Этрусская химера - Лин Гамильтон

Наклонившись вперед, он откинул в сторону край ковра, открыв спрятанный люк.

— А теперь готовьтесь — удивляйтесь, ужасайтесь, поражайтесь.

Я заглянула в угольную тьму под собой.

— Не думаю, чтобы мне хотелось…

— Ну что вы, не зачем стесняться, — проговорил он. — Минутку. Я спущусь первым.

Годар отъехал на кресле назад и схватился за веревку, перекинутую через прикрепленный к стене блок, подтянул себя с коляской к краю, перебрался в специальную упряжь и спустился вниз.

— Спускайтесь, — предложил он. — По лестнице. О Беллерофонте поговорим здесь внизу. Кстати, прихватите сюда ваш фонарик. Должно быть, лампа перегорела.

И на что только не приходится идти, подумала я, ради блага клиента. Без особой охоты я стала спускаться вниз. Оказавшись на полу, я повела по сторонам фонариком и охнула, увидев перед собой точное подобие Годара.

— Как в сказке, правда? — спросил он.

— Как в сказке, — согласилась я, переводя дух. В известном смысле он был действительно прав. Я оказалась в комнатке примерно в двадцать футов длиной и десять шириной. По обе стороны от меня располагались каменные скамьи, впереди изгибалась арка. Потолок был расписан красными, зелеными и кремовыми квадратами. Стены помещения за аркой украшало изображение пиршества — так мне показалось. Похожий на Годара мужчина в красной тоге возлежал на ложе, а несколько женщин служили ему, держа в руках кувшины и блюда с фруктами. Кроме Годара, здесь присутствовали другие мужчины — всего двенадцать, я сосчитала — также лежавшие на кушетках, им также прислуживали женщины. Сбоку от них на стене была изображена дверь.

Фоном служил сам шато — я сразу узнала его — окруженный полями, на которых паслись крохотные ягнята. За ним простирался лес, в котором охотились другие мужчины, вооруженные луками и стрелами. Один из них играл на каком-то струнном инструменте. Доминировали в изображении красные цвета, однако луч моего фонарика высветил в темноте извивавшиеся по всей картине виноградные лозы, синих, белых и зеленых птиц, летавших среди деревьев и вокруг людей. Над аркой друг на друга взирали два обнаживших клыки леопарда.

Справа от меня на стене внешнего помещения, в котором я находилась, были изображены трое людей, сидевших в креслах, глядя прямо перед собой. Перспективу нельзя было назвать реальной, однако лица выглядели очень правдоподобно.

— Мои отец и мать, — пояснил Годар, проследив направление моего взгляда, — и с ними мой дед. Вам нравится?

— Это… необычайно, — согласилась я.

— А разве нет? Сделано по подобию этрусских подземных гробниц, какие, например, найдены в Тарквиниях. Фрески, конечно, современные, однако я попытался придать им подлинный облик.

— Вы сами нарисовали все это?

— Конечно, — ответил он. — Моя собственная идея.

— Но ведь это гробница! — воскликнула я.

— А почему, собственно, нет? Я долго не протяну. И она помогает мне скрашивать последние часы жизни. Я начал работу, когда еще мог стоять, но как видите, — он указал на голую стену, — мне нужна помощь. Кстати, а вы не умеете рисовать?

— Я не наделена абсолютно никакими талантами, — призналась я, должно быть, впервые произнося правдивую фразу со времени своего появления здесь.

— Жаль, — проговорил он. — Я поднимусь первым, а вы — если это не затруднит вас — привяжите к креслу веревку, когда я спущу ее вниз.

— Теперь о Беллерофонте, — сказала я, выбравшись из подвала.

— Я не могу продать его вам, — сказал он. — Я понимаю, что должен это сделать, но не могу. Только не вам. Не человеку, который повезет меня в Вельсна и Фанум Вольтумна.

— Сколько времени потребуется вам, чтобы передумать? — спросила я.

— Передумать я не могу, однако мне нужны полторы сотни тысяч долларов. И все. На эти деньги я смогу нанять фургон, покрыть расходы на завершение собственной гробницы и помещение меня в нее. Видите ли вы здесь что-либо, за что можно заплатить подобные деньги?

— Гидрия с химерой, — проговорила я.

— Нет-нет! — воскликнул он. — Все что угодно, но только не гидрию. Она станет последней вещью, с которой я расстанусь. Как насчет храмового фриза? Броская вещь, не так ли? Отдам ее за сто пятьдесят тысяч. Она стоит этих денег, вы это знаете.

— Да, стоит. Однако мне придется проконсультироваться с клиентом.

— Ладно, но только не затягивайте. Мне необходимо попасть в Вельсну. Как вы считаете, ваш клиент захочет его приобрести?

Телефонный звонок избавил меня от необходимости отвечать.

— Придется взять трубку, — проговорил он. — Возможно, это по объявлению. Кстати, если хотите сменить Велатри, можете сослаться на меня. Подождите секунду.

Он взял трубку телефона.

— А если я загляну к вам завтра? — спросила я.

— Сто пятьдесят тысяч долларов.

Взяв меня за руку, он прижал телефонную трубку к груди.

— Очень хорошая цена. Вы должны купить его. Я знаю, что у меня осталось очень немного времени. Так говорят предзнаменования. Я должен побывать в Вельсне на собрании двенадцати, а потом можно будет и умереть. Обещайте мне, что вернетесь сюда.

* * *

Я бежала из комнаты так быстро, как только могла. Снаружи было уже темно, и Буше задремал в машине. Замок теперь казался зловещей — почти без огонька — мрачной тенью, вырисовывавшейся на фоне ночного неба. Я быстро доехала до города, сразу же избавилась от Буше и отправилась прямо в номер гостиницы. Хорошенько постояв под горячим душем, чтобы смыть с себя воспоминания о жутком дне и доме, я спустилась вниз, чтобы выпить. Отель располагался на милой маленькой площади, и столики бара-кафе выплескивались и на улицу. Я купила местных газет и проглядела их за бокалом вина. Необходимую информацию я отыскала буквально через три минуты. Теперь я была готова к встрече с Буше.

— Йа-ху! Эй, там! — послышался знакомый голос, и я заметила Дотти и Кайла, выпивавших в кафе. За другим столиком неподалеку располагались Буше с Леклерком, а может быть, и Леконтом? Учитывая его нечистые дела, я не удивилась бы, узнав, что этот тип пользуется более чем одним именем. Оба они казались раздраженными. Я подумала, сумел ли Буше найти себе дешевое место для ночлега, и по-прежнему ли Леклерк намеревается одурачить меня. В паре столиков за ними сидел мой друг Антонио Прекрасный, как и Дотти улыбнувшийся и помахавший мне. Интересно, как это все они сумели собраться в одном месте, особенно любопытно, как это сумел сделать Антонио, которого я ни разу не видела на всем протяжении нескольких часов езды от Парижа до Виши и который тем не менее сумел последовать за мной. Я направилась в первую очередь к Антонио.

— Мне нужно переговорить с вашим боссом, — сказала я. — Прямо сейчас.

— Прямо сейчас не получится, — ответил Антонио. — Но я устрою вам разговор. Он позвонит вам в отель сегодня же поздно вечером или завтра прямо с утра.

Он посмотрел на часы.

— Надеюсь, это означает, что я скоро увижу свою прекрасную Терезу.

— Я тоже надеюсь на это, — ответила я. Он просиял, наделив меня самой обаятельной из улыбок.

— Думаю, что отношения наши закончены, — после этого сказала я Буше, положив перед ним на столик газету. На Леклерка я не стала обращать внимания, он также не стал узнавать меня.

— Но вы обещали мне по меньшей мере пять тысяч долларов, — напомнил Буше.

— Ваше присутствие могло стоить мне сделки, — возразила я. — Пять тысяч слишком дорогая цена за ваши услуги.

— Я не понимаю причин подобного отношения ко мне, — проговорил он, прижимая ладонь к сердцу.

— Едва ли, — ответила я, постучав по газете. Буше даже смотреть на нее. Он прекрасно знал, что там помещено оплаченное объявление, приглашающее всех желающих на распродажу имущества некоего шато, расположенного возле Виши.

— На вашем месте я не стал бы испытывать такой уверенности в приобретении коня, — проговорил Леклерк, отбросив все претензии на обаяние. — Как вы могли самостоятельно убедиться, у Годара поехала крыша. Он пригласил меня утром заглянуть к нему. Так что посмотрим, чья возьмет.

— Посмотрим, — согласилась я.

— Вот так-то оно лучше.

Дотти расплылась в улыбке, когда я опустилась возле нее. Мне нужно было убить пару часов, и общество Дотти обещало мне больше веселья, чем компания Буше.

— Что именно? — осведомилась я, уставшая и приунывшая после этого дня.

— Вот это вот, — она указала в сторону Антонио, расплачивавшегося по счету. — Клайв сказал мне, что у тебя новый приятель.

— Нет, Дотти, это тоже не он. — Я вздохнула.

— Жаль, — проговорила она. — Такого великолепного парня нечасто можно увидеть.

Кайл обдумывал эту фразу не меньше минуты, а потом нахмурился.

Глава четвёртая