Газета Завтра 289 (24 1999) - Газета Завтра Газета

Батарея перебазируется на запасной положай. Урчат моторы, выкарабкивающихся из капониров "Праг", гудят движки грузовиков обеспечения. На смену позиции отводится всего несколько минут. А к утру вновь уже ничто не будет напоминать о том, что здесь находятся пушки…

Все сразу пошло не так, как планировалось. Уже в воздухе его группу перенацелили с подстанции в Панчево на штурмовку позиций ПВО вдоль Дуная в пригороде Белграда, которые уже сбили три из пяти запущенных "томагавков". Пока группа разворачивалась и готовилась к атаке, он услышал доклад англичан, взлетевших на четверть часа раньше, о том, что им не удалось прорвать белградскую ПВО и поразить подстанцию в районе Нового Белграда…

Наконец операторы с центра боевого управления забили в бортовой компьютер данные о цели. Группа занимает новый боевой порядок.

…Самое безумное занятие — искать ночью сербских зенитчиков. Их батареи постоянно меняют позиции, и охота за ними дело почти безнадежное. У самолетов есть, конечно, теплопеленгаторы, способные засечь жар раскаленного ствола и намертво вцепиться в него, уничтожить тепловыми ракетами… Но для этого надо спуститься ниже трех тысяч. А это почти верная смерть. К тому же при постоянной стрельбе пушек ракеты бессильны, они теряют цель и наводятся на вспышки разрывов…

Позиции зенитчиков, кажется, видны как на ладони. Вот они. Далеко внизу в полной тишине со дна темной чаши золотыми цепочками неестественно медленно поднимаются в небо и распускаются алыми одуванчиками разрывы. Но эта уязвимость батарей, медлительность снарядов обманчивы — одна ошибка и даже один такой снаряд превращает самолет в груду горящего железа. Но всего страшнее тьма вокруг пульсирующих огоньков орудий. Что скрывается в ней?..

Группа расходится. Атака с разных направлений — так называемый "звездный" налет. Высота сброса управляемых бомб — шесть тысяч метров. Ручку управления на себя и вправо. Машина мощно входит в пике.

Краем глаза он видит, как где-то далеко в ночном небе с секундным интервалом вспыхивают и тянутся к земле всполохи запущенных кем-то из его группы ракет.

Кажется, целую вечность прицел обрабатывает информацию и переходит в режим захвата цели. Наконец на индикаторе вспыхивают долгожданные "пээры" — пуск разрешен. И даже не выдерживая обычных двух-трех секунд, на более надежный захват, он жмет кнопку запуска. Корпус "сокола" вздрагивает и как-то сразу "вспухает", освободившись от бомб. Он вновь тянет ручку управления на себя. Выход из атаки. И здесь его обжигает — он провалился почти до четырех тысяч! Чертовы тупые бомбы!

Почти машинально он резко входит в вираж, выполняя противозенитный маневр, и здесь корпус самолета резко подбрасывает ударная волна разрыва.

Тотчас в кабине начинает резко мигать лампа оповещения об опасном режиме, а в наушниках женский голос речевой информации бьет по ушам: "Пожар в двигателе!.. Пожар в двигателе!.."

— Боб, ты горишь! — звучит из наушников голос ведомого.

Пальцы давят кнопку системы пожаротушения. Женский голос умолкает, но через мгновение вновь бьет по ушам: "Падение давления в общей гидросистеме!"…

"Только бы дотянуть до Боснии!"

Машина трясется, как в лихорадке. Со скоростью полторы тысячи километров в час он пронизывает небо, стремясь вырваться из сербского неба. С каждой секундой самолет все хуже слушается управления. Скорее всего, рядом с ним взорвалась переносная ракета русского производства. Она наводилась на тепло двигателя, и потому он не смог заметить ее старта.

— Боб, мы над границей! Прыгай. За тобой уже факел! — ведомый и еще пара F-16 сопровождают его подбитый самолет.

Все. Ручку управления окончательно заклинивает. Человеческая рука больше не в силах пересилить многотонную нагрузку на рули. Машина медленно начинает клониться вправо и вниз. И не дожидаясь, пока она сорвется в штопор, он дергает петли катапульты.

В себя он приходит уже в воздухе. Полная тишина. Лишь где-то в вышине слышен тающий грохот самолетов. Снизу стремительно надвигается земля. Он лихорадочно вспоминает, как его учили приземляться на неподготовленную площадку…

"Господи! Живой!" — Бьется пульсом в мозгу единственная мысль.

Снизу резко пахнуло лесной сыростью, и он спружинился, Сжал ноги, готовясь принять удар. Но вместо привычного резкого толчка он вдруг проваливается в черную прохладную глубину. Озеро! Он выныривает, хватает ртом воздух, пытается нащупать на бедре рукоять ножа и здесь на голову мертвым саваном опускается полотнище парашюта. Он еще пытается сдернуть его, отплыть в сторону, но руки запутываются в стропах, мокрая ткань залепляет рот, тяжелые ботинки тянут вниз, вода заполняет гермошлем… Последнее, что он видит, это огромная вспышка, в которой гаснет его разум…

За семьдесят шесть дней войны югославские зенитчики сбили более сорока самолетов и вертолетов НАТО. А также больше трехсот крылатых ракет и беспилотных разведчиков. ПВО Сербии вынудило НАТО отказаться он использования самых эффективных для бомбометания средних и малых высот. Семьдесят процентов атак натовцы сделали без захода в зону действия ПВО с максимальных дальностей, что снижало эффективность атак на 20–25%. По критерию "эффективность плюс стоимость" натовская авиация была отброшена на уровень вьетнамской кампании. На поражение одной цели натовцы были вынуждены выполнять от десяти до восьмидесяти самолетовылетов.

В боях с авиацией НАТО погибло больше ста сорока бойцов и офицеров ПВО. И среди них заместитель начальника генерального штаба, военный летчик 1-го класса генерал-полковник Любиша Величкович…

ВЕЧНАЯ СЛАВА ГЕРОЯМ, ПАВШИМ В БОЯХ ЗА СЕРБИЮ!

Утром мы выезжали в Белград. Проводить меня вышли все свободные от дежурства батарейцы. Не каждый день к ним приезжает рус — русский. И меня опять удивили выправка и аккуратность сербских солдат. Словно бы и не было ночного боя, не было взрывов натовских бомб за рекой, перебазирования. Выбритые лица, чистая свежая форма…

И я вдруг поймал себя на мысли, что счастлив. Просто счастлив быть этим людям названым братом. …Русов здесь все называют братьями…

Сербы — народ, достойный победы. И они победят. Да что там, уже победили. Их дух не сломит ничто!

И уже когда прощались, на вопрос, что передать Москве, командир батареи Радомир Павлович уже в шутку добавил:

— Если не может пары дивизий, то хотя бы пусть один С-300 даст. С ним нашим "Прагам" немного легче будет…

...Через четыре дня русские десантники боснийского “русбата” вошли в Приштину.

Живели, Сербия!

Москва — Белград — Панчево — Белград — Москва

Лучшая отечественная техника в МАШТРАНС. Простые в эксплуатации: Челябинские строительно-дорожные машины 5 : фронтальные одноковшовые погрузчики В-160, В-138, ТО-40, колесные экскаваторы, конверсионные автомастерские на шасси и многое другое вы найдете на нашей стоянке в Москве.

Юрий Артемьев ДРОВА ДЛЯ ПАПЫ РИМСКОГО

“Все счастливые семьи счастливы одинаково, каждая несчастная семья несчастна по-своему”, — рассуждал на исходе золотого века России Лев Толстой. Сегодня о нас можно было бы написать: “Все мы одинаково несчастны, но каждый из нас еще и несчастен по-своему”.

Нас обокрали среди бела дня. Все мы потеряли великую страну. Нас всех обманули с ваучерами; у всех пропали сбережения в Сбербанке; пенсионеры забыли о термине “достойная старость”; немало людей оказалось так называемыми “обманутыми вкладчиками”; многие из нас снова потеряли сбережения в рухнувших Агро- и Инкомбанках. Но это еще не все потери. Некоторые из нас были ограблены на лестницах или в квартирах, кто-то был обворован в общественном транспорте; доверчивые женщины могли стать жертвами насильников, принципиальные мужчины — лишиться работы, наши дети — образования. Каждый русский человек может сегодня продолжить эту цепочку несчастий не хуже классика...

Но несчастья акционеров и работников питерского автопредприятия ОАО ТТК “Олимп” связаны только с мошенниками из топливных компаний ТОО “Фаэтон” и “Союзнефтьсбыт”, которые не хуже Лисы Алисы и Кота Базилио оставили их не только без акционерной собственности, но и без собственных штанов, полагая, что на то и есть “страна дураков”, в которой последних “незнание закона не освобождает от ответственности”, а мошенников “знание закона” от ответственности не только освобождает, но и дает большие привилегии.