Ах, уехал мой любимый - Тата Кит

можно мы с Матвеем пойдём в мою комнату?

- Сначала вы доедите суп, попросите добавки и только потом пойдёте, - изобразила я строгую мамочку и поймала лёгкую улыбку Козырского.

- От добавки я бы не отказался прямо сейчас, - придвинул он мне пустую тарелку.

- А мне ещё клёцок добавь, пожалуйста, - подъехала следом тарелка сына.

- Вы сговорились, что ли?

- Ну, мам, там железную дорогу надо срочно ремонтировать, - загнусавил Ваня. - Уголь надо в город привезти…

- Ох, уж эти ваши мужские дела, - закатила глаза и, вздохнув, взяла их тарелки для добавки.

Глава 11

Небольшой ремонт маленького поезда от детской железной дороги перерос в самую настоящую транспортную эпопею.

Уже глубокий вечер, сыну скоро спать, а я пару часов пытаюсь работать и не реагировать на звуки из детской комнаты. Там постоянно что-то якобы взрывается, поезда сходят с рельсов, а Каренина (которой стала ни в чем неповинная пластиковая овца) то и дело жуёт рельсы.

Очередной «взрыв», порвавший долгожданную тишину, вынудил меня оторваться от проверки тетрадей и раздать парочку люлей машинистам, один из которых, вообще, сейчас должен ремонтировать ванную комнату, а не вот это вот всё. Хотя, потолок он сделал. И на том спасибо.

Широко и уверенно шагая, добралась до детской комнаты, распахнула дверь, открыла рот, чтобы произнести гневную тираду, и снова захлопнула, поймав необъяснимую с первого взгляда картину. Ваня и Матвей, сидели на полу с колготками сына на головах.

- Чё? – бросил мой мальчик вполне резонный вопрос и теперь на меня с пола смотрели две пары глаз. Синие и темно-карие.

- Н… ничего, - выдавила, едва шевеля губами.

Сделав вид, что не знакома с этими двумя любителями колготочек, прикрыла за собой дверь. Постояла рядом с ней некоторое время, ожидая, когда пройдёт растерянность и оцепенение.

На ужин были грибы. Шампиньоны. Стало быть, дело точно не в них, а значит, не мешало бы выяснить, что здесь, все-таки, происходит.

Набравшись смелости, вновь приоткрыла дверь, но в этот раз не так резко, как минутой ранее. Мало ли… Вдруг там уже и мои платья пошли в ход.

- О, нет! – притворно страдальчески пищал Козырский. – Туфелька принцессы застряла между шпалами. Кто ее спасет?

Принцессой была очередная овца, стадо которой было разбросано по всей комнате. Мальчики такие мальчики… Одной овцой с замашками принцессы дело не обходится – перебрали всех, что попались под руку.

- Лосиныч спасёт принцессу! – почти басил Ваня, когда из-за его спины «вылетал» маленький плюшевый медвежонок, плащом которому служила салфетка, которую Матвей слямзил за ужином, а вместо лосин у медведя была надета чистая рабочая перчатка. Вот только если две его лапы были продеты в отделения для пальцев – указательного и безымянного, то оставшиеся три свободно висящих отделения представляли собой шокирующую для матери и педагога картину. К двум болтающимся пальцам по бокам медвежонка - мизинцу и большому - у меня претензий не было, а вот средний из них занимал не самую выгодную позицию между лапками Лосиныча, болтаясь тканевой тряпочкой. Вероятно, полное имя этого супергероя - Конфуз Лосиныч.

- Эм… - почесала лоб, подбирая слова, чтобы не казаться истеричкой, которую не взяли третьей в эту странную игру. – А почему у вас на головах колготки?

- Мам, - цокнул и почти закатил глаза Ваня. – Ты чё? Мы же троллейбусы. А это наши штанги, - поднял он и вытянул колготы над головой.

- Угу, - поджала я губы и шумно вдохнула. – Ванюш, ты пока начинай собирать игрушки, а я со старшим троллейбусом поговорю. Хорошо. И Лосиныча маме дай, пожалуйста.

- А что уже спать пора? – выпучил сын глаза.

- Да, Вань. Уже почти десять.

- Ого, старичок! – поднялся на ноги Матвей. – Вот это мы с тобой засиделись.

- Ага! – активно закивал Ваня, сияя восхищением в синих глазах.

- Сейчас я быстро поговорю с твоей мамой и помогу собрать поезд, чтобы завтра ты смог сам его запустить.

- Ладно, - коротко кивнул он и снова присел на пол, чтобы собрать мелкие детальки обратно в коробку.

Схватила троллейбус за колготки и выволокла из комнаты. Прикрыла дверь, изо всех сил стараясь ею не хлопать, и оттолкнула в сторону прихожей улыбающегося Козырского.

- Лосиныч?! – шипела ему в лицо, вместе с тем тыча в него же медвежонком.

- Я не вспомнил ни одного супергероя, - развел он руками. – Но я помнил о том, что они все, вроде как, носят лосины. Поэтому вот – Лосиныч. Что не так?

- Вот, что не так. Вот! – продолжала трясти перед его лицом медвежонком. Оттянула неугодный клочок ткани между плюшевых лап. – Это, по-твоему, детская игрушка? Что это?

- Испорченная ты девчонка, а еще педагог, - качал головой Козырский, прикусывая нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. – Между прочим, Анют, это карающий меч, а не то, что успела надумать твоя кучерявая головушка. И Ваня, на секундочку, этим карающим мечом положил целую армию ковбоев. Ни в чем неповинных овец, правда, тоже, но это другая сказка…

- Карающий меч, значит. Угу, - кивала я активно. Подняла, с позволения сказать, меч, поднесла его к лицу Козырского и щелкнула им по носу.

- И чего это? – усмехнулся он.

- А это я тебя покарала, - заявила деловито. – Учишь моего сына всяким пакостям, будь готов к тому, что к лицу подтянут… карающий мяч. Усёк?

- Ты совсем не изменилась, Литвинова, - криво ухмыльнулся, пробежав по мне взглядом. – Всё такая же злючка. И всё так же забавно щуришь глаза, когда отчитываешь.

- Не делай вид, что что-то обо мне помнишь. И, ради Бога, сними с башки колготки моего сына.

- Мы еще не доехали до конечной. Не ломай мне троллейбус, женщина, - отклонился он, когда я потянула к его голове.

- Боже! – тяжело вздохнула и сжала пальцами переносицу, собирая мысли в кучку. – Помоги Ване собрать игрушки. Мне его через десять минут нужно укладывать спать.

- Хорошо, - кивнул он. – Тогда, если ты не против, то я подожду в кухне, пока ты его укладываешь. Мне ещё нужно собрать инструмент в твоей ванной, чтобы вы могли ею нормально пользоваться.

- Ладно.

- Ну, я поехал, - задорно подмигнув, оттянул колготки