Шапка Мономаха - Алексей Лухминский

Мой сосед Владимир – фактуристый весёлый мужик лет сорока, приехавший аж из Томска. Мне он сразу же представился как Влад и сказал, что владеет фирмой по строительству коттеджей. В номере я его почти не вижу: то у него в Москве какие-то родственники, то он сидит у кого-то из наших в гостях и приходит в слегка подогретом состоянии иногда за полночь, а иногда даже под утро. Поэтому вечерами, стараясь быть паинькой и осуществлять свою программу самовоспитания, я могу спокойно сидеть за своим ноутбуком, который решил по мере обучения набивать полезной информацией. То есть относительно того, чего может хотеть молодой привлекательный мужик, привыкший к вниманию противоположного пола, стараюсь вести себя прилично. Да и как тут не вести себя так после того откровенного разговора с Никой.

После занятий порой развлекаю себя тем, что прогуливаюсь по улицам центра столицы. Интересно сравнивать два города, давно и жёстко соперничающие друг с другом! Честно говоря, до известия об увлечении Костика архитектурой я не очень обращал внимания на облик окружающих строений, меня всегда интересовала только их функциональность, а тут стал посматривать и делать для себя неожиданные открытия. Видимо, врождённая интеллигентность, впитанная от родителей, всё-таки даёт себя знать. Здесь тоже совсем неожиданно у меня появился интерес. Так, наш город святого Петра из Москвы показался мне уютным, тёплым, спокойным, а огромная, разухабистая, вечно куда-то спешащая Москва – холодной и неприветливой. А что касается строений… Здесь огромное современное здание зачастую соседствует с маленькой древней церквушкой или таким же маленьким двухэтажным домиком тоже старой постройки, и это мне кажется каким-то негармоничным, режет глаз жителя Петербурга, привыкшего к равновеликим строгим классическим формам не только на проспектах, но даже и в переулках. Короче, сам себе удивляюсь, даже однажды позвонил отсюда Костику, чтобы рассказать про свои наблюдения. Бедняга так обалдел от моего звонка! Похоже, если бы на него вдруг упал отремонтированный когда-то мной шкаф, он меньше бы удивился. Было очень приятно услышать в трубке его искреннюю радость. Протрендели аж полчаса!

Сегодня, как всегда после занятий, решил побродить около Кремля. Красная площадь меня особо не впечатлила. Наверно, как человек, проживший всю жизнь в Петербурге, я действительно привык к нашей питерской архитектуре, и здания со стрельчатыми окнами под русский стиль трепета у меня не вызвали. Странно, но снова возвращаюсь к мыслям об архитектуре – предмете, который у меня никогда интереса не вызывал. Я понимаю, что это всё русское или квазирусское, а у нас большинство зданий построено людьми, приглашёнными из Европы, но для меня своё и родное именно то, а не это! Именно такие дома вокруг я видел с детства. Фамилии архитекторов часто звучали из уст моих родителей, но я не стремился их запомнить. Мне это было неинтересно.

Посетить ГУМ мне не захотелось, и я шагаю к Мавзолею. Когда-то сюда на поклонение вождю стояли огромные очереди. Люди, заставшие те времена, мне рассказывали. Правда, и теперь тоже народ к нему приходит… Насмотревшись на закрытые двери, рядом с которыми прежде стояли часовые, я поворачиваю направо и иду вдоль красной кремлёвской стены. С неба сыплется, наверно, последний снег этой зимы, и я уже давно заметил, что именно такая погода располагает к разного рода размышлениям. Сам не понял, как оказался в садике с известной всем могилой неизвестного солдата. Кажется, этот садик называется Александровский. Я никогда не любил всяких помпезных сооружений, но этот мемориал просто заставляет меня подойти и некоторое время около него постоять.

Что я знаю о той войне? О войне самой страшной из всех, что переживала страна, паспорт гражданина которой я ношу в кармане. Только то, о чём мне говорили в школе, и то, что все видели в разных фильмах о ней. А ещё? Я вот знаю, что мой дед воевал на Ленинградском фронте, куда попал совсем ещё мальчишкой. В сорок третьем ему было только пятнадцать, моя прабабушка, его мама, к тому времени уже умерла. Его, тоже умирающего от голода на ленинградской улице, подобрал какой-то военный и привез в расположение своей части практически у самой линии фронта. Там, конечно, подкормили, и командир уступил просьбам парня – оставил… Дед мне сам про всё это рассказывал и показывал медали «За оборону Ленинграда» и даже «За отвагу»! Помню, я тогда удивился, что по-настоящему боевой медалью наградили практически пацана. Правда, этот пацан в сорок четвёртом во время снятия блокады получил ранение, а значит, реально пролил кровь за свою страну. Про военное прошлое своих других родственников я, к сожалению, не знаю.

И вот тут лежит какой-то парень, который защищал свою страну, свою семью. Он защищал свою семью… А если настанет час, когда всё это, не дай бог, повторится? Кого буду защищать я? То, что буду, – это без сомнения и не обсуждается. Свою страну, Родину – это понятно, но понятие Родины для каждого из нас складывается из многих понятий, в том числе из понятия семьи. А у меня есть семья? С женой развёлся, дочка сейчас меня скорее всего и не признает, с родителями поскандалил, да так, что месяцами не то что не встречаемся, даже по телефону не разговариваем…

Вообще, что такое семья? Где-то я слышал: говорят, что наша страна – семья народов. Это значит, что мы живём вместе, как бы в одном большом общем доме. Тогда получается, что те люди, с которыми мы живём, и являются нашей семьёй. Если бы я, даже не расписавшись, жил с Никой, то она всё равно была бы моей семьёй. Это ведь так просто! М-да… К интересным выводам приходишь порой…

А нужна ли такому мужику, как я, семья? Например, мне сейчас. Я молод, как говорят, смазлив, опять-таки девки любят. Свистни только… Правда, вот Ольга предпочла мне Костика. Это своеобразный звоночек! Забавно… Вот я и начал отдавать себе отчёт в том, что не всё достигается в койке. Семья – это что-то постоянное, а меня постоянство всегда напрягало. Ну не люблю я есть одно и то же блюдо каждый день! Моя душа требует разнообразного меню. Конечно, не душа требует – тело… Когда-то это должно кончиться. С возрастом, наверно… Вот, кажется, у Ники это уже кончилось, и она в меня влюбилась. Нашла в кого влюбляться – в пацана!

Так всё-таки, если придётся, за кого же я пойду сражаться? Кто нуждается в моей мужской защите? Оказывается – только Ника?.. Беззащитная при всей своей крутости женщина, которая только на пороге своего сорокалетия пришла к своим неутешительным выводам. Она очень хочет мне верить, пытается мне верить! Кстати, её сын тоже мне верит. Уф… Доверие, однако, обязывает… Что ж, защищать так защищать! Значит, и этого ботаника Костика я тоже буду защищать. Ну, блин, и семейство!.. А может быть, это теперь уже моё семейство? И всё-таки нужна ли такому мужику, как я, семья?

Уже просто брожу по Александровскому садику. В своих мыслях даже не заметил, как отошёл от мемориала. Надо где-то цветы купить, вернуться и положить. Я должен это сделать, если уж оказался тут.

* * *

– Макс, ты что-то всё время откалываешься от коллектива, – заявляет как-то вечером Влад. – А между тем тобой многие интересуются!..

– Кто это мной интересуется? – недовольно бурчу я, не отрываясь от экрана ноутбука.

– Ой, не строй из себя ничего не понимающего мальчика! – смеётся он. – Женщины тобой интересуются! Особенно Ксюша. Как соберёмся, так все разговоры про тебя. Мол, сосед у меня – молодой красавчик, и такой нелюдимый, всё один в номере сидит. Всё требуют, чтобы я тебя привёл.

– Куда?

– В нашу компанию! Это же так здорово! Сначала посидели, выпили и поболтали, ну а потом… В этой богадельне свободный номер всегда находится! Ты думаешь, все сюда учиться приехали? Ага! Знаешь, когда дома уже всё обрыдло, как хочется встряхнуться? Вот и оттягиваемся! А тётки наши действительно по тебе сохнут. Да и не только наши. Вон, Альбина, которая нам лекции читает, так просто глаз с тебя не сводит! Замечал небось?

– Трудно не заметить…

– Так – вперёд! Никогда не поверю, что такие мужики, как ты, сторонятся женской ласки. Может, у тебя в твоём Питере есть зазноба, которой ты не хочешь изменять?

Отрываюсь от экрана ноутбука и смотрю на него. Ответить, что есть, и он отвяжется? Не похоже. И всё-таки…

– А если есть?

– Ну и что, что есть? Это же в Питере! У нас у всех дома кто-то остался и ждёт. Жёны, местные любовницы… Но это – там! Это как раз и есть то, от чего многие хотели бы отдохнуть. Сменить, так сказать, обстановку и обновить впечатления. И это вовсе не измена, если ты, конечно, боишься изменить своей зазнобе. Измена всегда – в башке! Измена – это когда ты ради каких-то своих интересов жертвуешь интересами близких тебе людей. А то, что у нас здесь, – всего лишь некая развлекуха на дистанции от пьянки до койки. А когда домой вернёмся, будем, как всегда, примерными людьми. Вот так!