На грани выживания - Кайла Стоун

чего он боялся. Он был создан для этого.

Тишина. Безымянный ужас, неизвестность. Именно эти вещи не давали Лиаму покоя. Его пульс гулко отдавался в ушах.

Мысли снова обратились к Ханне. С ней кошмары не исчезли, но стали слабее. Без ее присутствия призраки преследовали его с новой и неумолимой яростью. Она стала его спасательным кругом, вернувшим его в мир живых.

Лиам не спал, но позволил себе погрузиться в состояние полусна, почти как при медитации. Он представлял себе ее улыбку, как свет озаряет ее зеленые глаза, а затем заставил себя отбросить все мысли.

Он расслабил свое тело, осознавая только свои физические чувства, бдительно следя лишь за потенциальной угрозой.

Время шло. Он отдыхал.

В 22:45 он встал. Выпил воды. Собрал вещи, поправил бронежилет и проверил снаряжение.

Сегодня ночью он вытащит Бруксов из этой дыры. Проберется внутрь, заберет их и улизнет.

Он всего лишь один человек. Один человек на три души, которые нужно защищать и оберегать.

На этот раз Лиам не подведет.

Глава 10

Ханна

День восемьдесят восьмой

Вторая встреча в мэрии прошла хуже первой.

Ханна не думала, что такое возможно, но она ошибалась. Определенно.

Вновь назначенный городской совет объявил историческое здание суда в стиле греческого возрождения, расположенное в центре города, фактическим местом расположения мэрии, как и прежде, до того, как Розамонд закрыла общественные собрания и перенесла совет в свой дом.

Дневной свет проникал через высокие окна вдоль задней стены, обеспечивая достаточное освещение без электричества в большом помещении высотой в два этажа с позолоченными арками, белыми колоннами и деревянными дощатыми полами.

Воздух был прохладным, но не морозным, хотя люди собрались вместе и надели верхнюю одежду. Исторические памятные вещи и музейные экспонаты переместили в одну из боковых комнат, чтобы освободить место.

Ранее Дейв организовал добровольцев, чтобы расставить несколько сотен металлических складных стульев. Все места оказались заняты, несколько десятков человек втиснулись на задние ряды, еще больше теснились в проходах.

Члены совета сидели за двумя прямоугольными столами, стоящими бок о бок на деревянном помосте в передней части зала.

Дейв Фаррис, Аннет Кинг, Хосе Рейносо, Майк Дункан, офицер Хейс и Дэррил Виггинс изначально входили в совет.

После смерти суперинтенданта и ее сына Джулиана, а также потери шефа Бриггса и Ноа, совет проголосовал за добавление Ханны, Бишопа и Саманты Перес, также офицера полиции Фолл Крик.

Ханна сидела на одном конце между Дейвом и Бишопом. Дейв принес мегафон на батарейках, но в историческом здании звук разносился хорошо, поэтому, пока люди вели себя тихо и уважительно относились к оратору, он им не требовался.

Однако мало кто вел себя уважительно. Или тихо. В обширном зале эхом разносился гневный ропот, бормотание и жалобы. Горожане волновались, их голодные лица оставались напряженными и хмурыми.

Они уже провели более двух часов, решая судьбу пятидесяти одного дома в «Винтер Хейвене», недавно освобожденного от ополчения — пятидесяти после того, как дом Ноа сгорел дотла.

Небольшой, самодостаточный район работал на солнечных батареях, защищенных от ЭМИ-атаки, и располагал отдельными общими системами колодезной воды и септиков.

Насколько все знали, это единственная община в юго-западном Мичигане, в которой все еще работало электричество. Возможно, во всем Мичигане. Что делало ее весьма привлекательной и одновременно потенциальной мишенью.

Все в Фолл-Крик хотели туда попасть. Люди хотели иметь работающие стиральные машины, горячий душ, смывные туалеты, плиты и духовки, чтобы готовить то немногое, что у них осталось, и свет, который включался по щелчку выключателя.

Все то, что общество десятилетиями считало само собой разумеющимся, внезапно исчезло. Какие бы негативные последствия ни принесло с собой электричество — токсичные социальные сети и вездесущие технологии, вызывающие привыкание, — жизнь без него стала очень тяжелой.

В конце концов, после долгих разногласий и обсуждений, они выработали непростое решение. Тем семьям, которые владели домами в «Винтер Хейвене» до захвата Розамонд, разрешили вернуться в свои жилища.

Оставалось двадцать три свободных дома. Старых, больных и немощных, а также семьи с младенцами и детьми младше пяти лет распределили по семнадцати домам — по три-четыре семьи на дом. Каждый дом имел площадь от шести до восьми тысяч квадратных футов, пять или шесть спален и столько же ванных комнат, в большинстве случаев с готовыми подвалами.

Оставшиеся пять домов жители Фолл-Крик будут использовать по очереди для приема душа, использования стиральных и сушильных машин, хранения продуктов в холодильнике, подзарядки аккумуляторов, штаба связи и т. д.

Расписание все еще прорабатывалось, и Ханна уже могла предвидеть, что оно станет источником напряженности и ссор, но, похоже, это наиболее справедливый вариант. Пока что.

Не идеально, но выжить можно.

Хотя Ханна имела право на один из домов в «Винтер Хейвене», исходя из возраста Шарлотты, она отказалась. Жизнь на Тэнглвуд-Драйв означала лишения и невероятно тяжелую работу, но зато она ежедневно могла встречаться с Квинн и Молли, а также с Бишопом, Рейносо и, конечно же, Лиамом.

Тепло и связь в мини-сообществе, которое они создали, очень дороги для нее, и Ханна не отказалась бы от них даже ради горячего душа.

В конце концов, обсуждение перешло к вопросу, который занимал всех в последние несколько недель — судьбе Джеймса Лютера.

— Выведите его к нам! — крикнул старый фермер Альберт Эдлин. Толпа зашумела в знак согласия. — Мы знаем, как поступить с предателем!

Дейв и Рейносо пытались усмирить толпу, а Бишоп наблюдал за происходящим с потрясенным выражением лица. Аннет Кинг выглядела покорной, словно она слишком устала, чтобы беспокоиться, а Саманта Перес сидела прямо, крепко сжав челюсти.

Хейс и Дункан почти ничего не сказали, вероятно, слишком струсили, чтобы выступить против. Дэррил Виггинс, прижимистый, с кислым лицом менеджер ныне несуществующего банка «Community Trust», тоже вел себя необычно тихо.

Взгляд Ханны блуждал по толпе. Молли сидела в первом ряду, ее трость и ружье «Моссберг» стояли прислоненными к стулу рядом с ногами. Место рядом с ней, занятое для Квинн, оставалось пустым.

Молли не расставалась с ружьем, когда выходила из дома. Она представляла собой забавное зрелище — сутулая, седая бабуля, таскающая с собой оружие и трость.

Тем не менее, она могла удивить любого, кто не воспринимал ее всерьез. Ханна видела, как она стреляет.

Молли одарила Ханну язвительной ухмылкой «не могу жить с ними, не могу жить без них» и подмигнула, ее обветренное лицо избороздила сеть морщин. Голубые глаза Молли оставались такими же острыми и ясными, как всегда.

Ханна натянуто улыбнулась в ответ и стала осматривать зал в поисках Квинн, наконец