Бритва Оккама в СССР - Евгений Адгурович Капба

угодно делать, лишь бы ничего не делать.

Конечно, я имел в виду книжку.

А Олежа Соломин имел в виду самоубийства:

— Но тут вот какое дело, — мы пошли за столом из массива и снова обулись в коридоре. — Я не поленился, за это время поузнавал у местных, порасспрашивал… Они ведь не были из одной компании. Более того — Федор этот, который сын Федора, Кулагин его фамилия — он с Грушиным враждовал. А еще двое — из другого класса. Тоже к этим товарищам симпатии не испытывали. У них, понимаешь ли, соперничество было.

— На почве? — спросил я, прекрасно понимая, какая почва бывает самой питательной для соперничества в юношеском возрасте.

— Им всем нравилась одна девушка, — глубоко вздохнул Соломин.

И этот его вздох, и понурый взгляд, и обреченность, с которой он взялся за край стола, чтобы тащить его вместе со мной, сообщили мне гораздо больше, чем я хотел бы знать. Я, черт побери, в этот момент почувствовал себя героем одного из тех хорроров, на которые так плодовита американская литература второй половины двадцатого века, и которые так массово стал экранизировать американский же кинематограф первой половины века двадцать первого.

— Вот же гадство, — я не знал, куда девать руки. — И что теперь? Ты-то что сделал после того, как раскопал это, майор?

— Я-то? — на Соломина было жалко смотреть. — А то ты не понял?

— Влюбился, — сказал я. — После этого ты влюбился.

* * *

камрады, следующую главу поставлю платной. штука в том, что это надо сделать спустя несколько дней после публикации, чтобы книжка залетела в виджет «Горячие новинки», это здорово подбрасывает ее вверх в рейтинге. Потом передвину как обычно — на десятую или там пятнадцатую главу, как допишу до этих самых глав. Так что если вы в сомнениях — стоит читать дальше или нет, просто подождите недельку, и бесплатный фрагмент станет больше. ну а так — 100к знаков есть, примерно 14 или 15 книги написано, вроде бы оплату ставить не стыдно

Глава 7, в которой есть место чувству корысти

Клюнуло там, где я уже и не ожидал: Сеня — тот самый, с мозолистыми руками, который об них сигарету тушил — явился под мост с самым довольным выражением лица:

— Я знаю, Шкипер, что тебе Блюхер сулил! — он вскочил с бетонного приступочка и принялся ходит туда-сюда, излучая радость. — И несмотря на то, что он упился и помер — знаю где это взять!

Вот это были новости! Я ведь просто назвал звучную полуматерную фамилию, опираясь только на собственную интуицию и на тот сомнительный факт, что этот коллега Петровича тоже видал лешего. Слишком уж часто леший фигурировал во всем этом бардаке, чтобы его игнорировать.

Бритва Оккама, чтоб ее. Не следует привлекать новые сущности без крайней на то необходимости! Если никак не связанные между собой люди говорят, что имеется некий леший — хрен с ним, возьмем это за данность и будем из этого исходит в последующих изысканиях. Всё-таки Антонина, Блюхер, деды, рыбаки, и черт знает кто еще — это слишком большая выборка. Слишком уж разные персонажи, да и той же почтальонше врать Ясе не было никакой необходимости. То есть — в сухом остатке у нас имеется некая сущность, скорее всего человекообразная, на вид страшная и приносящая несчастья. По крайней мере — кто бы ее ни встречал вскорости сталкивается с большими проблемами. Мистика? Не обязательно… Была у меня пара мыслишек по этому поводу, но подтвердить их или опровергнуть можно было только опытным путем: просто ухватив лешака за шиворот. А поэтому…

— Ну, ну, расскажи мне то, чего я еще не знаю? — как можно более многозначительно процедил я, сверля Сеню взглядом.

— Вас же всё немецкое интересует, да? Блюхер вам полевую кухню хотел загнать! Да? Да! По глазам вижу что да! И пропал! А вы тогда и приехали сюда его искать! Так-то немецкие полевые кухни говно, наши, советские — намного лучше… Но вы кому-то их перепродаете, и навар имеете, так что плевать с высокой колокольни… Мне-то если рубликов сто за наводку…

— Семьдесят, — сказал я. — Заказ просрочился. Да и то — только постфактум, как сам увижу и пощупаю.

— Так в том-то и дело! Чтоб увидеть — это прогуляться по лесу надо!

— Вот как?

— Вот так! Мне Вася сказал — он разнюхал, что Блюхер всё глицерин покупал, чуть ли не литрами! Так я понял, что кухня немецкая… Наши, советские, глицерин в гробу видали, а у тех противопригарочная приблуда такая была… Ну, не важно.

— Так. Ну, предположим — немецкая, ладно. Но про саму кухню откуда узнал-то?

— Пф-ф-ф-ф! Все знали, что он самогонный аппарат из военной кухни сделал! И на дамбу знали зачем он устроился! Чтобы по ночам оттуда сбегать и самогонку в распадке гнать! А вы как думали — ему двадцать кило сахару и мильен пачек дрожжей на кой хрен каждый месяц? Булки он не пек, это точно! — Сеня веселился. — Я и сам у него угощался… На дамбе. Теперь его аппарат бесхозный, наследников-блюхерчиков не существует в природе!

— Так что, отведешь меня в распадок? Покажешь немецкую кухню?

— Так это… Ну… — его веселье постепенно улетучивалось. — Не это… Наводку я ж дал? Дал.

— И что, я сам на себе целую кухню попру? Как ты себе это представляешь? И о каких семидесяти рублях ты можешь мечтать в таком случае?

— Э-э-э-э… Ну, давайте я с пацанами поговорю, может на выходных сходим… Утречком! Ночью туда соваться совсем не резон, а утречком — оно может и можно… — парень, который тушит сигареты о ладони, явно чего-то боялся.

— Куда — туда-то?

— Так под Ивашковичи! — как нечто само собой разумеющееся проговорил он.

Вот блин! Опять эти Ивашковичи!

— Лешего боишься, что ли? — всё с этим Сеней было понятно.

— Береженого Бог бережет, — понурился он.

— Береженого Бог бережет, а казака сабля стережет, — усмехнулся я. — Как знаешь, если не надумаете с пацанами — я кого другого о помощи попрошу. Время подумать у вас до завтра.

— А…

Я сунул ему в руку пятерку.

— Этого хватит. За наводку спасибо, остальное не заработал. У нас оплата труда — сдельная!

Сеня хмуро потопал прочь, а я уже прикидывал, как бы мне это напроситься со старым Гумаром на дамбу. Всё-таки всё плясало вокруг Ивашкович, а точнее — лесного массиво между полигоном, где военные строили что-то глобальное, Букчей с ее штундистами и Ивашковичами с бункером под кладбищенским холмом. Просто Бермудский треугольник, нахрен! Одно место другого краше… Хоть ты экспедицию снаряжай, в составе одного дебильного участника!

* * *

Вася — тот самый Сенин дружок — догнал меня минут через пять.

— Шкипер! Шкипер, стой. Есть дело, — он явно запыхался, его кудлатые длинные волосы потными сосульками болтались по обеим сторонам лица.

Похоже, кроме полевой кухни, он раскопал кое-что еще, но делиться с товарищами не желал.

— Радиостанция, немецкая! — сходу сказал он.

— Да ну? Военная? — сегодня был просто день находок.

— Ну старая, да… Думаю — с войны еще она.

— И где она?

— Так у физика нашего! — Вася пребывал в состоянии нервного возбуждения. — Слушай: триста рублей и я ее сопру! Там замок совсем хлипкий. Фомкой клац — и всё!

Тут я не удержался и дал ему хорошую затрещину:

— Ты дебил? Я что говорил — никаких краж! Мне такой головняк не нужен! Еще и со взломом! Соображаешь, вообще?

Вася потер ударенный затылок и обиженно посмотрел на меня:

— Вот знал же, что говорить всего не надо… Кто меня за язык тянул? Припер бы станцию — разве не купил бы? — прогундосил он.

— Купил бы. А потом этой самой станцией тебе бы башку проломил, потому что нахрена тебе башка, если ты такой дебил? Вали давай отсюда, Фантомас,…ять!

Вася-Фантомас потирая башку пошел прочь, сетуя об упущенной выгоде, а я решил, что обязательно должен зайти к физику и предупредить его, чтобы лучше запирал ценное имущество. Мне не терпелось познакомиться с талицкими сомелье — так, из чистого любопытства.

* * *

— Давай, давай, налегай на кутерброды с болбасой! Долбаска-то кокторская, не всякий раз завозят! — Петрович превзошел сам себя в словотворчестве. — Хотя, как крохоборов этих вязать начали — куда как чаще, чем обычно полки в магаще наполняются! Снабжение в нашем сельпо теперь весьма приличное! Веришь, нет — даже бумагу туалетную купил. Вон, в сортире