Смерть Дракона - Эд Гринвуд

значение для ребенка? – Спросила она.

Овдин на мгновение задумался, затем покачал головой.

- Либо у тебя есть ребенок, либо его уже нет, - сказал он. – Если да, то мы можем лишь продолжать изливать на него благодать Чонтии и надеяться, что он избежит последствий связи с хазнеф.

- Пожалуйста, мог бы ты называть это боем? – сухо попросила женщина. – “Связь” звучит так, будто у нас было свидание.

Овдин вздрогнул от её возражения, но не успел извиниться, так как дверь в комнату распахнулась.  Таналаста быстро натянула одеяло к шее и уже хотела отругать незваного гостя, но тут увидела, как её мать уверенно шагает к ней через комнату.

Королева Филфаэрил была красива как всегда – её медового цвета волосы ниспадали на спину, а глубокие голубые глаза смотрели на руку Мастера Урожая, которая все еще лежала на животе Таналасты. Если Овдин и почувствовал смущение, то его лицо не показало этого.

- Мама, - женщина была настолько удивлена, что напрягла больную челюсть. – Ты должна была послать кого-то, кто бы известил нам о твоём приходе.

Филфаэрил продолжала приближаться к кровати. Её шаг становился все более настойчивым и напористым.

- Я пришла, как только услышала, что ты проснулась, - она остановилась у кровати, все еще смотря на руку Овдина. – Я рада, что ты так хорошо себя чувствуешь.

Таналаста почувствовала, как жар поднимается к её щекам, но, решив не играться с матерью, перехватила фразу у Овдина:

- На самом деле, я еще не уверена в своём состоянии, - она махнула на Овдина, - Ты помнишь Мастера Урожая Фоули?

- Как я могла забыть?

Взгляд королевы наполнился едва различимым превосходством, но Овдин встал и поклонился, не отрывая руку от живота принцессы.

- Вы сияете, как и всегда, Ваше Величество.

Не сумев подавить Овдина, королева повернулась к дочери.

- Немного староват для тебя, не так ли?

- Вряд ли это так, мама, - ответила Таналаста. – Мастер Урожая просто заботится о моём здоровье, и ты знаешь это.

Лицо Филфаэрил оставалось все таким же непроницаемым.

- Тебе больше не устраивают придворные целители?

- Я предпочитаю Овдина, - хотя её чувства становились такими же ледяными, как и взгляд её матери, женщина смогла выдавить из себя улыбку, - Думаю, что даже принцесса может выбрать, кто положит руки ей на живот, и это не повлечет за собой политических распрей.

В глазах Филфаэрил промелькнула обида, но она быстро подавила это чувства и вернула лицу невозмутимость. Чуть тепло она сказала:

- Полагаю, тут есть много деталей, но я пришла не за ними. Впрочем, как и не за спорами о Королевском Храме, - королева посмотрела на Овдина и смерила того лёгкой улыбкой. – Так, и как там поживает наша пациентка? Я не думала, что она была травмирована…внизу.

- Ваше Величество, принцесса Таналаста – здоровая женщина, - Овдин незаметно и вопросительно поднял бровь, глянув на принцессу, и та еле-еле отрицательно дернула головой, после чего священник продолжил, не теряя ни секунды:

- Небольшая боль в кишечнике, вызванная слишком длительным сном…в таком случае нет ничего лучше долгой пешей прогулки.

Какими бы незаметными ни были сигналы между Овдином и Таналастой, но они не смогли скрыться от Филфаэрил. Её королевская улыбка стала настолько холодной, что смогла бы заморозить и костёр.

- Прогулка, говорите? – спросила она. – Смотрю, методы вашей Чонтии действительно гораздо более продвинутые, нежели у придворных целителей. Они-то говорили мне не отпускать Таналасту с постели в течение следующих десяти дней.

- Десяти дней?! – принцесса приняла сидячее положение. – Не в их правах…

Овдин жестом попросил принцессу лечь обратно.

- Поверьте мне, - начал он, - придворные целители за эти десять дней наблюдали за принцессой куда меньше, чем я за год. Поверьте, это упражнение пойдёт ей на пользу.

- Я доверяю тебе, - сказала Таналаста. – И это все, что имеет значение.

К счастью, в этот момент заклинание исцеления перестало действовать, рука Овдина остыла, и он убрал её, что позволило женщине полностью закрыться одеялом.

Священник повернулся к Таналасте и сказал:

- Если вы чувствуете себя нормально, то, возможно, я смогу пойти и заняться собственными ранами?

- Да, конечно, Овдин. Спасибо тебе за все.

Мастер Урожая откланялся королеве и принцессе и вышел из комнаты. Как только дверь закрылась, лицо Филфаэрил смягчилось, и она села на место Овдина.

 - Я действительно не хотела навязываться, моя дорогая, - сказала королева, беря дочь за руку, - но когда я услышала, что ты не спишь, то уже больше не могла ждать, чтобы извиниться.

- Извиниться? – Таналаста настороженно смотрела на мать, которая так же искренне, чуть менее чем два месяца назад, отчитывала свою дочь за её намерение основать Королевский Храм. – Серьезно?

Это сомнение, казалось, ошеломило Филфаэрил. Пару мгновений она выглядела напуганной, а затем испустила необычный для неё  смешок.

- Не о храме, моя дорогая. Тебе все равно придётся забыть эту идею до того, как твой отец умрёт счастливым, передав трон тебе, - женщина дипломатично улыбнулась, но когда по взгляду дочери поняла, что это не сработало, то продолжила так же, чуть испуганно:

- Я хотела попросить прощение за то, как обращалась с тобой?

- Обращалась со мной?

- Да, Таналаста, обращалась с тобой, - тон королевы внезапно стал жёстким. – Мы с тобой дворцовые женщины, и пора признать это. Но это не значит, что мы не можем любить других, или Азуна с Алусейр…

- Или даже Ванги. – Вмешалась Таналаста.

Глаза королевы потемнели, но она кивнула.

- Даже Вангердагаста, хотя он хуже всех нас обращается с другими. У нас всех есть свои цели, которые неизбежно ставят нас друг против друга, и единственная возможность остаться любящей семьей – признать это.

Таналасте казалось, будто она впервые в жизни общается ос своей матерью.

- Хорошо…

- Так что я хочу попросить прощения за то, что осудила тебя. Пойми, я была напугана переменами в тебе после твоего возвращения из Хуфду. Я была уверена, что ты не готова стать королевой. – Филфаэрил сделала паузу, чтобы моргнуть и раздавить слезу, после чего продолжила:

- Я думала, что никогда и не будешь готовой, так что сказала твоему отцу выбрать своей преемницей Алусейр. Я делала все, чтобы убедить его, но Вангердагаст был против.

- Вангердагаст? –