Сердце Сумерек (СИ) - Субботина Айя

Здесь почти не было деревьев, только множество черных и красных монолитов, торчащих из-под земли, словно клыки. Вся наша маленькая процессия как-то зловеще отражалась в их зеркальных гранях, а иногда я видела там странные темные силуэты.

— Души непогребенных крэсов, — словно прочитав мои мысли, пояснил Граз’зт. Надо же, в его голосе даже появилось уважение. — Над которыми поглумились такие, как ты.

— Среди мертвецов моего народа тоже предостаточно тех, кто не знает успокоения по вашей вине, — ответила я. Практически, ткнула пальцем в небо.

Граз’зт не стал спорить.

Мы миновали горный кряж, за которым раскинулся мощенный камнем перекресток. Здесь мы повернули направо, и здесь же я впервые увидела темные шипы замковых башен. Мой новый дом будет… таким? Да мне даже отсюда смотреть на него страшно. Лучше уж стеклянные полы, чем замок Дракулы.

Чем ближе мы подъезжали, тем больше и страшнее становился замок. Еще и темные птицы над ним, и в черных облаках сверкает и грохочет. Прямо готовая обложка на музыкальный альбом какой-нибудь готик-рок группы.

Когда нам навстречу выехала группа всадников, Граз’зтт резко притянул меня к себе и чуть ли не силой заставил спрятать руки под плащ.

— Правильно, стыдись меня, муженек, — подначивала я. На всякий случай, чтобы, когда встанет вопрос о том, отпускать меня или нет, ему было что вспомнить.

— Им совсем не нужно знать, что я привез в замок ходячую смерть, — тихо рыкнул он.

— Но не их же ходячую смерть, — бравировала я.

— Если повезет — то да. Но я не слишком-то верю в везение. Поэтому, если не хочешь, чтобы тебя пытались прирезать все, от поваренка до генерала, лучше не дергайся.

Отряд воинов поприветствовал Темнейшего непонятными мне жестами, а потом сопроводил нас в замок. Тот, кто был главным среди всадников, что-то негромко сказал Темнейшему, кивком указав на Хадалиса. Тот так же тихо прошептал что-то в ответ. Слова как проказа размножились среди всадников, и те, не стесняясь, загоготали. К счастью, мой гард не собирался реагировать на эти жалкие ужимки. Вот же умница, просто непрошибаемый.

Мы миновали откидной мост, где я имела неосторожность посмотреть вниз. И снова, как перепуганная кошка, поскреблась вверх по Граз’зту, слепо целясь за его куртку. У меня с детства от высоты голова кружится, а тут целая пропасть с лавой и расхаживающими в ней здоровенными рогатыми тушами.

Моему счастью не было предела, когда Граз’зт безапелляционно заявил, что мы устали и сразу отправимся отдыхать. Рыжая девчонка поморщилась, промычала что-то о праздничном пире, но ее никто не слушал.

— Принц желает поскорее объездить эту кобылицу! — выкрикнул из толпы челяди хриплый голос.

— Задай ей жару, принц! — посмеиваясь, желала какая-то дородная, похожая на мясника рогатая тетка в переднике.

Граз’зт молча взял меня на руки и понес вверх по начищенной до блеска черной лестнице. Здесь вообще есть какие-то другие цвета, кроме всех оттенков черного и красного? Гроб какой-то, а не замок.

— Ты, — не поворачивая головы, сказал рогатый, обращаясь к тому, кто шел за нами. — Спишь на конюшне, крылатка, как я и обещал.

Я кое-как смогла высунуться из-за мужниного плеча. Не похоже, чтобы Хадалис собирался прислушиваться к его словам: так и идет за нами, шаг в шаг.

— Хочешь умереть? — снова спросил Граз’зт, и от меня не укрылась его хищная ухмылка.

Только не снова.

— Я гард принцессы и должен быть рядом с ней везде, — невозмутимо ответил Хадалис.

— Хочешь удостовериться, что наш брак скреплен кровью, крылатка? Я принесу тебе простыню с доказательствами.

Если я не прекращу это немедленно, они точно что-нибудь друг другу сделают. Понятия не имею, что было в твоей голове, принцесса, но так поступать просто бесчеловечно.

— Мой гард должен быть рядом, Граз’зт. — Было очень непросто выдержать его гневный взгляд. Еще бы, снова женушка не захотела быть прижатой к ногтю, а посмела высказаться в пику ему. — Наша связь, — я все-таки рискнула высунуть ладонь из-под полы плаща, показала сверкающую метку, — очень крепкая. Отошлешь Хадалиса — и я могу отправится на тот свет раньше, чем найду Сердце.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Это называется «шантаж», женушка.

— Плевать, как это называется. Кто-то должен меня защищать, пока ты устраиваешь показуху. И, кстати, демонстрация была так себе. — Конечно, я, мягко говоря, лукавлю, но он-то не может этого знать. Этих зарвавшихся красавчиков просто необходимо ставить на место, пока они совсем не распоясались.

— Так себе? — От удивления Граз’зт даже забыл о споре. — Да ладно, принцесска, ты бы съела меня прямо там. Я успел достаточно хорошо изучить женщин, и взгляд, которым ты на меня смотрела, был слишком очевидным.

— У тебя слишком богатое воображение, — тут же отбрила я.

— Ну, в таком случае мы займемся повтором. Прямо сейчас. — Он остановился у двери, взглядом спровадил какую-то сломавшуюся в поклоне служанку, пинком открыл дверь. — Твоя подружка может занять соседнюю комнату, так и быть, но я не обещаю, что мои тараны не будут покушаться на ее честь.

И прежде, чем мы с Хадалисом успели хоть что-то сказать, перешагнул порог, пинком же захлопнув пути к отступлению.

Ничего себе у него тут… спальня. Или что это вообще такое? На такой кровати спокойно шесть человек лягут, а седьмой еще и на баяне сыграет. Ни тебе лепестков на покрывале, ни какого-нибудь вина. Хотя, я вообще не пью. И не курю. Однажды Маринка сказала, что я из тех дурочек, которым в компании и трезвой весело, а я не стала отпираться.

Здесь был большой шкаф, письменный стол, зажженный камин с сидящими по углам хищными горгульями. Как только я подумала, что они выглядят, как живые — левая, громко каркнув, расправила крылья.

— Вон отсюда, обе, — приказал Граз’зт — и каменные птицы, недовольно галдя, вылетели в распахнутое окно. А муж, поставив меня на ноги, упер руки в бока, разглядывая с ног до головы. — И так, принцесса, еще одна демонстрация или сама разденешься?

Прежде чем я успела ответить, он стащил куртку и потянул меня к себе.

Что за… злостное игнорирование условий договора?!

Стоп! Где мой сверток?

глава 6

Ладно, признаю — я и правда сильно лукавила, когда говорила Граз’зту, что он не произвел на меня впечатление. Но сказать ему об этом было равносильно подписи под признанием, что он может и дальше вести себя, как задница с рогами.

Поэтому, когда он вдруг увлек меня на себя, явно давая понять, что следующим шагом уронит в постель, меня охватила самая настоящая паника. Замужество, конечно, предполагает что-то такое, но! У них с Данаани какой-то чертов договор, а во-вторых — не буду я делить постель с рогатым зазнайкой, который в глаза признает, что утром…

Меня передернуло от этой мысли — и уверенность, что за мной правда, придала силы. К счастью, я как-то целых два месяца ходила на курсы самообороны. Как я там оказалась — отдельная история, заслуживающая целой главы в моих мемуарах. По факту же я вполне неплохо освоила навыки самозащиты, и даже пару раз в шутку применяла их на Кирилове. Правда, он потом долго охал и сетовал, что, мол, «могла бы и аккуратнее!»

Единственное, что меня смущало — весовая категория моего оппонента. Одно дело — Кирилов: семьдесят килограмм косточек и кожи с проблесками мяса, и совсем другое — этот состоящий из мышц тестостерон! Сомневаюсь, что одолею его, но сдаваться без сопротивления позорно!

Я позволила Граз’зту на миг поверить, что покорилась, даже глаза прикрыла, изображая томление. Между прочим, делать это очень непросто, учитывая то, что руками я что есть силы держу свои бастионы, то бишь — заляпанный грязью плащ Хадалиса. А еще от этого рогатого черта так и веет той самой силой, которой хочется подчиниться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но где Маша не пропадала?

Пока он тянул меня к постели, я улучила момент — и с силой наступила ему на ногу. Обманный маневр сработал: пока Рогалик, удивленно кривясь, таращился на посмевшую оказать сопротивление мелюзгу, я перехватила его руку, нырнула ему под подмышку — и резко вывернула локоть за спину. Будь я повыше — демону пришлось бы очень несладко. А так он просто громко и зло зашипел, словно кот, которому наступили на хвост.