Хроники Расколотого королевства - Фрэнсис Хардинг

Под полог заглянула еще одна голова.

— Наверное, придется сказать Речникам, что мы поймали двух зайцев. Что скажешь?

— Похоже на то, сэр, — ответил Дозерил равнодушно. — Видать, забрались, пока мы кутили в Халберде.

— Если вы сдадите нас, — сказала Мошка, — я скажу им о тех зайцах, что спрятаны под полом. Они как, не портят обшивку? Или церковникам можно?

Клент подыграл, хотя понятия не имел, о чем она говорит.

— Да, — кивнул он, — мы узнали ваш секрет. Такие «девы» часто несут гостинец во чреве. Моя племянница, знаете ли, наделена пытливым умом. Вроде бы отучаю ее от нездорового любопытства, но с природой не поспоришь. Ну, капитан, в свете этих новостей как вы с нами поступите?

— Надо решать быстрее, — прошептал Дозерил. — Можно пристать к берегу, но внизу будет грохот…

Рот Куропата дернулся пару раз, словно капитан хотел раскусить орех. Наконец он сказал:

— Поднимайте доски. Но если услышу снизу хоть звук, клянусь, я всажу саблю вам в башку. А потом залью щель смолой.

Пришлось поднять три доски, чтобы Эпонимий Клент протиснулся под пол. Спустившись, он негромко застонал.

— Тихо!

— Боже милостивый! Посмотрел бы я на вас, когда бы вы получили от Добрячки Шемполины прямо в глаз…

— Молчать!

Мошка вслед за своим работодателем нырнула в темное брюхо баржи. Единственный свет проникал сюда в щели между досок. Она подняла руку и ощупала шершавое дерево. Ощущение было не самым приятным — будто ее заперли в гробу.

Отсюда плеск воды слышался громче. Слышно было, как баржа ворчит под ударами воды, как она гудит и стонет, когда матросы тянут канаты и поворачивают руль.

Скрипы, стуки. Где-то рядом Клент сжимал в кулаке свои бумаги. И среди них письмо от Книжников. Даже нескольких строчек, что прочитала Мошка, хватило, чтобы понять: Клент — агент Книжников. Уже будет чем пригрозить.

«Проникни глубже в его тайны», — прозвучал у нее в голове голос Мухобойщика.

Мошка осторожно вытянула руку и нащупала край бумаги.

— …абро…ажаловать, — послышалось сверху. — Что-то случилось на реке?

— …риказ герцога, — прозвучал печальный незнакомый голос. — Нет, всё открывать не нужно. Если мы будем обыскивать каждый дюйм на каждой лодке, мы сегодня вообще домой не вернемся.

Она нащупала край бумаги, осторожно зажала между пальцами и потянула. Но столкнулась с яростным отпором — ее пальцы придавило что-то твердое и холодное, подозрительно похожее на Добряка Прыг-скока, что отводит зверушек от спящих детей.

— …то вы ищете?

— …леды копыт.

Свободной рукой Мошка нащупала бюст Ветрогона, покровителя холодных ветров, и вдавила его рогатую голову в кулак Клента, сжимавший бумаги.

— Чего?

— По приказу герцога. Ловим разбойника с большой дороги, Клэма Блита. Его светлость уверен, что его верноподданные никогда не дадут приют этому негодяю, — прозвучало с изрядным пафосом. — Так что Блит пойдет к реке, чтобы попасть в Манделион, а нам приказано осматривать суда на предмет всякого подозрительного — людей, лошадей, навоза, следов копыт…

Под палубой тем временем разгоралась борьба, яростная, хоть и беззвучная. Легкий стук подсказал Мошке, что Клент впопыхах выпустил Добряка Прыг-скока и теперь ищет нового небожителя. Она лягнула его, но он успел схватить Святого Уиллмопа, покровителя добрых снов. Когда кроткие черты святого больно ткнули Мошку в бровь, она не смогла сдержать возглас возмущения.

Разговор на палубе прекратился, и послышались осторожные шаги. Двое под палубой застыли, точно статуи.

— Это гусыня яйца несет, — сказал Куропат невозмутимо.

Тут очень вовремя загоготал Сарацин.

Затем прозвучало еще несколько слов, раздался хлопок в ладоши, и Куропат скомандовал матросам натягивать канаты. «Пылкая дева» продолжила плавание.

Минут через десять ветки заскребли о борт, заскрипели канаты. Доски над Мошкой и Клентом поднялись, и они увидели яркое голубое небо и две красные, суровые физиономии.

— Вон отсюда, — приказал Куропат.

Они молча поднялись на палубу, Клент с победным видом прижимал бумаги к груди, а Мошка хмуро щупала шишку на лбу.

— Оба на берег, — добавил Куропат.

Берег являл собой на редкость неприглядное зрелище: болотистая глухомань, поросшая редким невысоким кустарником. Пассажиры запротестовали было.

— Река кишит Речниками, — казал Куропат. — Пора нам рассчитаться.

Клент с надменным видом отсчитал несколько монет и вложил в раскрытую ладонь Куропата.

— С вас надбавка за плохое поведение, — сказал Куропат.

Клент оглядел матросов, смотревших на него с тупой злобой, и высокомерно поджал губы.

Неожиданно он схватил Мошку в охапку и сказал:

— Забирайте гуся.

И зашагал по трапу на берег, невзирая на яростные попытки Мошки освободиться.

Она успела увидеть, как Сарацин вопросительно поднял голову, глядя ей вслед, а затем чепчик сполз ей на глаза.

Как ни пиналась Мошка, как ни вырывалась, Клент нес ее в охапке добрых пять минут, а потом наконец бросил на траву. Мошка встала на ноги, и тогда небесная высь, солнце и облака, кусты и кружащие в воздухе мушки услышали Великий обмен недопустимыми словами.

Мошка начала с того, что подслушала у ругающихся уличных торговцев, препиравшихся между собой. Смысл сводился к собачьей требухе и протухшей еде.

Эпонимий Клент куртуазно адресовал Мошке слова, которыми в разбойничьих балладах называют неблагодарных и коварных женщин.

Мошка описала собеседника серией недопустимых слов, которыми воры называют осведомителей, а солдаты — детей, подглядывающих в замочную скважину.

Клент же ответил ей сокрушительным набором прилагательных, почерпнутых из научных статей о моральном разложении современной молодежи.

Тогда Мошка напряглась и выдала затейливую тираду, вычитанную в одной из книг отца, еще до того, как дядя их предусмотрительно сжег.

Клент воззрился на нее, хлопая глазами.

— Ну, это уже полная бессмыслица, — сказал он. — Я отказываюсь верить, что ты имеешь хоть малейшее представление о том, что значит «этически релятивистская субстанция», уже не говоря, что…

Он не докончил фразу, устремившись взглядом поверх Мошкиной головы.

Тут они услышали стук колес по булыжной мостовой. Вдалеке из-за кустов показалась доверху нагруженная повозка.

В тот же миг наши путники забыли о препирательствах и что есть мочи припустили в сторону повозки. Мошка неслась через траву и колючий кустарник, подняв юбку до пояса, а Клент свистел на бегу, чтобы привлечь внимание погонщика.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});