавил. По цепкости памяти он мог поспорить с кем угодно. Постучав себя кулаком по лбу и выбив воображаемые искры, он вдруг сказал ровным голосом:

– Пишите. Значит, так – рядовые Арий Кустица, Галлий Мартин, Валентин Силован, второй отдельный батальон лейтенанта Мариса Винка.

– Угу, – бормотал адъютант, слюнявя карандаш и записывая имена большими кривыми буквами, – разыщем голубчиков.

Легонько подталкивая друг друга и отчаянно робея, три друга вошли в просторную походную палатку генерала Раса. Генерал сидел за раскладным столиком и что-то измерял на карте.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});