Мне и так хорошо - Яна Сибирь

посуды со столов в зале. Это все. Рабочий день с шести до двенадцати. Твоя смена – через день. Зарплата – одиннадцать тысяч рублей. Если ты согласна, то можешь сегодня выходить. Если нет – то всего хорошего и закрой за собой дверь.

В голове послышалось:

– Черт, а можно я ей нос сломаю? – спросила Аза.

– Тише! – возмутилась Дакота.– Яна сама справиться. Не лезь!

– Мне подходит, – ответила я. – Буду к шести часам.

– Тогда, до встречи, – сказала Роксана.

Я вышла из кабинета с таким чувством как будто в меня бросили тапок. Я много чего не одобряла, но пренебрежение я просто ненавидела. Чтобы хоть как-то отойти от беседы с хозяйкой дорогого ресторана, я сразу вышла на улицу. Там-то меня и нашла Машка.

– Надеюсь, повезло? – спросила она, схватив меня за руку.

– Повезло, – ответила я без особого энтузиазма. – Одна надежда, что в коллективе не такие солидные люди, как твоя Роксана.

– Это ты в точку! – выпалила Машка. – У нас на кухне все люди прикольные. Ну, кроме шеф-повара. Он у нас благородных кровей, оттого и ведет себя как царь. Ты его игнорируй и через день-два он перестанет к тебе цепляться. Ты сегодня выходишь?

– К шести велено быть у мойки, – ответила я. – Спасибо, Машка.

– Так мы друг другу для этого и нужны, – прошептала она мне на ухо. – Все как в старые добрые времена.

Она крепко обняла меня, хотя знала, что я меньше всего этого хотела. Она знала, что я не любитель «обнимашек».

– Ты сказала ей, что ты сирота? – спросила Мария.

– Нет, – ответила я и высвободилась из ее объятий. – Зачем это говорить?

– Лично я сказала. Она, таким как мы поблажки делает.

– Меньше всего на свете я хочу, чтобы меня жалели, – сказал я, и пристально посмотрела в глаза своей подруги. – Я не сказала и ты не вздумай сказать. Я не шучу.

Машка сделала полшага назад. Она всегда опасалась моего дикого блеска в глазах, потому что несколько раз видела, как я умею огорчать людей.

– Да не злись ты! Я все поняла! Не хочешь, чтобы на работе знали о твоем прошлом – дело твое. Документы тут все равно ни у кого не спрашивают.

На этой не очень дружелюбной ноте мы с Марией расстались. Она поехала к кому-то в гости, а я отправилась домой. Нужно было еще много чего сделать. Зайти в магазин и купить еду. Потом надо было приобрести зубную щетку, шампунь, мыло и прочую ерунду. Еще хотелось зайти в магазин электроники и присмотреть ноутбук по хорошей цене. Лишние траты не входили в мой скромный список «Сделать срочно», но какой-нибудь компьютер мне был необходим, и всю дорогу к дому я пыталась высчитать, в чем бы я могла себя ограничить, для того чтобы купить себе это чудо техники.

Поднявшись на свой этаж, я на мгновение остановилась. Около моей двери на корточках сидел мальчонка, лет девяти-десяти. Голова его покоилась на коленях, а руки лежали поверх нее. Зрелище было не для слабонервных.

У меня был внушительный опыт по «работе» с запуганной молодежью, ведь в наш детский дом прибывало много таких детей и чаще всего их успокаивали мы, а не воспитатели.

Мальчишка сидел смирно. Он как будто ни чего не слышал, хотя я была уверена, что он отчетливо слышал мои тяжелые шаги (я шла злая, после беседы со своим работодателем, да еще с двумя полными пакетами).

– Эй, дружок! – осторожно начала я, как учили в одном из учебников по психологии. – Ты чего здесь делаешь?

Мальчишка резко поднял голову и посмотрел на меня исподлобья.

– Я тебе не дружок! – огрызнулся он. – Я Пашка!

– Отлично, – тихим голосом сказала я. – А меня зовут Яна. Так что ты здесь делаешь, Пашка?

– Не твое дело, – ответил он, продолжая сидеть возле моей двери. – Давай, иди куда шла!

– Да я бы с радостью последовала твоему совету, вот только одна беда – шла-то я именно сюда. Ты загораживаешь вход в мою квартиру.

Пашка оглянулся, как бы проверяя, правда ли то, что я говорю. Убедившись, что за его спиной и впрямь находится дверь, он встал на ноги и отошел в сторонку. Я успела заметить, что одет он совсем не по сезону в одежду, которая была ему совсем не по размеру. Я в тот же миг поняла – или сирота или «сирота с родителями».

Пашка был сообразительным парнишкой – сразу заметил, что я бегло оглядела его с головы до ног.

– Не пялься на меня! – рыкнул он и сдвинул брови.

Под этими белесыми бровями были глаза, но не просто глаза, а два темных колодца.

– Ты голодный, Пашка? – спросила я, потому что мне не хотелось уходить просто так и оставлять его на площадке.

– Иди уже! – ответил он и снова бросил на меня свирепый взгляд.

– Не хами мне, малец! – возмутилась я, так как знала, что проявлять жалость в открытую, к таким как Пашка, не надо. Это разозлит его еще сильнее. Я сама такая и ненавижу, когда на меня смотрят с грустью и тоской. – Слушая, уговаривать не стану. Если хочешь кушать, то заходи, поедим вместе. Я сейчас войду, но дверь на замок закрывать не стану. Захочешь присоединиться – буду рада. Ну, а если ты не голодный, тогда – всего хорошего!

Я открыла дверь своей квартиры и вошла, просто захлопнув ее. Я не была уверена, что мальчик пойдет за мной следом, но все равно решила помедлить с закрыванием двери на замок.

Я разулась, разделась и прошла сначала в кухню, чтобы разложить продукты.

– Он не зайдет, – сказала Аза. – Он уже не доверяет людям. Это у него на лице написано.

– И правильно делает, – подключилась к разговору Бриллиант. – Предосторожность превыше всего. Ты же сама нас этому учила, Аза.

– И разве я была не права?

– Права, – ответила Бриллиант. – Ты у нас всегда права.

– Вот только давай без сарказма, – отпарировала Аза. – Тем более что ты в нем не сильна.

– Тише, девчонки, – прошептала Дакота. – Кажется, дверь открылась.

Дверь на самом деле открылась, а потом плавно закрылась. Пашка все же вошел.

– Проходи! – крикнула я. – Если хочешь, можешь не разуваться. Я на кухне. Сейчас чай поставлю. Как раз опробуем чайник, который я только что купила.

Пашка ничего не ответил, но по шагам я поняла, что в комнату он все же прошел. Я выждала минуты три-четыре, а потом заглянула в комнату. Пашка сидел на кресле, которое стояло ближе всего к выходу. Умный парнишка.

– Гамбургеры будешь,