Ведьмины приключения, или Как Сита охотилась на директора - Екатерина Богданова

— Свет выключить не забудь, чудовище.

— А вы? — И вот зачем спрашиваю?

— А я собирался поспать, но, наверное, еще выпью, — прошипел и хлопнул дверью.

Потом протопал к своему логову и опять хлопнул дверью. Ишь какой нервный. А нечего было мне сок наливать!

Ну да ладно, хватит с меня на сегодня директора. И так за один день столько всего произошло. Пойду лучше посплю. Завтра еще Любомировича уговаривать и источник закрывать. Чувствую: на первое уйдет много нервов, а на второе — сил и энергии. Обряд, скорее всего, не из простых, раз директор так не хочет его проводить. И вообще, подозрительно он как-то себя ведет. Что-то с этим закрытием источника не так.

По дороге к общежитию все старалась поймать ускользающую мысль. Вспоминала директорский разговор по телефону. Но мысль была либо очень маленькая, либо слишком скользкая, а, когда дверь в общагу оказалась запертой, она вообще улетучилась, так и не оформившись до конца. Долго и упорно стучалась, но всем было до фонаря.

Это что получается, мне теперь под кустиком ночевать? А ночи в конце августа уже не такие теплые и приветливые, как в середине лета. Подумала о том, куда ходил Роман, когда обнаружил, что туалет занят, продолжила логическую цепочку и пришла к выводу, что вряд ли мне повезет найти поблизости с общагой хоть один непомеченный кустик. Дальше мои гениальные мозги, перебрав все возможные варианты, пришли к выводу, что единственное незапертое помещение на территории Ведунов — это преподавательская. А там, в свою очередь, в приемной глубокоуважаемого Романа Любомировича есть небольшой, но, за неимением лучшего, вполне пригодный для ночевки диван. Обреченно вздохнула и потопала обратно.

Диванчик в приемной был коротковат и узковат, но выбирать было не из чего. Выключила свет, когда уходила, забыла-таки это сделать и примостилась в позе эмбриона на жестком подобии дивана. А у Любомировича-то целая «взлетная площадка»! Так и уснула с чувством зависти к чужому удобству.

Сквозь сон почувствовала, как меня бережно укрывают. Пробормотала: «Спасибо, бусь», — и перевернулась на другой бок. Полет был недолгим и закончился довольно жестким приземлением. Вскочила как ошпаренная, не ориентируясь в темноте и шаря руками перед собой, пошла… а не знаю куда пошла. Где я нахожусь, помнила хорошо, но темень стояла такая, что разобрать, в какой стороне диван, не представлялось возможным. Наконец на что-то наткнулась, попыталась понять на ощупь и отдернула руки. Либо мне это снится, либо передо мной сейчас стоит голый человек!

— Здесь кто-нибудь есть? — спросила испуганным шепотом.

Вместо ответа включился свет. Немного ослепла от резкой перемены освещения, а проморгавшись, увидела голую грудь, мужскую. Подняла голову и узрела беззвучно ржущего директора.

— Иди, ложись на тот диван, недоразумение. Я здесь посплю, — проговорил обнаженный по пояс мужчина моей мечты.

Я кивнула, продолжая стоять на месте и нагло пялиться… на кубики. Рука так и чесалась потрогать, действительно ли живот директора такой твердый, каким кажется на вид.

Роман вздохнул, привлекая внимание к не менее накачанной груди, взял меня за локоть и повел в свой «будуар». Привел, взял одну из подушек и ушел.

Я стояла рядом с застеленным синим, как глаза директора, шелковым бельем диваном и пыталась понять — что это было?

А ну его, директора этого! Заставка на плазме демонстрировала второй час ночи, и глаза закрывались сами собой. Раздеваться я конечно же не стала. Борцовка и шортики для сна не помеха. Завалилась в еще теплую, пахнущую директором постельку и, блаженно потянувшись, тут же вырубилась. Сквозь сон расслышала отдаленный грохот, но не посчитала это поводом для пробуждения и, перевернувшись на другой бок, опять провалилась в глубокий сон. Что мне снилось, я не рискнула бы рассказать даже своему отражению в зеркале. Зеркало лопнуло бы от стыда. Когда в очень красочный и неприличный, но беззвучный сон ворвался голос моей мечты, я только обрадовалась такой достоверности. Вот только говорил что-то совсем не соответствующее сценарию.

«Подвинься, я на том безобразии не помещаюсь», — произнес Роман моего романа.

«Все, что захочешь, дорогой», — проворковала я, обнимая свое сновидение в надежде продолжить с того места, на котором мы прервались из-за посторонней реплики.

Сон почему-то настойчиво убирал мои руки и тихо матерился. Ну нет, так не пойдет! Это мой сон, а значит, и происходить должно то, чего я хочу. Не обращая внимания на сопротивление, продолжила наступление с целью слиться со своей мечтой в страстном поцелуе. Мечта поддаваться не хотела, и я обиделась.

«Чего тогда снишься мне, раз целоваться не хочешь? Вали тогда из моих снов! Здесь я хозяйка! Хочешь остаться — целуй», — и губы для поцелуя подставила. Вот так-то, я умею командовать своими фантазиями и снами.

Фантазия застонала как подранок. Потом подалась вперед и звонко чмокнула меня в подставленные губы.

«Все! Довольна? Теперь ты мне дашь поспать? У меня утром знакомство с преподавательским составом».

Какой-то неправильный сон. Надо это исправить.

«Ну кто так целует? Иди, покажу, как надо».

— Беглая, у тебя совесть тоже спит или притворяется? — взревел директор, да так, что я подпрыгнула на диване и широко открыла глаза.

— Вы чего здесь делаете? — спросила, натягивая одеяло до подбородка. И не важно, что я одета — в книжках всегда так делают.

— Это мой диван и я здесь пытаюсь спать! — заявил Роман, укрылся покрывалом и отвернулся от меня.

— А я что здесь делаю? — спросила, пытаясь понять, это реальность или тот самый кошмар с эротическим уклоном.

— Ты меня достаешь! — прорычал, резко развернулся и заявил: — Если ты сейчас же не ляжешь и не уснешь, то я… я не знаю, что сделаю. Я уже за себя не отвечаю!

— А кто отвечает? — Да, я туплю, но мне можно, спросонья же.

— Состояние аффекта! — припечатал директор и, резко сменив тон: — Ситочка, милая, усни уже, пожалуйста.

— Хорошо, — покладисто согласилась я, устраиваясь поудобнее. — А вы приставать не будете?

— Не дождешься, — прошипел, как змеюка, и опять отвернулся.

Ну и ладно! Не больно-то и хотелось. Хотя вру, очень даже хотелось.

Я долго ворочалась и вздыхала, директор скрипел зубами, но молчал и не шевелился. В результате все-таки уснула.

Проснулась… в общем, сама не знаю почему, но проснулась. Роман Любомирович развалился на весь диван, еще и ноги мне придавил своим бедром. Не знаю, что он тут делал, но директор Ведунов сполз с подушки, и сейчас его бедро лежало на моих коленях, а лицо уткнулось в грудь. А у меня ноги затекли, и вообще, я не могу долго спать на одном боку. Посмотрела на плазму. Двадцать три минуты седьмого, скоро Ведуны начнут просыпаться. В семь, если я не ошибаюсь, приходит автобус, а в восемь открывается столовая. Надо бы уйти, пока все спят. Только собралась убрать директорскую ногу со своих конечностей, как дверь с треском распахнулась и в комнату с криком: «Дядя Рома, мы приехали», — влетела невысокая длинноволосая девчонка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});