Часть 1 - Новый Маляренко

Дядя Паша лежал в своей палатке и размышлял. От тяжёлой работы всё тело ломило и боль мешала сосредоточиться.

"Хорошо, что никто не видит". – Ермаков скрипнул зубами от боли в спине. "Вроде бы всё пока неплохо складывается. За несколько дней сумел переломить ситуацию. Как то организовались, теперь, может быть, и выживем". – боль никак не хотела исчезать. "Что-то с Геннадьичем делать надо. Борзеть начал и с аэропортовским быстро спелся".

Сергей Геннадьевич был замом Ермакова еще тогда, в прошлой жизни. Не очень способный к принятию самостоятельных решений, он был идеальным сержантом в строительной империи Ермакова. Исполнительным, честным, обязательным. Ермаков это ценил и продвигал приятеля своего младшего брата вверх по служебной лестнице. Но в последние год-полтора дядя Паша стал замечать проявления "инициативы" снизу. Власть и деньги, а также новая молодая жена, быстро скрутили мозги "сержанту". От Серого надо было избавляться. Ермаков мысленно сплюнул: "Хотел же его одного в командировку отправить". Павел Фёдорович припомнил вечерний визит "сержанта" и второго своего "бригадира" – Ромы-аэропорта. Этот сорокалетний амбал в спецовке сходу предложил раздеть и разуть новичка. "Уж больно хороши у него ботиночки". Дядя Паша вспомнил о своих дорогих и совершенно неуместных здесь туфлях и горестно вздохнул – "Месяц-два и амба".

Мысли Ермакова привычно свернули в конструктивное русло. Он припомнил, как радостно поприветствовал новобранца Николай, единственный, кто дал ему, Ермакову, отпор. – "Хорошо он мне тогда приложил. Офицер, пусть комиссованный, пусть и не десантник, но всё-таки… Да и Иван этот – совсем не дурак и не рохля. Что ж… уже неплохо. Будем работать".

Дядя Паша довольно потёр руки и улыбнулся. За пологом палатки деликатно кашлянул подошедший дежурный.

Коля растолкал спящего Ивана очень рано, едва начало светать. Зевая и поёживаясь от рассветной прохлады, мужчины потопали на завтрак. Лопая всю ту же уху, Маляренко смотрел на бодро прыгающую на одной ноге девчонку с костылём и спрашивал себя – а спит ли она вообще? Уха была так себе – постная и горьковатая. Всех достоинств – её было много и она была горячая.

– Сегодня ты со мной. Шеф желает чтобы мы с тобой железа надыбали. – Николай подмигнул подбитым глазом. – Готов к трудовым подвигам?

– Всегда готов. – снова зевнул Ваня.

– Да. – протянул Николай, продолжая курочить борт "Газели" – А как выехали мы с порта, так её, родимую, и обогнали.

– Я видел. – кивнул Маляренко. – Вы нас около ларька объехали. Водила за куревом ходил.

– Слушай дальше. Обогнали значит. Едем. Дальше всё как ты говорил. Свет, гром – и мы здесь. Несёмся по степи, трава по капоту хреначит. Пацан этот, Димка, обалдел и по прямой несётся. Трясёт – капитально. Не вижу ни хрена – сплошные зайчики в глазах. А дальше самое интересное. Прозреваю и вижу – догоняем мы "Газель"! Тут она сюда кувыркнулась, Фёдырыч по уху молодому – хрясь. Тот по тормозам. Два метра от края остановились. Темно. Ничего не видно, не понятно где мы. В общем, этим в маршрутке не повезло, конечно. – Коля помолчал, бездумно глядя на полуразобранную машину. – Помнишь Анюту? Сидели рядом в самолёте. Она впереди сидела, рядом с водителем. И там ещё женщина одна была. Об эти валуны побились. Сразу. Наповал.

– А дальше то что? – Маляренко глотнул воды из бутыли и потащил очередную железяку из оврага наверх. – В рощу поехали?

Коля присел на камень: – Эх, закурить бы… а дальше, Ваня, гавно! Вытащили мы всех. Слава Богу все, кроме тех троих, живы-здоровы. Синяки и шишки не в счёт. Ну и пошёл базар. Все телефоны повытаскивали и давай звонить. Нихрена не вышло. Дальше – хуже. У баб истерика – ревут, один тип давай орать, что он сейчас всё решит – спутниковый телефон вытащил – и тоже облом. Где мы – ничего понять не можем, темень, вокруг воет кто-то. Веселуха! Кое как костер запалили. Как рассвело – я, честно говоря, в осадок выпал. Ладно – море, но степь то откуда? На десятки вёрст вокруг – пустота. У нас таких пейзажей нет. Два часа сидели на чемоданах, всё звонить пытались. Жара, пить хочется – спасу нет. Потом Юрка "длинный", ну, помнишь с девчонками вместе багаж получал? Говорит – идите, мол, все на куй – мы уходим помощь искать. И за рюкзаки. Не поверишь, почти все за чемоданы – и в разные стороны. Светлана ему – стоять! Ждать тут будем, нельзя, мол, расходиться! Он ей – по морде, она в овраг и улетела. Вот сейчас с костылём и прыгает.

Иван припомнил, весёлого, интеллигентного на вид, парня, остроумного собеседника, с которым трепался, пока девушки ждали багаж, и не поверил. Маляренко всегда считал, что хорошо разбирается в людях и Юрку он считал жертвой Ермаковского произвола.

– Ну и дальше что?

– Ничего. Фёдырыч его вырубил одним ударом. Боксёр, млять. – Коля потёр синяк на лице. – А потом с Серым давай кругами носиться, всех назад, в кучу сгонять. Понятное дело – особо не церемонился. И меня зацепил. Я его. Так слово за слово – я ему и врезал по морде. И всё. Ничего больше не помню. До ночи в отключке валялся. Перевезли мою тушку в рощу, там тенёк, родничок – все дела. Да вот беда – стая там жила.

Иван вспомнил свой ночной поединок и икнул: – К-какая стая?

– Да хрен их разберёт, что за твари такие – ни одного зоолога у нас не нашлось. Меньше волка, больше лисы, хвост пушистый. Воет, тявкает. Воняет кошмарно. Серый с Ромой-аэропортом около костра ветками горящими всю ночь отмахивались, я валялся – башка гудела от удара. Остальные – как бараны в кучу сбились и орали.

– А Ермаков?

– А шеф выломал дубину и туда.

– Куда туда?

– В темноту. За ночь он четверых дубиной забил, а остальные убежали.

– Знаешь, – лицо Николая, обычно улыбчивое, стало вдруг очень серьёзным. – Если б не Пал Фёдрыч, больше половины народа уже погибло бы. Я ему вчера утром "спасибо" сказал.

Глава 14.

В которой Иван принимает стратегическое решение и вспоминает минувшие дни.

Пляж был роскошен. Чистый мелкий песочек без единой камышинки. Море было великолепно – чистейшая вода и полное отсутствие медуз и водорослей. Мечта пляжного отдыхающего. Не хватало отеля на берегу или, хотя бы, бунгало со всеми удобствами. И очень не хватало пива. Иван грустно вздохнул – за последние пару дней в голову лезли совсем уж пессимистические мысли. Перспектив – никаких. Сплошная борьба за существование и тяжелейший труд до конца жизни. И невкусная еда. И невкусное питьё. Маляренко очень ценил комфорт и ненапряжное существование и нынешнее положение его совсем не устраивало. Раздражение и обида копились в Иване, разъедая его изнутри. Разумом он понимал, что обижаться, в общем то, не на кого, и что другим "соплеменникам" приходится тоже несладко, но ничего поделать с собой Маляренко не мог. Природа Ваню, так сказать, утомила. Хотелось в город, хотелось смога и шума машин. Сегодня утром Маляренко понял, что требуется, что-то поменять на стратегическом уровне – строить в степи новую цивилизацию не хотелось абсолютно. А уж "садиться на землю", обзаводиться огородом, хозяйством, семьей и потомством в планы Ивана не входило совершенно. А потому, получив от дяди Паши топорик и задачу нарубить "воооот столько жердей попрямей", Иван не пошел вместе с бригадой Ромы-аэропорта вырубать остатки подлеска в роще, а двинул прямиком на пляж, где каждое утро рыбачил Николай.

Бывший офицер-зенитчик оказался не один, вместе с ним на пляже была Оля, бывшая студентка, а ныне сборщица мидий и старший помощник главного рыбака. Недовольно поглядев на пришедшего Маляренко, она поспешно натянула на себя майку и шортики. Коля ухмыльнулся и подмигнул Ивану: видал, мол?

– Ты чего здесь? Тебя ж Фёдрыч вроде как на лесоповал отправил?

– Поговорить бы. Без лишних ушей чтоб. – Иван покосился на дочерна загорелую девушку.

Николай приподнял бровь и рыбачка послушно отошла от мужчин.

Маляренко присвистнул: – Ты смотри, как вышколил!

– А то! – Коля довольно улыбался. – Ну рассказывай, чего задумал?

Иван сел на горячий песок и задумчиво уставился в море. Простой вопрос приятеля поставил его в тупик. Вся штука заключалась в том, что он еще толком ничего не придумал и никаких планов еще не строил. Маляренко точно знал – чего он НЕ хочет. Рядом присел Николай и начал перематывать снасть, временами посматривая на стройную фигурку девушки, сидевшую невдалеке. С моря дул приятный прохладный бриз.

– Знаешь, – Коля положил снасть на песок. – Я тут последние десять дней с часами восходы встречаю. И закаты, блин, провожаю. День на убыль идёт. Соображаешь? Так что, ежели уйти задумал – подумай крепко для начала, ладно?

– А что ты предлагаешь, дружище? Избы рубить и деревеньку ставить?! – Маляренко криво улыбнулся. – Не хочу!

– Да кто тебя спрашивает – хочешь ты или не хочешь! – повысил голос офицер. Девушка тревожно оглянулась на мужчин и Николай сбавил обороты. – У тебя, что? Какой-то выбор есть? Или ты думаешь, что где-то тебя ждёт – не дождётся калиточка домой?