Егерь. Последний билет в рай - Александр Байбак

— Кто последний, тот готовит ужин!

Пока что счет у нас был почти равный — четыре три в мою пользу. Галя чертыхнулась и помчалась следом.

Начинался новый рабочий день, за вычетом четырех выходных уже девятый по счету.

* * *

Система тау Кита, планета Нереида, 18 декабря 2537 года, тогда же

До купола биолаборатории добрались практически одновременно, так что я решил проявить благородство и зафиксировал ничью. Галя с этим предложением нехотя согласилась, и мы втроем направились к центральному шлюзу, оставив скутеры в длинном ряду точно таких же машин. Маршрут за неполные две недели стал привычным, но местный персонал на нас с Петровичем все еще реагировал не совсем адекватно — видимо, напрягал мой воинственный вид. Никто кроме меня не разгуливал по лаборатории вооруженным — двое Охотников обычно сидели в закутке у главного входа и далеко не уходили. Я же имел привычку заявляться на планерки уже экипированным, разве что шлем в помещении снимал.

Сегодняшнее утро ничем не отличалось от вчерашнего — в малом брифинг-зале уже собрались руководители направлений и начальники исследовательских партий, и хмурый доктор Робинсон как раз врубил проектор. Директор базы эти сборища обычно игнорировал, собирая у себя начальников отделов раз в неделю, обычно в понедельник. Собственно, ничего нового мы в ближайшие полчаса не услышим, примерный план работ был озвучен еще вчера. Сегодня он будет доведен до сведения исполнителей официально, и озадаченный народ разойдется по кабинетам, лабораториям и прочим интересным местам. Гале здесь делать было нечего, и она сразу направилась к капсуле скоростного лифта, который соединял с основным корпусом подводный модуль, расположенный с той стороны скальной гряды. В принципе, к нему можно подобраться и по морю, но в этом случае дорога растянулась бы на час с лишним.

По логике, мне бы тоже сюда таскаться не следовало. Однако я числился отдельной боевой единицей, не подчиненной командиру Охотников, капитану Отто Поттингеру, посему приходилось присутствовать и самостоятельно получать задачу на предстоящий рабочий день. Сегодня все оказалось столь же скучно и банально, как и вчера, и за день до этого. Робинсон ограничился всего лишь одной фразой в мой адрес: выдвинуться в составе поисковой партии доцента Раскольникова на остров с координатами такими-то, номер по каталогу такой-то, и провести разведку местности. За прошедшие дни я уже трижды участвовал в аналогичных миссиях, посему молча кивнул в ответ, дескать, понял. Впрочем, Робинсон уже переключил внимание на следующего подчиненного, и мне оставалось только ждать завершения планерки. Петрович дисциплинированно сидел под моим стулом и даже не пытался слинять — смирился с ежедневным ритуалом.

Наконец, все формальности были соблюдены, Робинсон вырубил проектор и народ загремел стульями, торопясь выбраться на свободу. Мы с напарником благоразумно пропустили вперед основной поток и спокойно вышли в белоснежный коридор, где и уткнулись в того самого доцента Раскольникова — здоровенного мужика с буйной шевелюрой и жидкой бородой, которая почему-то росла клочками. Однако Валентина это совершенно не смущало, и он категорически не желал расставаться с сомнительным «украшением». В двух миссиях из трех мы работали совместно, так что уже успели наладить вполне дружеские отношения.

— Здравствуй, зверь! — торжественно поприветствовал он Петровича, не поленившись нагнуться и почесать кота за ухом. Это тоже уже успело превратиться в своеобразный ритуал. — Привет, Олег. Опять за нами увязался?

— Здоров! — я пожал ладонь-лопату и хмыкнул: — Все претензии к Робинсону. Или кто там у вас план составляет. Надеюсь, сегодня будет не так уныло, как в прошлый раз.

— Размечтался! — закатил глаза доцент. — Знаю я этот островок, были мы уже там, в прошлом году еще. Палец, мля! Достала уже эта политкорректность. Мы его гораздо проще называем, правда, непечатно получается.

— А что, похож?

— Сам увидишь, — отмахнулся Валентин. — Этот фаллический символ торчит посреди острова, видно издалека. Короче, хорош прохлаждаться, катер уже ждет.

Раскольников решительно развернулся и потопал к выходу в стартовый комплекс, рассекая людской поток с неумолимостью линкора. Мы с Петровичем пристроились к нему в кильватер и благополучно выбрались на свежий воздух. На бетонированной площадке, одной из довольно длинного ряда, красовался хорошо мне знакомый легкий катер, являвшийся одновременно довольно богато оснащенной передвижной лабораторией. У раскрытого люка пассажирского салона уже топтались двое неизменных спутников доцента Раскольникова — Валерка и Роберт, младшие научные сотрудники и по совместительству аспиранты.

— Кто сегодня водитель кобылы? — поинтересовался я, пожимая руки коллегам.

Петрович по традиции распушил хвост и фыркнул в ответ на приветствия.

— Серегина смена, — отозвался Роберт и полез в салон. — Шеф, все готово, можем выдвигаться.

— Датчики не забыли? — строго уточнил Валентин, протискиваясь между двух рядов кресел. — А то вплавь за ними возвращаться будете.

— Как можно, шеф! — возмутился уже Валерка.

— Ты бы вообще молчал в тряпочку, балаболка! — сурово отрезал доцент.

Успевший развалиться в одном из кресел Петрович с негодованием взвыл, подтверждая справедливость возмущения ученого: в прошлый выход ушлые аспиранты «забыли» ящик со сканирующими головками на складе, и нам пришлось отказаться от половины запланированных опытов. Парням, конечно, досталось, но довольно перспективный клочок суши остался без постоянного мониторинга, а повторно туда вернуться не позволял строгий график работ. Мысленно пожелав Петровичу быть терпимее к окружающим, я согнал его с облюбованного кресла и устроился в нем сам. Напарник в отместку запрыгнул на колени к Роберту. Тот ничего против не имел, чем рыжий нахал и воспользовался.

В переборке ожил обзорный экран и на нас строго глянул пилот Серега — серьезный молодой парень, аккуратно упакованный в штатный летный комбез с символикой «Генезис-3000». В отличие от сменщика, жизнерадостного раздолбая Эда, предпочитавшего яркие футболки с провокационными надписями и легкомысленные бейсболки, Серега был аккуратистом во всем, в том числе и в пилотировании, чем несказанно меня радовал. С ним я был уверен, что катер не ухнет в пике в самый неподходящий момент, или не начнет выписывать фигуры высшего пилотажа, обходя стайку местных псевдочаек. Такими штучками грешил Эд, за что неоднократно ловил в бубен, Серега же предпочитал «поспешать не спеша» и был надежен как сейф в швейцарском банке.

— Все в сборе? — осведомился пилот, хотя прекрасно видел салон на дисплее. — Не забываем пристегиваться. Стартовая готовность. Экипаж желает приятного полета.

— Эй-эй-эй! — спохватился Валерка. — А где охрана? Или они отдельно сегодня летят?

В ответ люк отсека содрогнулся от тяжелого удара и послушно откинулся вверх, пропустив двоих Охотников в полном снаряжении. Этих парней я не знал, хотя и видел в расположении, так что машинально кивнул в ответ на приветствие и потерял к ним всякий интерес. Охотники заняли оставшиеся кресла, и Серега врубил антиграв, выводя катер в стартовый коридор. Через несколько секунд взревели маршевые движки, выплюнув из сопел струи ионизированного газа, и наш летательный аппарат рванул с места в карьер, стремительно набирая высоту.

Дорога заняла минут двадцать, я даже не успел толком соскучиться — занял себя проверкой снаряжения и прогонкой тестов. Петрович прекратил валять дурака, вернулся ко мне и я сразу же оснастил его приемо-передающим модулем — ажурным ободком причудливой формы, крепящимся у кота на голове. Коннектор уже торчал в гнезде шлема, и я запустил стандартную тестовую программу. Коллеги уже были свидетелями этой процедуры, так что не удивились, продолжая болтать о чем-то своем, а вот Охотникам зрелище было в диковинку, один даже забрало шлема откинул, чтобы лучше видеть. Впрочем, парни оказались понятливыми и процессу не мешали, предпочитая молча смотреть. К тому времени, как я закончил с формальностями, катер уже начал снижение. Педантичный Сергей действовал в полном соответствии с инструкциями: после двух разведывательных кругов вырубил маршевые движки и аккуратно посадил катер на симпатичной полянке, окруженной со всех сторон густыми зарослями. Вид с курсовых камер он вывел на обзорный экран, так что пассажиры были в курсе всех маневров. Кстати, Валентин был прав — в самом центре островка торчала скала узнаваемой формы, разве что, в отличие от прототипа, грязно-серая, базальтовая. Она была со всех сторон окружена густыми зарослями с темно-фиолетовой листвой, что еще более усиливало ощущение, что под островом залег озорной великан, решивший таким образом показать свое отношение к миру.