Ошибка в объекте - Анатолий Безуглов

Вера Павловна Максимова, мать Ларисы, жила в общей квартире. Как только Агеев завел разговор о личной жизни её дочери, Вера Павловна тут же обрушилась на Лебедева.

— Что надо этому прощелыге от моей дочери, не знаю! — гневно говорила она. — Зачем он преследует её, коверкает жизнь? Ведь на нем, простите, печати негде ставить, а он хочет отбить у законного мужа жену! Да ещё дочку отнять! Разве это по-людски?

— Лебедев предлагает Ларисе Клементьевне развестись со Львом Митрофановичем и выйти замуж за него? — спросил следователь.

— Предлагает! — воскликнула Максимова. — Умоляет! Прохода не дает!

— А как относится к этому Лариса?

— Не понимаю её, — тяжело вздохнула мать. — Лева в ней и Майечке души не чает. Не надышится на них… И какого рожна надо Ларисе?

— Лев Митрофанович того… прикладывается, — осторожно заметил Виктор Сергеевич.

— Через Ларискины фокусы все началось, — сердито произнесла Вера Павловна. — Кабы она не взбрыкивала, Лева не стал бы пить… Может, вы подумаете, с чего бы матери родную дочь хаять? А если это правда? Поверите, иной раз так тошно на душе. Она у меня единственная, а радости от неё мало… Мы в свое время ценили мужиков, оберегали, семью сохранить старались.

— А Ларка наоборот! И вертит обоими как хочет!

— Кем обоими? — уточнил Агеев.

— Лебедевым и Левой…

— Что вы имеете в виду?

Вера Павловна горько усмехнулась:

— До белого каления доводит… Уж лучше бы определилась за Лебедевым, если Леву не любит… Я ей говорю: смотри, меж двух стульев окажешься — мужа потеряешь, и второй плюнет, развяжется с тобой. Останешься одна… Но, если честно, я бы не хотела, чтобы она развелась с Левой и ушла совсем к Лебедеву. Мстит она ему…

— Кому? За что? — поинтересовался Виктор Сергеевич.

— Лебедеву. Испортил он её.

— То есть… как? — не сразу понял следователь.

— А как девок портят? — хмуро произнесла Максимова. — Ларка была влюблена в Юрия Васильевича по уши, вот он и воспользовался. А потом бросил. Думаете, она одна такая? Кобель он, ваш Лебедев! Сколько девчат обманул!

— Когда это случилось? — спросил Агеев.

— Перед самым её замужеством. Переживала — страсть! Думаю, с отчаяния и за Леву пошла… Я надеялась, образуется у них, Лариса забудет Лебедева. И нате вам! Вдруг опять с ним закрутила…

— Давно?

— Года два назад. Лебедев голову потерял. Жену согласен бросить, удочерить Майечку… Лариса говорит: я теперь могу из него веревки вить… А я не знаю, как людям в глаза смотреть. Стыдно! Дочь, прости Господи, шалава…

— Но почему Лебедев после стольких лет снова воспылал любовью к вашей дочери? — спросил следователь.

— Откуда я знаю? — пожала плечами Вера Павловна. — Одно скажу: ничего путного из этого не получится. Разбитый горшок не склеить. А если даже и склеишь, что в нем удержится?..

На следующий день Карапетян возбужденно сообщила Агееву:

— Виктор Сергеевич, кажется, кое-что прояснилось! Насчет Лебедева, Ларисы и Майечки…

— Майечки? — удивился следователь.

— В ней все дело! Понимаете, вчера я опять пошла в спортшколу. На этот раз дочь Лещенко была на тренировке. И стоило ей раздеться… — Кармия Тиграновна хлопнула себя по лбу. — Можно было раньше догадаться!

— Ну не тяните! — взмолился Агеев.

— У девочки тоже шестипалая ножка!

Следователь сразу понял.

— Она дочь Юрия Васильевича?

— Вот именно!

— Определить отцовство довольно трудно, — покачал головой Агеев. — Я знаю, что одно из доказательств — тождество группы крови…

— Сходится! — торжествующе произнесла инспектор. — Я была у участковых врачей Лебедева и Майечки. У обоих первая группа… Одна мысль не давала покоя: почему Лебедев на тренировках ходит в резиновых тапочках. И стал он их надевать всего два года назад… Теперь смотрите, что получается. Лариса отдала Майю в спортшколу два года назад… Просто совпадение?

— Не похоже, — согласился следователь. — Тренер начал скрывать свою шестипалость, чтобы другие не заметили этого сходства между ним и девочкой.

— Именно так!

— Ну что ж, — задумчиво произнес Виктор Сергеевич, — если Майя действительно дочь Лебедева, многое становится на свои места…

На очередном допросе Агеев спросил Ларису Лещенко: была ли она у своей подруги Оксаны Назаренко за неделю до отъезда мужа в Южноморск.

— У Оксаны? — удивленно переспросила Лариса. — Кажется, была. Но при чем тут Оксана?

— Вы просили её о чем-нибудь? — продолжал следователь.

Лариса молча уставилась в пол.

— Я жду от вас ответа, — настойчиво сказал Виктор Сергеевич.

Ему показалось, что Лещенко растерялась и лихорадочно думает, как бы выкрутиться.

— Ну… Я просила её достать одно лекарство…

— Какое?

— Эуспиран… Для дочери… От астмы…

— А почему вы так смутились? — Агеев внимательно смотрел на Лещенко.

— Как будто сами не понимаете, — буркнула Лариса.

— Просить для больной дочери лекарство — что в этом нехорошего?

— Так ведь с базы нельзя! Указ недавно такой вышел… У них в прошлом месяце ОБХСС арестовал кладовщика. Марлю налево продавал. Говорят, судить будут…

— А что, этот самый эуспиран в аптеке не достать?

— Что вы! — округлила глаза Лариса. — Импортное лекарство…

— Больше вы ничего не просили у Назаренко?

— Нет.

— Ну хорошо… Теперь о другом. Хотите вы того или нет, придется вернуться к вашим взаимоотношениям с Лебедевым…

— Зачем?! — взмолилась Лещенко. — Ну почему вам обязательно хочется покопаться в моей личной жизни?

— Рад бы не делать этого, Лариса Клементьевна… Любопытство здесь чисто профессиональное… Знаете, чтобы не ходить вокруг да около… Майя чья дочь?

Этот вопрос застал Ларису врасплох. Она вздрогнула, отвела в сторону глаза, облизнула вдруг пересохшие от волнения губы.

— Вы знакомы с генетикой? — не дождавшись ответа, продолжал Агеев. — Есть такая наука. Занимается вопросами наследственности. Как передаются детям отдельные особенности родителей… Например, шестипалость…

— Ладно, — глухо сказала Лариса. — Отец Майи — Юрий Васильевич.

— Почему вы не поженились? Ну, тогда?..

— У Юрия Васильевича тогда было другое настроение…

— Хотите сказать, отношение к вам?

— Он вообще не собирался жениться, — уклончиво ответила Лариса.

— О существовании у него дочери он знал?

— Нет. Узнал лишь два года назад… Я привела Майечку в спортшколу, он увидел её ноги и…

Лещенко замолчала.

— Теперь он хочет исправить свою ошибку, так? — попытался помочь ей следователь.

— Он умоляет выйти за него замуж, — тихо сказала Лариса.

— В чем же препятствие?

— А Майя? — вскинула на Агеева страдальческие глаза Лещенко. — Как ей это объяснить? Она так любит Леву! Сегодня во сне звала его…

— Но ведь её отец Лебедев…

— Восемь лет она знала Леву как отца — и вдруг!.. Нет-нет! — решительно замотала головой Лариса.

— А Лев Митрофанопич знает правду? — спросил Агеев.

— Нет, не знает. И не дай Бог, если ему станет известно… — Она даже передернулась от этой мысли. — Еще сделает с собой что-нибудь.

— А вы сами хотели бы соединить свою жизнь с Юрием Васильевичем?

Лещенко покачала головой:

— Знаю, куда вы клоните… Мол, только и мечтает, как бы избавиться от мужа, вот и всыпала яд… Зря, честное слово, зря! Я совершенно ни при чем…

Допрос Ларисы Лещенко опять заставил Агеева задуматься. Не подготавливал ли Лев Митрофанович самоубийство? На самом деле узнать, что Майечка не его дочь, было бы для Лещенко крахом.

В связи со вновь открывшимися обстоятельствами следователь решил съездить в Южноморск и допросить Льва Лещенко. Карапетян пока оставалась в Шостке, надо было кое-что проверить. Прощаясь с Виктором Сергеевичем, она сказала:

— Мы с вами дали одну промашку. И, может быть, сбили с толку руководство ликеро-водочного завода и работников торговли…

— Как так? — удивился Агеев.

— Помните, Лещенко купил горилку в магазине до обеда?

— Помню.

— А Лариса — после обеда. Когда привезли уже новую партию… Так вот, изымали и проверяли горилку из той партии, из которой досталась бутылка Льву Митрофановичу. Она выпущена в конце мая. Лариса же приобрела бутылку из июньской партии. Мы почему-то дали сведения только на майскую партию. Но ведь могла быть отравлена бутылка Ларисы, так? Возможно, надо будет проверять как раз июньскую партию!

— Вот черт! — вырвалось у Агеева. — Почему вы не подумали об этом раньше? — Он покачал головой, махнул рукой. — Впрочем, я тоже мог бы пошевелить мозгами…

— В общем, будете в Южноморске, загляните в свой сейф, где вещдоки по делу.