Рейтинговые книги
Читем онлайн За Дунаем - Василий Цаголов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 82

— А мой народ сто, триста, пятьсот лет проклинает турок. Слезы, кровь, горе... Ты слышал о Басил Левеком? Повесили в Софии. Георги Раковски... У бабушки Тонки погибло четыре сына-революционера. А сама она? Бесстрашная болгарка! — Христо оживился.— Нет, никогда мы не смиримся!

Ивко ткнул Бабу в бок курительной трубкой.

— Что, Ивко?

— Возьми!

— Ты хочешь курить?

— Возьми, Бабу, тебе дарю.

— Ты же знаешь, Ивко, что я не курю.

— Будешь дома — вспомнишь Сербию...

Встал Бабу на колени, прижал к груди трубку с коротким обгрызанным мундштуком.

— Спасибо, Ивко,— поспешно проговорил Бабу и отвернулся: стыдно ему стало слез своих.

Но Ивко не заметил этого, теперь он смотрел на Христо.

— А что тебе подарить, бачо?

Болгарин не ответил. Он сидел, положив голову на колени, и, ни к кому не обращаясь, говорил:

— На моих глазах убили Ботева..-. На горе Вол. Если мы когда-нибудь прогоним турок, то она станет для нас священной... Гайдуков была горсточка, а баши-бузуки все лезли. Тогда Ботев встал во весь рост и бросился вперед... Пуля попала ему в голову. Какой человек погиб! Я знал Беньковского до восстания, правда, немного. Мы встретились с ним в Румынии, потом вместе были в Обориште. Ох, как он верил в победу восстания! Со всей Болгарии собрались отчаянные... Но самым храбрым среди них был Ботев! Есть ли на земле люди, которым турки не причинили горе? Что ты скажешь на это, Бабу?

Что мог ответить Бабу? Он не представлял себе турок вне боя, не испытал неволи, поэтому и непонятна ему была мечта Христо избавиться от ига. Вот смерть друзей Христо он принял близко к сердцу, потому что из головы не выходили Созо и Кайтук. Он почему-то, думая о Кайтуке, был уверен, что тот не выдержал обрушившегося на него горя, одиночества и, наверняка, покончил с собой.

— Я тебя спрашиваю, Бабу!

— Я думаю, что турки самые жестокие на земле... Они никому не дают покоя.

— Покоя, говоришь? Нет, Бабу, они смерть и горе приносят. Собрать бы слезы наших матерей в один котел, да потопить в нем все племя турок... Ивко, ты что-то хотел подарить мне?

— Да... Но у меня ничего нет. Ты не обижайся на меня, бачо. Разве только свое сердце тебе отдать? А? Но оно мне еще нужно самому. Вот покончим с турками, тогда бери!

— Дай мне твою руку, Ивко,— болгарин встал и крепко стиснул ладонь серба.— Пусть бог даст тебе еще одну жизнь!

Снова шли в гору. Теперь раненого нес Бабу.

2

Кто-то звал с улицы:

— О, Знаур, где ты? Если ты дома, так выйди!

Не отрывая лобастой головы от коротких лап, зарычала собака, и в дымном проеме мазанки появился хозяин дома. Чтобы не удариться головой о косяк, он пригнулся и перешагнул через порог, стесанный топором дубовый брус. Коротким и резким движением тряхнул перед собой мохнатую шапку из овчины и водрузил ее на голову.

Стройные ноги, обтянутые черными сафьяновыми ноговицами, легко несли крепко сбитое тело Знаура, в котором по чуть покатым плечам и упругому шагу угадывалась сила. Когда Знаур поравнялся с волкодавом, тот быстро передернул обрубленными ушами, как бы говоря ему: «Я настороже».

Не останавливаясь, Знаур посмотрел в сторону открытого хлева: быки лениво жевали траву. «Интересно, что нужно от меня Бекмурзе? Можно подумать, он пришел звать меня в гости к своему будущему тестю. А если он попросит волов? Гм! До сих пор не может завести своих. Наверное, надеется на меня. Придется дать ему их на один день. А что делать? Не могу же я отказать своему соседу. Это все равно, что плюнуть в свой колодец. Но это будет в последний раз. А может, Бекмурза догадается и больше не станет просить... Э, лучше бы ему потребовалась моя жизнь».

Остановившись перед воротами, Знаур взялся за деревянную ручку и, чуть замешкав, почесал почему-то переносицу, слегка покашлял в кулак, а потом дернул на себя низкую дощатую калитку и шагнул на улицу. Не поднимая глаз, угрюмо поздоровался:

— Здравствуй, Бекмурза!

— Да будет счастлив твой день! — ответил на приветствие гость и отошел от калитки, давая тем самым понять Знауру, что он не собирается входить в дом.

Он направился к большому плоскому камню, чтобы усесться, да его окликнул Знаур.

— Ты звал меня, а сам уходишь, Бекмурза.

Сосед остановился и, задрав кверху голову, проговорил:

— Смотрю на небо, и сердце болит... М-да! Уже весна.

Знаур в недоумении пожал плечами. Но поняв, что Бекмурза чем-то взволнован, промолчал и не стал допытываться, что значат его странные недомолвки. Сосед открыл было рот, но в это время из-за угла показалась арба, груженная ивняком. Длинные неочищенные концы его волочились по пыльной дороге. Возница, наклонившись вперед и закинув руки за спину, припадал на левую ногу. Он то и дело забегал вперед, останавливался и, горделиво окидывая взглядом воз, подгонял коня. Ему казалось, что сейчас за ним наблюдают украдкой мужчины и любуются женщины.

— Н-но! Э-э! — кричал возница громко.

Высокие деревянные колеса перекосившейся арбы

скрипели на всю улицу.

— О, Кудаберд, ты, кажется, вырубил весь наш лес,— окликнул возницу Бекмурза.— Клянусь небом, во всей Осетии не сыскать такого жадного, как ты.— И прибавил вполголоса, теперь уже для Знаура: — Этот парень, как мышь: все тащит в свою нору.

Знаур усмехнулся и провел указательным пальцем по коротким усам, которые стал носить в тот год, когда бежал из дому Бабу.

— А, это ты, Бекмурза? Удивительно, как рано ты встал сегодня,— не остался в долгу возница; он стоял на одной ноге, оторвав другую от земли, и улыбался во весь рот.— Ты бы пошел поспать еще. Бог милостив, и если ты хорошо помолишься, то он вспомнит о тебе. А мне спать некогда, надо всюду самому поспеть.

— Да за тобой сам бог не поспеет,— беззлобно засмеялся Знаур.— Ты, наверное, провел всю ночь в лесу? Как только тебя не съели волки? Хотя зачем им кости да сухая буйволиная кожа...

— Эх, пожить бы мне одним вашим днем,— Кудаберд присел на правую ногу, а левую, несгибающуюся в колене, вытянул вперед.

— Ты бы тогда погиб под тяжестью забот,— Бекмурза вонзил острый конец палки в землю.— Правда, тогда бы в ауле стало на одного хромого меньше! — Бекмурза знал, чем обидеть Кудаберда.

— Какая у тебя забота, если ты не хочешь разбогатеть,— Кудаберд сплюнул прямо перед собой, пропуская мимо ушей слова Бекмурзы.— А мне и во сне видится богатство Тулатовых.

— Для кого так стараешься, Кудаберд? Или у тебя в доме растут десять сыновей-джигитов? — Бекмурза сдвинул шапку на затылок, и солнцу открылся высокий лоб, отливающий бронзовым загаром.

Кудаберд вскочил, как ужаленный, и, потрясая кнутом в воздухе, запальчиво крикнул:

— Из Тифлиса привезу красавицу! Черноглазую грузинку...

В ответ на это хромой тут же услышал смех, но, однако, не растерялся.

— За деньги и царица согласится жить в моем доме! А вы так и будете ходить, поглядывая на чужих жен,— Кудаберд лихо подкрутил усы.

— Ты лучше попроси у бога другую ногу... А то за тебя, хромого, даже старуха не согласится выйти,— не унимался Знаур.

Махнув рукой, Кудаберд заковылял за своим возом. Когда арба скрылась за поворотом, Бекмурза откинул полы вылинявшей черкески и уселся па плоский камень, привезенный с речки отцом Знаура в то лето, когда он только собирался строить на этом месте саклю.

— Будь гостем, Бекмурза, арака1 для тебя всегда найдется,— пригласил соседа Знаур.—Мой дом — твой дом! Зайди, пожалуйста.

Однако Бекмурза на вежливость Знаура не ответил, как того требовало приличие, а просто отказался.

— В другой раз.

Но Знаур сделал вид, будто не слышал, и снова повторил приглашение.

— Не помню, когда ты в последний раз был в доме друга своего отца. Может, мы тебя обидели? Так скажи...

И вновь Бекмурза ответил отказом, на этот раз даже резко;

— Нет, пе проси. Не об араке думаю.

Может, сосед отказался потому, что он не услышал в голосе Знаура достаточной настойчивости, а может, по какой другой причине. Как бы то ни было, а поведение его настораживало Знаура: Бекмурза обычно заявлялся к нему без всякого повода, если знал, что в доме есть выпивка, а тут взял да и отказался.

Знаур опустился на камень рядом с соседом и ждал, когда тот заговорит сам. Но Бекмурза, упершись грудью в длинную суковатую палку, нахмурил широкие взъерошенные брови и, не мигая, смотрел перед собой. Знауру было непонятно молчание обычно говорливого друга.

Они считались ровесниками, хотя мать Бекмурзы при случае с некоторой гордостью говорила, будто ее сын уже стоял на ногах с посторонней помощью, когда родился Знаур. Это было трудно опровергнуть, и поэтому Знаур вел себя в присутствии Бекмурзы, как и подобает младшему, независимо от того, разговаривали они наедине или на людях. Вот и сейчас он ждал, когда Бекмурза соизволит сказать, с чем пожаловал.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 82
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу За Дунаем - Василий Цаголов бесплатно.
Похожие на За Дунаем - Василий Цаголов книги

Оставить комментарий