Стрелок - Михаил Михеев

Плечо как плечо – широкое, мощное, накачанное, его хозяин явно к спорту относился положительно. Затянуто плечо было в выцветшую гимнастерку. Гимнастерка, галифе, все без знаков различия… В таком прикиде человека в начале войны можно было принять и за окруженца, и за дезертира, в общем, из общей картины слегка выбивались только яловые сапоги. На вид яловые – внутри какой-то хитрый материал, не пропускающий воду и не дающий потеть ноге. Насколько знал Александр, в тот момент далеко не все таскали сапоги, у большинства были жуткого вида ботинки с обмотками, ну да он мог и ошибаться. Не ошибался он в другом – если его собственная гимнастерка была выгоревшей равномерно, то у напарника на плечах были темные полоски. Совсем немного отличающиеся по цвету, но все же отличающиеся, и наблюдательный человек в два счета определит – их владелец носил погоны. Какие погоны у Красной армии в сорок первом, если первую половину войны все, от рядового до маршала, носили всякие треугольники, кубари да ромбы со звездами? И, что характерно, отнюдь не на плечах…

Как побелел "военный" надо было видеть. А уж как побелел начальник склада… В общем, ошибка была исправлена моментально, и все равно, взгляд отца-командира не предвещал проштрафившемуся завхозу ничего хорошего. Тот, понимая это, активно ежился и потел, а Александр, глядя на сценку, гадал, то ли кто-то сразу после отправки группы получит хороших трендюлей, то ли это была ему, Александру, проверка. Впрочем, это вряд ли – судя по тому, как психовал напарник, он был или блестящим артистом, или, напротив, живо представил себе, чем для него кончилась бы "легкая прогулка" по примитивному миру. То есть, как минимум, был не в курсе проблемы, а значит, скорее всего, накладка была случайностью, возникшей из-за спешки, помноженной на извечное отечественное раздолбайство. Да и к чему такие проверки, если вдуматься? Хотя, конечно, у начальства бывают свои резоны, простым смертным неведомые.

Пока вышеупомянутое начальство молчаливо, но от того не менее зловеще рассматривало совершивших ошибку подчиненных, явно намекая, что будет расследование на предмет диверсии, Александр успел познакомиться с наперником. Молодой парнишка, ровесник – всего на полгода старше его самого. Аспирант – профессор и впрямь оказался профессором, безо всяких кавычек. Правда, своего руководителя он тоже называл Николаем Михайловичем – видимо, какую-то разъяснительную работу с ним провели. В экспедиции участвовал по предложению профессора, надеясь совместить в одном флаконе работу над диссертацией, щекочущее нервы приключение и заработок. Смотрел он на все как на какую-то игру – нормальная реакция домашнего мальчика, которого никогда и никто всерьез не бил. Пообещали ребенку бочку варенья и корзину печенья – он и побежал, радостно повизгивая. Ладно, ничего страшного, чего он стоит на самом деле там, на другом конце перехода, живо станет ясно. На худой конец, его нанимателей интересует сделанная работа, а не то, чтобы исполнители остались целыми и невредимыми. Свои мысли Александр, правда, оставил при себе – пусть его. Для него самого все это роли, в общем-то, не играло.

Между тем отцы-командиры, закончив наводить порядок, решили, видимо, что хватит молодежи общаться – успеют еще друг другу надоесть. Лишних в темпе вальса выпроводили из помещения, после чего Александр с Павлом – так звали аспиранта – двинулись вслед за профессором вниз, в подвал. А может, и не в подвал, а на нижний уровень – что-то подсказывало Александру, что они находились под землей. Что? Он и сам сказать не мог, возможно, отсутствие окон, возможно, звукоизоляция, а может быть, промозглая сырость, с которой не могла справиться вентиляция. Ну да это было уже не так важно – главное, что операция началась, а мучительная неизвестность, действующая на нервы, напротив, закончилась.

Подвал, скажем прямо, не впечатлял. Ни тебе мерцающих разноцветными лампами пультов, как в фантастических фильмах, ни столов с вонючими пробирками, ни кристаллов-амулетов… Даже молнии между железяками не прыгали. Железяк, надо сказать, тоже не наблюдалось, разве что на висящем на стене пожарном щите положенные лом, багор, лопата (она-то для чего?), топор, ведро, огнетушитель… Квадратное помещение размерами двадцать на двадцать, практически пустое, только в углу столик с компьютером. Обычный офисный стол с обычным офисным креслом и не менее обычным компьютером.

Все было готово, очевидно, заранее. Профессор щелкнул по клавиатуре, и тотчас же в центре помещения заколебался воздух. Ничего, кстати, особо зрелищного – так, будто на включенную электроплиту смотришь, тоже горячий воздух виден.

– Все запомнили? У вас четверо суток, – профессор сейчас повторял то, что Александр уже слышал раз двадцать, но ученого это не смущало. Он, наверное, был из тех, кто считает, что повторенье – мать ученья, и, может статься, был не так уж и неправ. – Если будете понимать, что не успеваете выполнить задачу – бросайте все и возвращайтесь. Если по каким-то причинам не успеете вернуться – ждите. Переход откроется, неизвестно точно, когда, но откроется. Максимальное время между открытием составляло пока что не более полутора месяцев. Переживете, ничего страшного.

Александр молча кивнул – понял, мол, не дурак, Павел тоже не стал много разговаривать. Профессор кивнул понимающе и махнул рукой:

– Ну все. С Богом.

– Удачи, ребята, – это уже военный. Александр снова кивнул и, согнувшись под тяжестью навьюченного на спину груза и ящиков в обеих руках, решительно шагнул в слабо колеблющееся марево.

Никаких неприятных ощущений переход, как ему и было обещано, не доставил. Просто картинка сменилась, будто программу в телевизоре переключили. Только что был освещенный искусственным белым светом подвал – и вот уже лес. Веселый такой лес, светлый и, такое ощущение, прозрачный, из деревьев, в основном, березы. Судя по тому, что многие деревья тронуты желтизной – или самый конец августа, или начало сентября. Скорее, все-таки, август – лист пока что не сыплется.

Сзади охнул, не сумев сдержать восхищения, Павел. Александр повернулся, поднес к губам палец – тихо, мол. Напарник часто-часто закивал, показывая, что все он понял, но по-прежнему таращился вокруг себя круглыми от удивления глазами. Очень похоже на то, что он до последней минуты не верил в реальность происходящего.

Не тратя время на мысли о сущем, Александр быстро огляделся. Ну да, все как его и предупреждали – заброшенная, изрядно поросшая кустарником, но вроде бы проезжая лесная дорога – и ни души. Просто замечательно!

За спиной Павла в последний раз колыхнулся воздух. Ну все, переход закрылся, откроется он только по их команде. Времени, кстати, не так и много, пора бы и приступать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});