Перстень альвов. Книга 1: Кубок в источнике - Дворецкая Елизавета Алексеевна

Пряди туманас кровью мешаю,кровь великановс силою мглы!Морок всесильныйиз них я сплетаю:меркнут все взорыот чар слепоты!Дороги и тропыукрадены прядью;небо закрытоот взоров с земли!Тьмой и туманомокутаны горы,Мёркер и Токкенчары сплели!

Дагейда пела, и все бесчисленные корни и камни Медного леса вплетали голоса в ее голос; деревья на склоне раскачивались, валуны под ее ногами дрожали, разбуженные именами древних великанов. Ведьма подула на прядь тумана, та оторвалась от ее ладоней и медленно взмыла в воздух. Дагейда подула еще, и прядь тумана стала быстро расти, увеличиваться частыми толчками, будто какая-то неведомая сила распирала ее изнутри. Туманное облако клубилось, словно внутри него зрел мощный вихрь, что вот-вот вырвется на свободу. В нем мелькали очертания странных, полуразмытых фигур, и сама Дагейда, совсем по-детски приоткрыв рот, восторженно и зачарованно вглядывалась в облако, сотканное ее собственными руками.

Вот уже плотное голубовато-серое облако накрыло вершину горы, скрыло Дагейду и Жадного, лежавшего на земле у ее ног, вот поползло вниз по склонам, скатываясь от вершины к подножию, как лавина, одевая всю огромную гору непрозрачным покрывалом. Было похоже, как будто злобные великаны перевернули сумрачное небо и облака потекли на землю. Спускаясь к подножиям, туманное облако продолжало разрастаться, быстро пожирая пространство, глотая без разбору деревья и валуны, голые скальные выступы и травяные полянки. Капли ведьминой крови, многократно умножившись числом, горели в тумане, как сизые звезды. До сумерек оставалось еще много времени, но над Медным лесом стемнело. Ведьма украла день и смеялась, прыгая на валуне и хлопая в ладоши, как девочка, довольная своей проделкой.

* * *

– Они уже близко! Я их видел! – кричал на скаку Оддглим сын Гуннвальда, со своим десятком ездивший вперед. – Вильбранд совсем близко, за той горой. И Бергвид пошел прямо на него! Постоял, потом пошел!

– Думает, с ним легче справиться! – заговорили вокруг те, кто его услышал. – Мы-то его уже били, а Хетберг еще нет!

– Нагони Вильбранда хёвдинга и скажи ему, что мы здесь! – велел Вигмар Оддглиму. – Пусть стоят и ждут: мы его раздавим!

Войско ускорило шаг: многодневный переход утомил людей, но теперь, когда победа была почти в руках, у всех прибавилось сил. Смущали только сумерки, наступившие неожиданно быстро: всем казалось, что полдень миновал совсем недавно и для преследования врага еще достаточно времени. Но вот уже воздух темнеет, а за низкими серыми облаками не видно неба…

– Не нравится мне это… – бормотал Гейр Длинный.

Вигмар молчал, но ему тоже «это» не нравилось. Для сумерек еще рано, и на простое ненастье было совсем не похоже. Оглядываясь, Вигмар острым ищущим взглядом окидывал ближайшие горы. Он знал, кого ищет. С горы впереди потянуло тонким холодком, и Вигмар привстал в седле, пытаясь увидеть ее вершину. Это был не простой ветер, это было дыхание великаньей ворожбы, с которой он сталкивался всего несколько дней назад в долине Хаукдален.

Дагейда! Вигмар не видел ее, но не сомневался, что дочь Свальнира где-то рядом.

– Ну и туман! Туман-то! Ты погляди! – раздавались голоса вокруг. – А ведь вечер на носу, не утро! Откуда такая напасть?

Вигмар придержал коня, дружина позади него замедлила шаг. Прямо навстречу войску с горы густыми волнами сползало плотное туманное облако. Вигмар вынул из петли у седла Поющее Жало. Золоченый наконечник копья вспыхнул молнией – копье тоже чуяло поблизости враждебную ворожбу. Вигмар повернул копье острием вперед, и от острия полетели золотые искры. Люди вокруг ахнули: полосы тумана, уже дышавшие в лица людям, лопнули и повисли, как разрезанная ткань, между ними мелькнули прозрачные струйки чистого воздуха.

Но туманное облако было слишком велико, чтобы Поющее Жало могло разорвать его все. Движение дружины замедлилось, потом вовсе остановилось: Вигмар и ближайшие к нему передние ряды стояли на самой вершине перевала, но не видели впереди долины. Перед ними расстилалось сплошное море тумана. Серый, колеблющийся, он казался живым и жадным, ждущим поживы. Он уже съел тропы и горы, и даже Вигмар придерживал коня, не решаясь спускаться в это серое море со смутно мелькающими сизо-голубоватыми, зеленоватыми, перламутровыми звездочками, глазами болотных духов.

– Ох, он уходит, уходит! – Где-то под мордой Вигмарова коня вертелся Спэрра и ныл плаксивым голосом, корча всевозможные нелепые рожи в знак своего огорчения. – Шкура уходит! Сестра Жадного спрятала его! Она украла дорогу! Она всегда крадет дороги! Что хочет, то и делает!

– Ты можешь найти дорогу? – Вигмар наклонился к троллю. – Нюхай! Ты видишь хоть что-нибудь? Там есть что-нибудь на дне? Где Дагейда? Чем нам это грозит?

– Не могу! – заныл Спэрра. – Ничего я не могу! Ноги не идут! Глаза не видят! Уши не слышат! Холодно мне, холодно! Она украла глаз и нюх!

Он сел на землю и принялся неразборчиво скулить, обхватив себя тонкими руками за плечи, будто боялся, как бы и его самого не украли. Вигмар в досаде сплюнул: от тролля сейчас не дождешься проку, потому что к ведьминой ворожбе подкоряжное племя было еще чувствительнее, чем люди.

– Вигмар! Что будем делать? – позвали сзади, и Вигмар едва узнал голос Тьодольва – так исказил его колдовской туман.

– Пойдем вперед! – крикнул он в ответ. – Сам туман неопасен! Дагейда хочет увести от нас Бергвида. Мы догоним его и в тумане! За мной!

Он поднял повыше Поющее Жало и двинулся вниз по склону. На ходу он запел заклинание, произнося слова быстро, цепляя одно за другое и обрывая концы слов, отчего и само заклятье становилось как булатная сталь – сильным и гибким.

Руны я знаюпламенной мощи,Одина девыв поход нас ведут!«Ур» – руна силы,«турс» – руна грома,вражьи оковыв прах разобьют!«Хагль» – руна града —бьет чары ведьмы;копье властью Тюравзгляд прояснит.«Альгиз» верной силойщитом нас укроет,к свету из мракаведет мощный «ниид»!

Поначалу Вигмар спускался в сплошное серое море, и каждый из идущих за ним не видел ни коня, ни всадника, ни земли у себя под ногами, ни даже товарища, шагавшего рядом. Только острие Поющего Жала в руке Вигмара, поднятое над головой, сверкало сквозь серую пелену тумана, как застывшая молния. Но призываемые руны делали свое дело: в тумане вспыхивали багровые, фиолетовые, красные, черные молнии их внутренних цветов, и серый туман таял. Вскоре уже можно было различить дорогу под ногами, а в стороне склон горы с беспокойно дрожащими соснами. Их беспокоил не ветер, а глубинная дрожь земли, которую люди ощущали тоже. Души наполнял беспричинный ужас, каждый шаг давался с трудом, и под ногами мерещилась пропасть. Сквозь туман высокие старые сосны казались живыми великанами, которые вот-вот тронутся с места и пойдут наперерез, протянут к людям своим исполинские руки-ветви… Лучше бы ничего не видеть! Но Вигмар ехал вперед, и копье в его руке горело, как солнце в тучах, указывая дорогу и поддерживая дух.

* * *

Дагейда стояла на валуне, в самой середине туманного облака, в его сердце и источнике. Где-то вдалеке вспыхивали живым пламенем руны, даже сквозь плотную пелену тумана обжигая ее болью, но Дагейда не сдавалась и заклинала, стараясь восполнить ущерб своей колдовской сети. С усилием преодолевая боль и ужас, она обеими руками делала широкие взмахи снизу вверх, побуждая тем туман расти и расти. Создав завесу, Дагейда направляла ее действие, стремясь ослепить, оглушить, запутать преследователей Бергвида, и выкрикивала свое заклинание: