Госпожа тюрьмы, или слёзы Минервы - Михаил Швецов

Конечно, потому что тело обладает собственной мудростью, и потому что нет лучшего советчика, если ты хочешь избежать всеобщего сумасшествия.

Теперь позволю себе отойти от основной темы повествования и рассказать о вещах, которые, казалось бы, так далеки от вопросов шизофрении у взрослых, а от концлагерей — тем более. Однако…психотерапевт редко говорит что-то просто так, чего бы не могло быть полезным для страждущего.

Перинатальная психология знает

Широко известный в научных кругах Станислав Гроф писал: «Мы, кажется, вовлечены в драматическую гонку времени, которая не имеет прецедента за всю историю человечества. Под угрозой находится будущая жизнь на этой планете. Если мы продолжим старые стратегии, которые по своим последствиям являются чрезвычайно самоубийственными, маловероятно, что человеческая разновидность выживет. Однако, если достаточное число людей подвергнется процессу глубокого внутреннего преобразования, мы могли бы достичь уровня развития сознания, когда мы заслужим гордое имя, которое мы дали нашей разновидности: homo sapiens» (цит. по книге «Феномен насилия (от семейного до глобального): взгляд с позиции пренатальной и перинатальной психологии и медицины» / ред. Г.И. Брехман и П.Г. Фёдор-Фрайберг. — Санкт-Петербург — Хайфа, 2005). Давайте почитаем эту редкую книгу вместе, тем более что власти стараются всячески не замечать достижения перинатальной психологии, несмотря на то, что активно занимаются строительством перинатальных центров, (в которых не найдётся места новой психологии). Эти центры представляют собой всем известные роддома с новой вывеской и со старым акцентом на агрессивное ведение беременных. И не многим более. Всё как обычно: не верь глазам своим или, как писал А. Зиновьев в «Зияющих высотах» «…в центре нового района раскинулся старый пустырь». А сам редактор книги «Феномен насилия» пишет: «Настало время рождения в обществе новых знаний о том, что пренатальная и перинатальная стадии являются наиболее ответственными и решающими в человеческой жизни. Знание того, что неродившийся ребёнок уже личность, психологический и социальный партнёр своих родителей, а через них и общества как целостности — должно быть первостепенным». Перинатальная психология несёт много откровений, которые позволяют вскрыть корни человеческих проблем и болезней. Далее П.Г. Фёдор-Фрайберг сообщает: «Нежеланные дети испытывают моральную угрозу и являются моральной угрозой для общества. В идеале ребёнок должен быть любим ещё до рождения. Нежеланных детей не должно быть. До тех пор, пока мы не достигнем этих ментальных и социальных условий, касающихся пренатальной стадии жизни, все позитивные изменения в мире будут поверхностными, и будет сохраняться опасность угрозы основным человеческим потребностям и правам, культурным и традиционным ценностям, самой цивилизации и свободе».

Столь глубокие, красивые заключения и заявления не всем могут быть понятны. Но они могут быть разъяснены работой другого автора, Людвига Януса, в той же книге: «Эмпирические исследования показали, что люди испытавшие насилие до и во время своего рождения, имеют тенденцию к проявлению насилия в последующей жизни…Пренатальный ребёнок имеет возможность пережить нападение в виде попытки аборта. При неблагоприятных обстоятельствах это может проявиться у взрослых в виде акта терроризма.

В Германии известен случай Юргена Бартша, который убивал детей в пещере (в конце издания будет уделено достаточно внимания роли пещеры как первобытного местообитания в возникновении шизофренического сознания/поведения — моя вставка). Он жил со следами восстановленной травмы аборта, пренатальные переживания были перенесены на жертвы через сексуальное извращение. Бартш сообщил, что он многократно испытывал галлюцинацию (выделено мною) преступления прежде, чем он его осуществил… Он был рождён вне брака и оставался в клинике в течение всего первого года жизни. Его мать, категорически не желавшая его иметь, умерла вскоре после его рождения».

Один из пионеров новой психологии Томас Верни писал: «Где человек с самого начала испытывает чувства любви, отвержения, тревоги и печали? Где человек с самого начала учится взаимодействию с людьми и миром? Где формируются основные черты характера? Первая школа, которую мы посещаем, — Лоно нашей матери. Здесь мы получаем наш вводный курс любви, отвержения, ненависти, тревоги, доверия и сочувствия. И здесь мы должны искать корни насилия…Личность формируется, прежде всего, цепью факторов риска и/или событий, которые нередко начинаются до зачатия и продолжаются в течение всей жизни. Поскольку каждый биологический процесс имеет психологический коррелят, всё, что случается с нами, особенно в начале жизни, постоянно воздействует на нас. Была ли ваша мать активной или спящей, когда мы рождались, были ли мы рождены через естественные родовые пути или с помощью кесарева сечения, оставили ли нас в комнате с матерью или мы провели четыре недели в инкубаторе — это вопросы чрезвычайной важности».

И далее там же: «Но как мы, в человеческом сообществе приветствуем эти новые, много знающие, любознательные и проницательные существа?

Вместо темноты и тишины матери мы обрушиваем на них ослепительный свет, чрезмерные шумы и резкие голоса. Ранимые, всегда подвижные в матке, они испытывают подобие удара ремнём, когда мы захватываем их, только что родившихся, за лодыжки (спасибо великодушно практикам, реже пользующимся подобными приёмами). Далее мы наводим ужас на детей отсасыванием слизи из их ртов и закапыванием в их глазки антисептиков, которые не только жалят, но ещё и заволакивают пеленой. Если у младенцев обнаруживаются какие-либо признаки желтухи, их пятки пунктируют ланцетом, чтобы взять у них кровь для лабораторных исследований. После недолгих минут успокоения у груди своих матерей (если женщине не вводились анестетики и болеутоляющие средства), младенцев, чья кожа в месте укола становится необычайно чувствительной, плотно заворачивают в ткани, которые они воспринимают как наждачную бумагу. Наконец, их помещают в детскую палату, чтобы после перенесённых испытаний они пришли в себя среди им подобных двадцати или тридцати орущих новорождённых. И это называется «хорошим рождением!»

Если младенцы появляются на свет недоношенными, или с врождённым дефектом, или с каким-либо заболеванием, их переводят в палату интенсивного наблюдения и лечения. И да поможет им там Бог!

Как воздействует эта болезненная сенсорная перегрузка на младенцев? Во-первых, они не развиваются так, как должны были бы развиваться. Во-вторых, в психологическом отношении они оказываются травмированными. Беспомощность, печаль, вызванная отделением от матери, отсутствие прикосновений, постоянное опасение быть обиженными или травмированными, гнев, ярость — эти чувства они постоянно «записывают» в свой «банк памяти». Эти воспоминания не испаряются, не исчезают. Если впоследствии ребёнка любят и лелеют, то негативная нагрузка, связанная с этими воспоминаниями, может быть постепенно уменьшена. Но если в дальнейшем ребёнка травмируют отвержением, физическим насилием и унижением, этот ранний опыт будет закреплён и впоследствии при определённых условиях будет восстанавливаться, действуя подобно стимулятору мышления, ведущему ребёнка ко всё более и более разрушительным способам поведения…Практически невозможно найти серийного убийцу или насильника, который был бы желанным ребёнком, воспитанным в нормальной, любящей семье….

В разных странах и в мире в целом слишком много детей умирает после того, как их избили, замучили или напугали до смерти. Те из них, которые остаются живыми, нередко оказываются травмированными на всю жизнь унижением, физическим, сексуальным и эмоциональным насилием. Дети, которые выживают в процессе этого насилия, подготовлены к тому, чтобы вернуть нечто подобное планете и её жителям с гневом и разрушением». Т. Верни делает заключение: «Наша единственная надежда на лучший мир состоит в усилении и углублении этой врождённой способности заботиться, лелеять и сочувствовать другим….Что не является необходимым, так это борьба с уличным насилием с помощью государственного насилия. Мы не нуждаемся в большем количестве полиции, большем количестве судов и большем количестве тюрем. Мы нуждаемся в более сознательном воспитании» («Феномен насилия»).

В 1945 году Рене Спитц изучал две группы младенцев, которые получили различные виды материнской заботы. В одной группе были заключённые в тюрьму юные матери, которым была предоставлена возможность ежедневно заботиться о своих младенцах в тюремной детской. Большинство из этих девочек не обладали высоким интеллектом и никогда прежде не воспитывали детей. Они как могли оказывали своим младенцам непосредственное внимание и заботились о них, чтобы те росли и развивались.