Ришелье. Спаситель Франции или коварный интриган? - Сергей Нечаев

Итак, кардинал де Ришелье "подмял" под себя короля и постепенно, но очень методично начал расправляться со всеми своими противниками. При этом королевское семейство оставалось к нему враждебным.

Гастон, единственный брат короля, плёл бесчисленные заговоры с целью усиления своего влияния. 25 апреля 1626 года он достиг восемнадцатилетнего возраста. Это был весьма приятный внешне юноша, улыбчивый и элегантный, любимец Марии Медичи, но при этом несдержанный, безалаберный и распущенный, причём с такими же непомерными амбициями, как и у его матери.

Гастон Орлеанский. Гравюра XVII в.

Он также был предполагаемым наследником престола и достаточно взрослым для того, чтобы жениться. Многим уже казалось вполне вероятным, что он сам скоро станет королём Франции. К тому же Анна Австрийская, которой исполнилось двадцать пять, практически не имела супружеских отношений с Людовиком XIII, и к 1626 году надежды на наследника мужского пола по прямой линии уже выглядели несбыточными.

Естественно, в таких условиях вопрос вступлении в брак Гастона приобретал особое политическое значение, ведь, если бы он остался неженатым, трои мог перейти к принцу де Конде из королевского рода Бурбонов или к его наследникам.

Чтобы легче было разобраться во всей сложности ситуации, напомним, что Бурбоны — это младшая ветвь Капетингов, династии французских королей, названной по имени её основателя Гуго Капета. Капотиш правили во Франции с 987 по 1328 год. После смерти короля Карла IV эта линия пресеклась, и корона перешла к Филиппу VI из рода Валуа, которого сам Карл IV, умирая, назначил регентом королевства. После этого представители семейства Валуа правили во Франции вплоть до 1589 года.

Последним Валуа на французском троне был Генрих III, убитый монахом Жаком Клеманом 2 августа 1589 года. Сменивший его Генрих IV, муж Марии Медичи, уже был из семейства Бурбонов (его отец Антуан де Бурбон был королём Наварры).

А вот титул принца де Конде впервые был дан Луи де Бурбону, дяде короля Генриха IV. Нынешний же принц де Конде был потомком Луи де Бурбона, и он вполне мог претендовать на трон.

Да, такая вероятность реально существовала, и она была чревата политической нестабильностью и рядом непродуманных решений, которые легко могли разрушить всё то, к чему кардинал де Ришелье так усиленно стремился.

С одной стороны, младший брат короля Гастон был достаточно честолюбив для того, чтобы захватить власть, но при этом абсолютно лишён каких-либо дарований. Это вполне устраивало кардинала де Ришелье. Он вообще не считал Гастона каким-то уж особенно опасным, так как знал, что этот избалованный и уверенный в своей безнаказанности мальчишка не обладает энергией, необходимой для серьёзной борьбы. Но, с другой стороны, если бы Гастон женился и имел потомство мужского пола, смог бы тогда наш герой сохранить своё положение? Конечно же нет. А раз так, кардинал долго не решался высказаться в пользу брака Гастона.

Но этого очень хотела Мария Медичи. За два года до смерти Генрих IV выбрал в невесты Гастону Марию де Бурбон, герцогиню де Монпансье, одну из богатейших наследниц Франции. Гастон находил Марию де Бурбон малопривлекательной, но вот Мария Медичи была горячей сторонницей именно этого брачного союза. Соответственно, кардиналу де Ришелье ничего не оставалось, как начать действия в этом направлении, но тут же вокруг принца де Конде возникла "партия" противников этого брака, а всеобщее неприязненное отношение к кардиналу ещё более возросло.

В итоге маменькин сынок Гастон всё же женился на герцогине де Монпансье[9], но она вскоре, 29 мая 1627 года, умерла при родах дочери Анны-Марии-Луизы, носившей впоследствии титул мадемуазель де Монпансье и имевшей известный литературный салон, привлекавший многих интеллектуалов того времени.

Итак, в 1626 году до правительства дошли сведения, что зреет большой заговор, в состав которого входили многие видные аристократы, а также незаконные сыновья Генриха IV, всегда испытывавшие неприязнь по отношению к Людовику XIII. Дальше — больше, оппозиционеры наладили контакт с англичанами, в чьих отношениях с кардиналом де Ришелье именно в этот момент наступило резкое охлаждение.

Медаль с изображением Генриха IV и Марии Медичи

Кардинал, естественно, проинформировал обо всём и короля, и его мать. Для большей надёжности он усилил личную охрану.

В конечном итоге заговор был сокрушён. Подробнее об этом заговоре, более известном по имени казнённого графа де Шале, будет рассказано ниже, а пока же нас интересует следующее: всё вроде бы завершилось благополучно, но имевшие место события настолько измучили кардинала де Ришелье, что он предпринял попытку уйти в отставку. Или сделал вид, что предпринял…

Как бы то ни было, его прошение, переданное через Марию Медичи, было отклонено, и он получил от Людовика XIII следующее письмо, датированное 9 июня 1626 года:

"Я питаю к вам полное доверие, и у меня никогда не было никого, кто служил бы мне на благо так, как это делаете вы <…>. Я никогда не откажусь от вас <…>. Будьте уверены, что я не изменю своего мнения, и, кто бы ни выступал против вас, вы можете рассчитывать на меня".

А через несколько дней после этого стало известно, что герцог Бекингэм отдал приказ об отправке в Ла-Рошель флота в составе почти сотни кораблей с примерно десятью тысячами солдат на борту. При этом он заявил, что его главная цель состоит в том, чтобы заставить французского короля уважать права гугенотов — граждан Ла-Рошели. Естественно, французские гугеноты воспряли духом и активизировались.

2

На самом деле цель столь внушительной экспедиции заключалась в другом: Ла-Рошель осталась последним портом, открывавшим англичанам вход во французское королевство. К тому же Англия хотела пресечь намерения французского короля распространить своё господство на Атлантику, владычицей которой британская корона считала себя с незапамятных времён.

Что же касается герцога Бекингэма, то он хоть и ставил превыше всего честь Англии, но стремился к удовлетворению личной мести и хотел вернуться во Францию как завоеватель.

Со своей стороны, кардинал де Ришелье приказал сосредоточить небольшую, но сильную армию в провинции Пуату, нацелив её на Ла-Рошель.

25 июля 1627 года британские корабли появились у берегов Ре, и трёхтысячный гарнизон отого острова оказался осаждён в форте Сен-Мартен.

В это время Людовик XIII также отбыл из Парижа в Пуату, чтобы лично возглавить войска, но в дороге он неожиданно заболел. В такой ситуации кардинал до Ришелье показал себя следующим образом: он выделил из собственных средств полтора миллиона ливров на нужды армии и получил от кредиторов ещё четыре миллиона ливров. Более того, он приказал конфисковать все торговые корабли, оказавшиеся на Атлантическом побережье Франции, вооружить их и отправить в район боевых действий. А ещё он пообещал премию в 30 000 ливров тому отважному капитану, который сумеет доставить осаждённому гарнизону Сен-Мартена необходимое продовольствие. И конечно же он занялся спешным сбором войск для переброски под Ла-Рошель.

Всем этим он в очередной раз доказал, что интересы государства не были для него пустым звуком. Он прекрасно понимал, что в создавшемся критическом положении самое главное — не допустить установления английского контроля над островом Ре.

А тем временем муниципалитет Ла-Рошели, воспользовавшись трудным положением правительства, выдвинул целый ряд невообразимых требований, больше похожих на ультиматум. Однако кардинал де Ришелье отверг все эти претензии, пригрозив решить все проблемы силой. В результате 10 сентября 1627 года гугеноты Ла-Рошели начали боевые действия против королевской армии.

11 сентября в армию прибыл Людовик XIII, оправившийся от болезни. Он тут же приступил к осаде Ла-Рошели, и это затянулось на два с лишним года.

Важнейшим условием успеха операции было изгнание англичан с острова Ре.

К октябрю месяцу численность королевской армии, собранной вокруг Ла-Рошели, возросла до 20 000 человек. На самом деле кардинал де Ришелье планировал сосредоточить здесь ещё более мощные силы, но в это время герцог Анри де Роган организовал мятеж на юге Франции, в Лангедоке. Поэтому пришлось сформировать ещё одну армию, и командовать ею был назначен принц де Конде, непримиримый враг гугенотов.

Осада Ла-Рошели осложнялась ещё и распрями между герцогом Ангулемским, Франсуа де Бассомпьером и братом короля Гастоном, что затрудняло осуществление единого стратегического плана, выработанного Людовиком XIII и его советником, украсившим своё кардинальское облачение военными доспехами. Тем не менее форт Сен-Мартен продолжал сопротивляться, а в армии герцога Бекингэма моральный дух падал буквально с каждым днём. Это и понятно — не хватало продовольствия, росло число заболевших, да и попытки штурма, предпринятые 20 октября и 5 ноября, не удались, принеся лишь серьёзные потери.