Побратимы Гора (ЛП) - Джон Норман

Эти три полосы, каждая, из которых приблизительно четыре - пять дюймов шириной, и примерно на таком же расстояниями друг от друга, были нарисованы таким образом, что нижнее кольцо было приблизительно в семи с половиной - восьми с половиной футах с низа шеста. Это значит, что если шест вкопать в землю, то все кольца будут в видимы в нижней части, а верхнее, окажется чуть ниже пояса мужчины.

- Это - Кайила! – продолжали скандировать мужчины.

Наконец верёвки с шеи Виньелы сняли, и, я было решил, что её часть церемонии была завершена, но внезапно девушка закричала от ужаса.

Я напрягался.

- Не вмешивайся, - предупредил Кувигнака.

Руки мужчин вцепились в украшения и одежды девушки. С неё мгновенно сдёрнули мокасины, и узкие бриджи были удалены, золотая проволока державшая причёску развязана, а её косы были быстро и ловко расплетены. Серебряные браслеты сдёрнули с запястий, нарядное платье отлетело в сторону. Всего несколько мгновений и она уже стояла окружённая мужчинами на коленях абсолютно голая, не считая ошейника Кэнки. Её колени были плотно сжаты, распущенные волосы сияли на солнце, прикрывая её спину, неестественно белую на фоне стоявших рядом мужчин. Теперь стало заметно, что перед тем как её нарядить в праздничные одежды, валявшиеся неподалёку, она была тщательно вымыта, подстрижена и ухожена, как если бы она была призовой кайилой.

- А она довольно красива, - заметил Кувигнака.

- Да, - не мог не согласиться я.

Девушка, всхлипывая, стояла на коленях. Две сделанных из сыромятной кожи верёвки, вновь, оказались на её горле, чуть ниже ошейника Кэнки.

- Что они собираются с ней делать теперь? – поинтересовался я.

- Смотри, - отмахнулся юноша.

- Ой, - испуганно вскрикнула девушка, когда один из мужчин, стоявший позади, бросил в неё пыль. - О! – зарыдала она, после того как ещё двое мужчин, стоявших перед девушкой, швырнули в неё по пригоршне пыли каждый. Она закрыла глаза и отпрянула. Тем временем Кансега присел перед ней, держа в руке неглубокий туес с какой-то черной пастоподобной массой. Виньела вздрогнула, когда шаман взял немного чёрной массы на палец и провёл им по её щеке. Он сделал по три темных линии на обеих щеках, шириной в палец каждая. Возможно, эти полосы также символизировали народ Кайил. За тем он нанёс подобные линии и на других местах её тела, так что получились симметричные пятна на руках, спине, грудях, животе, ягодицах, икрах и на внутренней поверхности её бёдер.

Девушка испуганно смотрела на шамана, всё время пока он делал своё дело. Закончив наносить полосы, Кансега встал прямо перед ней.

Теперь она стояла на коленях у его ног, испуганно глядя на колдуна снизу вверх, с по-прежнему крепко сжатыми бёдрами. Позади рабыни стояли двое дикарей с хлыстами в руках. Она пока не видела их и не догадывалась об их присутствии.

Я улыбнулся. Мне показалось, что понял то, что собирались сделать мужчины.

- Ох! - вскрикнула девушка, от неожиданности, когда Кансега внезапно, пинком ноги, принудил её широко расставить колени. Теперь она, впервые за этот день, стояла на коленях как настоящая рабыня, не смея свести ног.

Внезапно, двое мужчин стоявших сзади сильно ударили её хлыстами по спине, и прежде чем Виньела смогла сделать что-либо большее, чем вскрикнуть, её вздёрнули на ноги, и двумя верёвками потащили вперёд, к середине шеста, комлем лежавшего на козлах, а вершиной упиравшегося прямо в землю.

Кансега молча, указал на шест, возле которого она теперь стояла, на трясущихся ногах, так что если бы не верёвки, поддерживающие её за шею, то, наверное, она бы просто осела на землю.

Она изумленно и не понимающе смотрела на шамана. Хлысты поднялись, и вновь опустились на её спину. Удары были нешуточные, и она закричала от боли.

Кансега снова указал на шест.

Кажется, Виньела сообразила, что от неё требуется, и, опустив голову, обхватив шест своими маленькими руками, смиренно поцеловала его.

- Да, - кивнул Кансега, поощряя её. - Да.

Виньела снова, уже смелее, поцеловала шест.

- Да, - поощрил её Кансега.

Помощники шамана, стоявшие позади Виньелы, начали ритмично встряхивать свои погремушки, задавая её ритм. Вскоре к ним присоединился высокий и пронзительный свист, полученный из свистков, сделанных из крыльевых костей птицы Херлит. Следом зазвучал маленький барабан. Его чёткие, акцентированные удары, тонко, но чётко, разъяснили беспомощной и прекрасной танцовщице последовательность её движений.

- Это - Кайила, - скандировали мужчины.

Виньела танцевала. Её волосы и её тело покрывала пыль. Чёрные жирные полосы на её щеках и теле отмечали её как собственность Кайил. Она больше не была блистательной красавицей. Теперь она была всего лишь грязной рабыней, низким животным, дешёвой и малополезной вещью, которой, тем не менее, разрешили, по милости Кайил, как женщине другого народа, попытаться ублажить шест.

Я улыбнулся.

Ну, разве это не было подходящим? Разве это не было её предназначением, её как рабыни?

Виньела, продолжая танцевать, целовала и ласкала шест, тёрлась об него, и при этом потихоньку смещалась в сторону Кансеги, иногда направляемая верёвками на её шее.

Я легонько присвистнул себе под нос.

- Ах, - восхищённо вздохнул Кувингнака.

- Это - Кайила! - скандировали дикари.

- Я думаю, что шест удовлетворён, - усмехнулся я.

- Я думаю, что даже скала была бы удовлетворена, - признал Кувигнака.

- Даже не сомневаюсь.

Помощники верховного шамана верёвками потащили Виньелу от шеста. Но она, изо всех сил сопротивляясь, вцепилась в шест и продолжала целовать его и облизывать.

- Это - Кайила! – хором пели мужчины.

- Это - Кайила! – вторил им Кувигнака.

Казалось внезапная метаморфоза, проявленная в танце, произошла с Виньелой.

- Она, возбудилась, - заметил мой друг.

- Да. Это заметно, - согласился я.

Теперь она начала своим танцем показывать беспомощность своей неволи, своего подчинения, своего рабства. Этот танец беспомощного рабства, казалось, появился из самых глубин её собственного Я. Верёвки тянули её прочь от шеста, всё дальше и дальше, но девушка, корчась от боли и удушья, изо всех сил пыталась дотянуться до него. Постепенно, шаг за шагом, ей позволили вновь приблизиться, и дотянуться руками до объекта её страсти. Теперь она оседлала шест, и её танец страсти на коленях, на животе и на спине, состоящий из выгибаний и объятий продолжался.

Я присмотрелся к Кэнке. Он сидел верхом на кайила всего в нескольких ярдах от меня. Он приехал без седла. Это обычное дело, при коротких поездках по деревне, или для выездки кайилы. Элегантность и престиж седла, в таком случае никому не интересен. Да и просто нет смысла тратить время на осёдлывание животного. Воин, с сияющими глазами, наблюдал, как танцевала Виньела. Он знал, что именно он её владелец.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});