Все оттенки мрака - Март Михаил

Она достала из багажника свою сумочку, из нее сигареты, закурила и присела на подножку машины. Гриша тоже прикурил и сел рядом.

— Кажется, ты немного оклемалась. Что скажешь?

— Это не убийцы. Те поступили бы иначе. Просто скинули бы меня в пропасть. И тебя заодно. Тут орудует другая банда. Они похищают людей. С ними заодно работают гаишники. Они дают им наводку на машины. Иначе нас просто не нашли бы. Один пост мы проехали, а следующий нет. Вот и вычисляй отрезок между двумя точками. Они вычислили. Это не трудно. За меня взялись после смерти моего отца и дяди Миши. При их жизни никто не посмел бы поднять на меня руку. Их просто придушили бы, как котят. Теперь бандиты чувствуют себя свободно. Обычно они выкрадывают приезжих с пухлыми кошельками. Требуют выкуп. И им все сходит с рук. А если выкуп не получат, то тебя зацементируют и превратят в строительную деталь. У нас в городе семь высоток. Посмотришь, вроде бы красиво. Но если бы твои глаза были рентгеном, ты увидел бы сотни трупов в стенах этих зданий. Меня ждала та же участь. Мачеха за мою жизнь гроша ломаного не даст. А если бы и заплатила… Живыми из рук похитителей никто еще не вышел. Получают они выкуп или нет, но людей не освобождают. Мало того, они отбирают у людей паспорта, покупают на них билеты на самолет и только потом выдвигают требования о выкупе. Ну а если родственники приедут в город с жалобой или письмом о выкупе, то им скажут, что это кто-то пошутил. Мол, ваша жена или муж улетели домой. Ищите у себя. Здесь такого человека нет.

— Не город, а филиал ада. Откуда тебе известны все подробности?

— Я не знаю имен. А значит, ничего не знаю. Мой отец был банкиром и знал. Деньги поступали на банковские счета. Мой отец все знал. Он всю жизнь ходил по лезвию бритвы. Доходился. Кто с ним рассчитался, мы не знаем. И не узнаем. Если у тебя врагов больше, чем друзей, то выжить очень трудно. При прежних ментах в городе соблюдался порядок. Во всяком случае, они знали, кто есть кто. Жили за счет кучки миллионеров. Теперь их всех вымели метлой и чего этим добились? Прислали честных? Я в это не верю. Они здесь не смогут работать. Все дела и архивы исчезли. Новые хозяева порядка получили в наследство кукиш. Они напоминают мне слепых котят.

Парню надоело слушать небылицы. Он не верил девчонке. Сплошная чернота. Такого не может быть.

— Пожалуй, я пойду. Ты дома и тебе больше ничего не грозит.

— Даже дома я не чувствую себя в безопасности. Будь осторожен. В первый раз они тебя не тронули. Но теперь, после моего исчезновения, за нас возьмутся серьезно. У них нет гарантии, что я их не видела. Тем более, нам известно их логово.

— Кстати, а кому принадлежит завод? — спросил Гриша.

— Не знаю.

— Ладно, поживем — увидим. А на сегодня с меня хватит приключений.

— Ты не хочешь меня видеть? — Ксюша подошла к нему и попыталась обнять.

— Увидимся завтра.

Девушка убрала руки. Они вышли на улицу. В окнах усадьбы горел свет.

— Может, о тебе беспокоятся? Что скажешь?

— Нет. Это мачеха устроила очередную вечеринку. Смерть отца для нее праздник. Теперь она богата.

— И никого это не смущает?

— Король умер, да здравствует королева!

Григорий ничего не ответил и направился к воротам.

2

К Ефиму Гриша пришел ночью. Тот уже спал. Похоже, он всем уже стал в тягость. Нормальные люди отдыхают на курорте, а этот приключений на свою задницу ищет.

— Хорошее время выбрал для визита, — пробурчал Ефим.

— Извини, раньше не получилось.

Конечно, Ефим не знал о похождениях своего приятеля: прошлой ночью наткнулся на труп, этой ночью девчонку из ловушки вытаскивал… А что его ждет дальше?

Они прошли в унылую конуру фотографа. Жил Фима очень скромно, там же, где и работал. Отгородил себе угол фанерной перегородкой и установил там больничную койку, вот и вся роскошь.

— У тебя выпить найдется?

— Чего-чего, а этого добра хватает. Клиенты дарят, а я складываю.

Он открыл нижний отсек старого серванта и кивнул:

— Выбирай на свой вкус. Мне вставать рано, я пить не буду.

— Дело хозяйское.

«Бордо» тут не было, но коньяков разных сортов хватало. Григорий взял первую попавшуюся бутылку и открыл ее. Стакана под рукой не оказалось, и он стал пить из горлышка.

— Есть новости? — спросил гость.

— Аркадий Кушнир приезжий. Его никто не знает, и об этой семье ничего не слышали. Дом они купили пятнадцать лет назад. В то время здесь стоял хаос. Деревня. Рыбачий поселок. Дом стоял заколоченным и никого не интересовал. В начале двухтысячного начался бум, и тогда Кушнир купил дворец за гроши. Он просто пообещал его отреставрировать. Обещание выполнил и открыл в нем отель. Что касается пропавших девушек, то это правда. Но мы знаем только о двух исчезнувших, третьей может стать Соня. Доказательств никаких нет. Возможно, их пропало гораздо больше. — Ефим достал старую курортную газету. — Эту муть здесь все читают. Последние две страницы кишат объявлениями. Это первое, что покупают приезжие. Я решил просмотреть номера, вышедшие в начале сезона. Апрель. Самый важный месяц. Идет наем на работу, — он открыл газету. Объявление было обведено фломастером, и он его зачитал: — «Престижный отель “Источник” набирает незамужних девушек-сирот не старше двадцати лет на работу горничными. Оплата высокая, работа через день, питание бесплатное». Что ты на это скажешь? — спросил Ефим.

— Отличное предложение. Но как я понимаю, горничные получают гроши за свою работу. На что они рассчитывают? По две горничные в смене. Всего четыре. Отель пустует. В прошлом году тоже не ломился от клиентов. При таких обещаниях у них весь доход будет уходить на зарплату. А продукты, а коммунальные платежи?

— Ты можешь найти ответы в объявлении, а не задавать очевидные вопросы. «Незамужние девушки-сироты». Те самые, которых не ищут. Родственников нет. Им обещают премию в конце сезона. А потом они бесследно исчезают. Никто им ничего не платит вообще. Кормежка и все. Двух девчонок разыскивали. Это значит, что они обдурили Аркадия Кушнира. Наврали ему, будто они сироты. Одна из них из дома сбежала. Воли ей захотелось. Вторую кто-то преследовал. Тоже пряталась. Я думаю, что у хозяина дело поставлено на поток. Других объяснений не нахожу.

— Опять страшилки! — Гриша сделал большой глоток из бутылки.

— Страшилки? — переспросил Ефим.

— Да. У вас только фильмы ужасов снимать.

— Послушай, Гриша. Забудь обо всем. Отдыхай, купайся, наслаждайся солнцем. Тебя лично никто не трогает. Я тоже не напрашивался к тебе в помощники. Ты попросил, я сделал, что мог.

— Спасибо. Извини, Фима. Я бы рад все бросить, но боюсь, у меня ничего не получится. Завяз по уши. Скажи, ты знаешь о существовании цементного завода в восточной стороне пригорода? Километров десять, не больше.

— У нас полно таких заводов.

— Кому они принадлежат?

— Муниципалитету, полагаю. Олимпиада — государственная задача, и с частниками никто не связывается. За все промахи и успехи должен отвечать один человек.

— Значит, мэр?

— Вероятно. Он человек уважаемый, город строил. И влиятельный. У меня есть еще одна новостишка, Гриша. Твою Соню знал мой фотограф Паша Курехин. Он работает на набережной. Делает семейные портреты с обезьянками. Я искал портрет Сони, который снял с витрины. Но он куда-то пропал. А у меня ничего не пропадает. Сам видел, какой порядок я соблюдаю. Пашка в это время печатал снимки на принтере. Спросил меня, чего я ищу. Я ответил. Удивительно, но у него есть свой архив. Вот он мне и показал один снимочек.

Ефим положил на стол фотографию. На снимке была изображена Соня в темных очках, белом платье и белой шляпе с большими полями. Яркая, с резким макияжем женщина, совершенно не похожая на ту скромную девушку, которую знал Григорий. Рядом с ней стоял средних лет мужчина в светлом костюме и тростью в руке.

— Такую кралю я бы в витрину не поставил. В ней нет образа. Таких сотни встретишь на курорте, — пояснил Ефим.