Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Она в трубе!
— Видишь ее? Уже вылезла на крышу?
Сверху вдруг раздался громкий возглас:
— Тут она, тут! Вон ее макушка! Спускайся, курочка, давай мне свой маленький кошелечек, уж я пересчитаю в нем все монетки!
— Зажигай огонь! Выкурим ее оттуда!
— Не-е, эта дрянь из упрямых, она скорей задохнется дымом, чем слезет!
— Тогда отдерем ее прямо так!
— Захотелось жаркого? Так иди и купи чертово мясо в лавке у Свитбреда!
— Фокс, полезай в трубу! Ты самый мелкий из нас!
— Ага, ага, давай! Работенка в самый раз для тебя, Фокс!
— Прямо в новой рубахе? Ма меня прибьет!
— Скидывай свою рубаху!
— Лучше сразу оголиться, а?
— Что, и вправду надо все снимать?
— Давай живее! Мы позволим тебе первым попользоваться этой лахудрой!
Голоса смолкли. Лига еще раз попыталась протиснуть плечи; хлопья сажи медленно, будто танцующие черные снежинки, посыпались вниз.
— Эй, она там еще не вылезла?
— Тихо! Заткнись и слушай.
Вся шайка притихла.
— Там она, — заключил Фокс. — Слышите, как дышит? Она застряла!
Лига вынула спящую девочку из сундука и покинула дом. Осторожно донесла до ручья, превозмогая боль, и уложила на берегу, потом вошла в воду. С остервенением принялась отмывать саднящую, ободранную до крови кожу. Сняла платье и полностью, с головы до ног, вымылась, как следует прополоскала волосы, избавляясь от ненавистного запаха, выстирала одежду, отжала и сразу надела ее обратно, мокрую, липнущую к телу. Наконец, взяла ребенка и направилась в лес.
День клонился к закату, солнце скрылось и перестало лить свой нестерпимо яркий свет. Одна за другой, будто открывающиеся глаза, в небе вспыхнули звезды. Пухлый каравай луны повис над верхушками деревьев, бесстрастно глядя вниз.
Лига с трудом брела через лес. Еле-еле, потому что каждый шаг причинял боль. И все же мало-помалу она удалялась от отцовского дома, где с ней случилось все самое плохое в жизни. Уже не важно, что в той кровати умерла Ма. По крайней мере Па вспоминал мать, когда делал свое гадкое дело, а эти… эти чужаки по очереди насиловали Лигу, и где, где! Подумать только, какое место они нашли, не имея понятия о святости материнской постели, чтобы творить мерзости! Лига всей душой надеялась, что после смерти Ма не видит свою дочку с небес. Ясно, что мать больше ей не защитница.
Лига добрела до того мести в ночи, где тропинка обрывалась у глубокой пропасти. Внизу острые камни, а дальше — опять деревья. Ну вот Лига и пришла к ответу, к своей судьбе, к избавлению. Сперва она швырнет с обрыва малышку, а затем, когда уже ничто не будет держать ее в этом мире, бросится в пропасть сама. Совсем скоро Лига обнаружила, что не находит в себе сил ни кинуть ребенка в бездну, ни просто разжать руки над пустотой. Я закутаю ее шалью и прижму к себе, подумала она, тогда мы разобьемся вместе. Так она и сделала: завернула девочку в шаль и крепко привязала к своей груди. Сделав шаг к обрыву, Лига снова задумалась. Что, если она погибнет, а дитя выживет? Будет тянуться ротиком к мертвой груди, жалобно пищать под тяжестью материнского тела, страдать от боли, если вдруг повредит себе что-нибудь… Беспомощный младенец не сможет лишить себя жизни в отличие от взрослого.
— Значит, сначала я размозжу ей голову об это дерево, — вслух произнесла Лига чуждые ей слова. На своем веку она прикончила немало кроликов и куропаток, ничего тут сложного. — А еще лучше, ударю камнем, чтобы наверняка.
Она отвязала от себя малышку, развернула шаль и пеленки, стараясь не вдыхать детский запах — теплый, чуть кисловатый, будто уксус, — и взяла девочку на руки. Та мирно спала; изящно очерченные сомкнутые губки не кривились в ожидании; ее не тревожило, осуществит ли мать свое намерение. Крохотное сердечко ровно билось под ладонью Лиги.
Она тяжело вздохнула, опустилась на землю, положила ребенка к себе на колени. Детская щечка была такой пухово-нежной, что материнские пальцы ее даже не ощущали. Лига наклонилась, чтобы почувствовать сладость молочного дыхания, увидеть, как маленькие глазные яблоки двигаются во сне под припухшими веками.
Боги, какое прекрасное и невинное дитя! И ведь за все время, проведенное в сундуке, кроха не издала ни звука. Откуда она могла знать, что молчание спасительно? Уж лучше пролить ее кровь сейчас, чтобы жизнь не успела измарать и осквернить девочку. Почему только Ма не убила меня в детстве? — сокрушалась Лига. Даже когда она уже вышла из младенческого возраста, мать могла бы задушить ее петлей от охотничьего силка или перерезать горло ножом… Могла бы забрать несчастную дочь с собой. Поступи она так, Лига не держала бы сейчас в руках этот драгоценный комочек, и ветер, дующий из-под обрыва, не ерошил бы пушистые волосенки на безмятежном лобике. Лига встала и приблизилась к краю. Пусть ветер приласкает дитя в последний раз, а затем она отдаст плоть от плоти своей на растерзание серым камням, позволит переломать косточки…
Всхлипнув, Лига выпустила девочку из рук. Стиснула ладони в кулаки, крепко прижала к груди, зажмурилась, чтобы не видеть сотворенного ею ужасного деяния. Дважды судорожно вдохнула и выдохнула, прежде чем решилась открыть глаза. И тут… Ах!
Девочка не упала в пропасть. Она висела в ночной тьме под звездами и по-прежнему спокойно спала, склонив набок головку, поддерживаемая одним лишь воздухом. Вокруг ребенка набирало силу сияние, во все стороны от маленького тела разбегались острые иголочки света.
Лига растерянно шагнула назад.
— Падай же! Найди свою смерть! Здесь тебе нет места! — воскликнула она.
Однако ребенок продолжал висеть в воздухе, а сияние становилось все ярче. Лучи изменили форму и теперь изгибались причудливыми дугами и петлями, словно оживший свивальник.
Решив, что сияние сейчас скроет ребенка от ее глаз, Лига подошла к краю обрыва, вытянула трясущиеся руки и забрала девочку. На том месте, где только что был младенец, возникло другое дитя, верней, его силуэт, горящий нестерпимо ярким светом, как будто Лига нечаянно содрала кожу с ночного неба и обнажила внутренний слой мира, прежде защищенный внешним покровом. Холодный свет обжигал, вызывая резь в глазах, однако Лига сумела разглядеть внутри мерцающего силуэта контуры иных образов, которые вращались, набухали и пульсировали. Неведомая сила — та, что вмешалась в события, удержала ребенка от падения и разорвала связь между поступком Лиги и его последствиями, — пыталась облечь себя в некую форму. Эта непостижимая мощь — Лига благоговела перед ней и испытывала жгучий стыд за то, что своим поступком пробудила ее, вызвала ее недовольство, — должна была явить свою волю через маленькое окошко в сфере мира, ровно такое, чтобы разум Лиги воспринял ее, чтобы не причинить вреда хрупкому младенческому тельцу, чтобы мать и дитя не лишились рассудка от величия и необъяснимости этой силы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
- Настоящая королева - Киз Грегори - Фэнтези
- Драконы Вавилона - Майкл Суэнвик - Фэнтези
- САТАНА! САТАНА! САТАНА! - Тони Уайт - Фэнтези
- Чудо Марго - Оли Маар - Детские приключения / Прочее / Фэнтези
- Рыцарь - Джуд Деверо - Фэнтези
- Из Тьмы. Арка 4 - Добродел - Попаданцы / Периодические издания / Фанфик / Фэнтези
- БОГАТЫРИ ЗОЛОТОГО НОЖА - Игорь Субботин - Фэнтези
- Чары колдуньи - Арт Потар - Фэнтези
- Дикая магия - Джуд Фишер - Фэнтези