Pole dance (СИ) - Мун Алекса

Какая мерзость… никогда в жизни не любила голубцы. Но я обязана быть «хорошей девочкой». Просто из кожи вон вылезти, чтобы этот подонок остался доволен и чтобы дал мне, хотя бы тонкую нить за которую я смогу зацепиться и вернуть свою дочь. Я не знаю в какую игру он играет, но точно знаю, что он не останется в проигрыше. Он заберёт своё.

Осталось только узнать что, по его мнению, принадлежит ему и с чем в итоге останусь я?

— Мне нужно какое-то подтверждение, что по истечению трёх дней, я вернусь домой цела и невредима. А после, ты вернёшь мне дочь.

— Моего честного слова тебе недостаточно? — заводит руку назад, стягивая с моих волос резинку. Медленно. Мучительно. Больно.

— Но мне как-то похуй! — хватает за шею и, притягивая к себе произносит в губы, — Тебе все равно придётся поверить мне на слово.

С силой прижимаемся к моим губам заставляя подчиниться.

Подчиняюсь, других вариантов нет.

— Вот так-то девочка! Ты на правильном пути.

Хвалит меня, когда мои пальцы проводят по короткой щетине.

— Но тебе придётся подождать до дома. — Разворачивает к себе спиной. Губы касаются шеи, а пальцы возвращают на плечи лямки.

Чувствую его возбуждение на уровне ягодиц и начинаю вырисовывать, бёдрами на его стояке, «восьмерику», в ответ получая довольный рык.

— Только попробуй меня обмануть! — произношу, когда мужская ладонь ложиться на мою шею, а вторая надавливает на поясницу заставляя порочно выгнуться.

— И… — теперь обе руки кладёт мне на бёдра указывая направление, — ты мне совершенно ничего не сделаешь!

— Посмотрим! — замираю оборачиваясь в пол-оборота улавливая похоть в его глазах.

— К черту дом! — молния на спине расходится за секунду. Рывок и я сново стою к нему лицом. — Я хочу тебя прямо сейчас!

Приходится подчиниться.

Предметы, что загромождали стол, благополучно слетели на пол, их заменило мое тело. Мир не церемонясь растолкал мои ноги и собрал в гармошку платье задирая его до поясницы.

Обжигающий шлёпок по ягодице заставляет закусить губу.

— Это мой аванс. — гладит место удара и ложиться на меня, тянется к органайзеру с канцелярией вынимая оттуда синий квадратик.

— Похоже стол твоё любимое место? — отворачиваюсь и жду, пока латекс обтянет возбужденную плоть.

— Ты первая.

Ладони ложатся на бёдра и член плавным толчком проникает внутрь.

— Меня здесь ждали… — довольно произносит задирает платье ещё выше, а после, и вовсе снимает. — Красивое, но без него намного лучше.

Урод! Но, к сожалению он прав, его ждали. Мое тело реагирует на него как надо, да и чего противиться он действительно красивый мужчина, которого хочется.

Он хороший любовник, почему-то его заботят мои ощущения.

Хотя мог просто воспользоваться телом. А вместо этого, мужчина знает куда надавить, чтобы я застонала или, это просто я изголодалась по ласкам и любое его касание, заставляет сдерживать предательские стона.

Хотя… почему я должна сдерживать? Получу-ка и я выгоду от этой связи. Моральная компенсация и просто отличная разрядка.

Мы из разный миров и если все пройдёт как он говорит, мы больше не встретимся, чему я безграничного рада, но в эти минуты, когда волны возбуждение прошибают тело, хочется проиграть ему и сдаться без боя.

Мир меняет позу и мы снова оказываемся лицом к лицу. Сейчас он берет меня грубее оставляя отметины на теле. Это такое тонкое удовольствие, балансирующее на грани с безумием, с поволокой, которая затмевает похотью, заставляя протестующий здравый смысл — запихнуть куда подальше.

Дышать становится труднее, так же как и сдерживать стоны. Интересно, если я сейчас растворюсь в нем он примет это за тотальное поражение?

Мне хочется укусить его и расцарапать спину, но это невозможно. В отличии от моего незащищенного, обнаженного вида, его костюм все также безупречно на нем сидит.

— Перестань это делать! — рычит мне в губы, упираясь лбом в мой лоб.

— Что? — срывается рваным выдохом.

— Сдерживать себя.

22

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Смотрю в иллюминатор наблюдая как вокруг частного самолета суетятся люди. Грузчики, охранники, рабочий персонал крутятся, чтобы важные пассажиры летели в абсолютном комфорте.

— Сейчас подъедет Давид и мы тронемся в путь. — Тяжёлая пятерня приземляется на мою коленку и несильно сжимает. — Ты что нервничаешь? — удивленно смотрит на меня.

Нервничаю? Да я нахожусь в самом настоящем ужасе. Я до безумия боюсь самолетов и высоты. На уровне второго этажа у меня уже начинает все плыть перед глазами, и на пилоне я стараюсь высоко не залазить.

До неконтролируемого стояка можно и на среднем уровне довести.

— Мне немного не по себе. — Пытаюсь унять дрожь в пальцах сильнее сжимая их в кулаки.

— И ты даже не против если я… — его рука ползёт вверх, и проскальзывает между ног. Если бы я сейчас была в юбке, то наверное, он не сдерживал себя и проник бы, в меня пальцами. Но Мир настоял, чтобы я одела джинсы, поэтому, он лишь вдавливает в меня грубый шов.

— Миран, — стюардесса учтиво раздвинула шторки впуская тучного мужчину. Давид, я узнала его. Он был в кафе. — Какая прелесть, познакомишь? — мужчина усаживается напротив нас и я благодарна частному самолету, что здесь так много места.

— Не познакомлю, — Мир, отдёргивает руку и поправляет на запястье часы. — И если будешь так откровенно пялиться на неё, станешь видеть хуже на один глаз, — спокойно произносит угрозу и тот моментально отводит глаза от моей груди.

Как он только что его назвал? Миран? Может это приветствие какое-то?

Скорее всего, потому что Давид совершено не похож на русского. Мирослав кстати тоже.

Полёт прошёл спокойно, не считая того, что я ни разу не отстегнула ремень безопасности, не говоря уже о том, чтобы встать со своего места и кажется, я повредила шикарную обивку кресел, впиваясь ногтями в подлокотники во время взлёта и посадки.

Давид все же прибегнул к совету друга и больше ни разу не взглянул в мою сторону. Сального взгляда мне ещё не хватало.

Практически у самого трапа нас поджидали три чёрных Мерседеса. Глянец дорого блестел на солнце подчеркивая статус автомобиля.

— Миран! — высокий худощавый мужчина двинулся к Мирославу как только мы ступили на землю. — Мэрэба, джаным (прим. автора — «Здравствуй, дорогой». Турецкий)

Из потока непонятных мне слов я снова уловила «Миран».

— Что значит Миран? — спрашиваю у Давида когда тот поравнялся со мной. Почему-то именно это слово, мне зацепилось.

— Его имя! — ответил таким тоном будто я спросила о какой-то нелепости.

* * *

Место куда мы приехали сильно разнилось с внешним видом мужчин. Я всегда думала, что имея такой безупречный и дорогой вид, люди должны обедать в ресторанах со звёздами Мишлен, но нет, мы остановились возле двухэтажной забегаловки, где судя по всему, второй этаж был чьим-то домом. Об этом говорили развешенные на бельевой верёвке вещи. В самом ресторанчике было бедно но довольно-таки уютно. Деревянные столы и лавки, пол устелен коврами, а на окнах: короткая белая тюль. Зал пустовал, мы были единственными гостями.

Заняв самый дальний столик на шестерых, к нам тут же подошла пухлая женщина в годах с косынкой на голове и, начала любезничать с мужчиной, что встретил нас в аэропорту.

Мирослав или Миран, я теперь уж и не знаю как к нему обращаться, усадил меня рядом с собой и ни упускал не единой возможности, чтобы меня не облапать. Давид сел в самом дальнем углу и после самолёта, он ни разу не взглянул на меня. Похоже Мир очень влиятельный человек.

Второй незнакомый мужчина сел напротив Мира и, лишь изредка косился в мою сторону.

Стол понемногу начал заполняться разными блюдами, название которых мне были неизвестны, а предо мной поставили высокий стакан с непонятным напитком, похожим на кефир с какой-то зеленью.