Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошая ты моя, кто же так заморозил тебя? Кто убил? Какого черта ты делаешь в этом проклятом месте?
Из колонок вытекал медленный, тягучий, черный джаз, он расплывался по паркету, впитывался в ковры, его жаркие пары проникали в ноздри, уши, мозг и делали свое дело: Герману хотелось плакать, а еще лучше – распахнуть окна и увидеть вместо сугробов и заснеженных елей зеленый луг, разрезанный желтой песчаной дорогой, и красный почему-то автомобиль, в котором сидит Женя и машет ему рукой, мол, поехали, сколько можно тебя ждать… И они двинутся вдоль этой дороги, покатятся вперед, ускоряя ход, пока не вырвутся на просторы знойной саванны, по которой будут бродить красивые, налитые силой и опьяненные инстинктами, влюбленные в своих львиц золотые гривастые львы…
– Она, эта пианистка, напоминает мне Женю. Не скажу, чтобы она была сильно на нее похожа, но эти карие глаза, рыжие волосы, это платье… Мне кажется, что у нее было похожее платье…
– Было? – булькнул, икнув, Дмитрий. – Почему было?
– Не знаю, думаю, что оно у нее и сейчас есть… Вот точно такое же, черное, с кружевными манжетами.
– Твоя жена умеет играть на пианино? – Вопрос словно застыл, завис в густом, крепком, настоянном на запахах пищи, горящих дров и трупной вони плотном воздухе. – Надо бы проветрить помещение.
– Умеет, но так, школьная программа… Хотя подбирает на слух популярные мелодии, и у нее это, между прочим, хорошо получается. Знаешь, я даже не сразу сообразил, что эта кукла, мать ее, похожа на Женьку… Но это совпадение. Кукла-то обычная, даже не кукла, а манекен, каких можно увидеть в магазине готового платья. Дурдом, честное слово!
– Может, отправимся спать?
– Куда?
– Но не можем же мы оставаться всю ночь здесь… Там, внизу, есть еще одна спальня, где, слава тебе, господи, нет ни трупов, ни крови… Постелим постель и ляжем, как два голубка, прижавшись друг к другу…
– Смейся, смейся… Но ты прав, спать-то надо. Слушай, какая здесь вонь… Просто дышать нечем… Может, собрать все салаты и закуски в пакет и выбросить к чертовой матери? В такой жаре они уже стали прокисать…
– Если не усну по дороге к столу, то сделаю.
Через полчаса все некогда съедобное было выброшено в унитаз, а что не испортилось, сложено в холодильнике внизу, в кухне. Грязные тарелки и фужеры с рюмками внезапно протрезвевший Дмитрий устроил в обнаруженную там же, в кухне, посудомоечную машину. Грязную, залитую вином и испачканную оранжевыми пятнами жира скатерть сунули в стиральную машину. Распахнули окна, и в прибранный полутемный зал (оставили гореть лишь несколько светильников) хлынул свежий морозный воздух. При электрическом свете искрились ворвавшиеся словно по ошибке снежинки, метель еще не стихла…
– Жил бы себе человек в этом прекрасном доме и жил, нет, убивать ему вздумалось. Ради острых ощущений, что ли? – ворчал Дмитрий, устремив взгляд в снежную ночь и глубоко вдыхая сладкий воздух.
– Пойдем спать, – вяло проговорил Герман, потрепав по руке манекен. – Хватит уже изображать из себя пианистку, ну же?
– Говорю же, она мертвая, – услышал он и весь сжался.
– Ну и скотина же ты, – прошептал он, обращаясь к тому, кто это сказал. – Я вот проснусь, мы еще поговорим…
Они улеглись в спальне на широкой кровати, укрывшись тяжелым толстым одеялом, и проснулись только к обеду. За окнами сияло новогоднее солнце, его лучи переливались на золотистых обоях, подсвечивали желтый атлас одеяла, искрились в хрустальном светильнике над головой. Свежее, яркое январское утро, обещавшее снежное затишье, чистое небо и безмолвие шести белых коконов в дровяном сарае…
Первым проснулся Дмитрий и сразу же отправился в ванную комнату – приводить себя в порядок. Он долго мылся, густо намыливая розовым мылом чужую губку и тщательно растираясь ею, чтобы смыть с себя запахи вчерашних страхов, излишеств и разочарований. Три раза вымыл голову, побрился и, закутавшись в чужой черный халат, вышел из ванной комнаты и столкнулся с Германом, словно поджидавшим его под дверью.
– Доброе утро, – поприветствовал его Дмитрий, похлопав по плечу. – После того как вы провели со мной ночь, вы просто обязаны на мне жениться.
– Да пошел ты… Всю ночь стягивал с меня одеяло и храпел, как лошадь. И как только с тобой твоя жена спит?
– Не жалуется, говорит, что не слышит.
– Может, и она тоже храпит?
– Не думаю.
Они разговаривали на повышенных тонах, нервно, и Герману это не понравилось.
– Ладно, ты иди в ванную, а я приготовлю завтрак.
Хотя готовить-то особенно и не нужно было: закуской был забит холодильник. Разве что сварить кофе.
Представив себе, как долго Герман пробудет в ванной комнате, Дмитрий подумал, что успеет прокопать хотя бы дорожку к гаражу, где, по его мнению, должен находиться труп Семы, потому что все остальные мертвецы были, что называется, в сборе. Думать и корить себя за то, что он не успел, что опоздал и хорошо, что еще обнаружил самого Германа живым, было бессмысленно. Все было кончено. Семь пуль, семь мишеней… Осталось найти восьмую жертву. У него был план. Страшный, но, как ему казалось, вполне реальный: вывезти трупы за пределы усадьбы и похоронить в каком-нибудь лесу, подальше от этого места. Вырыть глубокую могилу в мерзлой земле и забыть о них. Навсегда. Вот только рыть землю будет сложно, невероятно сложно. Но они справятся, другого выхода нет. А Герман, он рано или поздно все вспомнит, непременно вспомнит, Дмитрий откуда-то это знал, чувствовал. Может быть, даже это хорошо, что он пока еще ничего не помнит, память заблокирована не случайно, чтобы он подошел к истине, которая откроется в нужный момент, уже подготовленным, чтобы не сойти с ума.
Он оделся, обул чьи-то аккуратно сложенные в тамбуре, за кухней, резиновые боты, взял в руки лопату и вышел во двор. Нежнейший, белейший снег слепил глаза до рези, до боли. Дмитрий принялся копать, прокладывать себе путь до гаража. Сема решил сбежать, он из всех приглашенных в этот дом был, пожалуй, самым прытким, проворным, изворотливым и умным, а потому один из первых все понял и бросился вон из дома, вероятно, в тот самый момент, когда открылась пальба, хотел выехать из гаража, где стояла его машина, но что-то ему помешало: или не смог выехать из-за снега, или же пуля, выпущенная убийцей, настигла его, прежде чем он сел за руль… Сейчас он все поймет, как только доберется до гаража.
Он обернулся на тонкий свист: позади него на пороге стоял Герман и смотрел на него мрачным немигающим взглядом, как если бы застиг его за каким-то предательским действием.
– Я хочу добраться до гаража, я просто уверен, что один человек – там…
– Ты еще скажи, что он жив!
– Нет, не скажу. Если бы я только мог предположить, что он ранен, я бы не напивался вчера, а попытался бы его найти. По логике вещей, стрелявший не мог оставить свидетелей.
– Здесь есть еще одна лопата.
– Тогда бери и приходи сюда, вместе оно как будто легче копать…
Снег казался легким, но на самом деле, пока они добрались до ворот гаража, оба устали и взмокли. В воротах была дверь, Дмитрий легко открыл ее, вошел в темное пространство и принялся шарить рукой по стене, пока не нащупал выключатель. Вспыхнул свет, они увидели красивый, вишневого цвета джип. «Точно – Семин», – подумал Дмитрий. Он мог бы позвать его по имени, но знал, чувствовал, что он мертв.
– Он в машине… – вдруг услышал он и сделал несколько шагов вслед за Германом, который обошел машину и остановился возле водительского окна, за которым они увидели сидящего за рулем человека. Понятное дело, что он не спал. А если и спал, то вечным сном. Герман хладнокровно распахнул дверцу, и тело повалилось прямо на них, Дмитрий едва успел подхватить его. Он был убит выстрелом в левый висок, убийца стрелял через окно, через открытое окно. Просто подошел и выстрелил в тот момент, когда Сема решил попытаться выехать. Вероятнее всего, другие ворота, ведущие к дороге, в тот момент были распахнуты, но убийца, сделав свое черное дело, потом запер их.
Они вытащили тело из машины и уложили на цементный пол гаража. Это был довольно-таки молодой, крестьянской внешности парень, крепкого телосложения и ужасно тяжелый. Черная кожаная куртка, джинсы, коричневые зимние ботинки на толстой подошве.
– Ты когда-нибудь видел его? – спросил Дмитрий.
– Да откуда?! Первый раз вижу! – возмутился Герман тоном человека, которого раздражает то, что ему все еще не верят, в ком сомневаются.
– Принеси простыню, мы должны завернуть его и оттащить в дровяной сарай.
Герман послушно кивнул головой и ушел. Дмитрий, пока его не было, достал из карманов куртки документы на имя, как он и предполагал, Семена Александровича Овсянникова, владельца этого джипа. «Вот ты и допрыгался, Семен», – сказал он тихо, пытаясь представить себе все то, что произошло в этом гараже, он даже услышал, как Сема матерится, как угрожает своему убийце, направившему в него пистолет, пытаясь завести машину. А машина не заводилась неспроста: убийца наверняка позаботился о том, чтобы ни одна машина не завелась. Правильно, ключа-то нет! Сема, не обнаружив ключей в куртке или в борсетке, подумал, что оставил их в машине… Но – не успел, ничего не успел…
- Мертвые львы - Мик Геррон - Детектив / Триллер / Шпионский детектив
- Любовница не по карману - Анна Данилова - Детектив
- Услуги особого рода - Анна Данилова - Детектив
- Комната смеха - Анна Данилова - Детектив
- Золотые цикады сбрасывают кожу - Анатолий Стрикунов - Детектив
- Тайна желтой комнаты - Гастон Леру - Детектив
- Осколки турмалина - Анна Николаевна Ольховская - Детектив / Периодические издания
- Властелин на час - Анна Данилова - Детектив
- Ангел в яблоневом саду - Анна Данилова - Детектив
- Роспись по телу - Анна Данилова - Детектив