БРАТСТВО КРЕСТА - Виталий СЕРТАКОВ

– Глянь, хозяин! - потрясенно указал он, когда в десятый раз миновали череду плоских бетонных крыш.

Прежде там возвышались корпуса германских промышленных гигантов, но теперь они походили на стадо доверчивых буйволов, угодивших в трясину. Одна из роскошных нержавеющих башен с рекламой фармацевтического концерна "Байэр" ухитрилась не уйти в почву вертикально, а завалилась набок. Артур насчитал одиннадцать этажей.

– Эдакую махину втянуло! - восхищенно восклицал Карапуз. - А мы так против нее, что букашки…

В одном из окон верхних этажей торчали палки, пучки травы и даже обломки стальной арматуры. Когда всадники приблизились, из-за балконных перил высунулись две пучеглазые головы с массивными, загнутыми вниз желтыми клювами. На голых черных шейках еле-еле пробивался нежный пушок. Шейки были обхватом с мужское запястье. Обитатели фармацевтического офиса синхронно разинули клювики и издали жалобный писк, от которого вздрогнули лошади.

– Это ж гнездышко, - крякнул Митя. - Ни хрена себе птенцы! Не хотел бы я с ихней мамкой столкнуться!

Коваль подумал, что хищные детеныши вряд ли могли взлететь при таком весе. Интересно другое: как их мамаша добывает пропитание, если ходит пешком? Разве что бегает со скоростью курьерского экспресса…

Рыкающий бас Карапуза разносился в стороны от тропы и тонул в сыром тумане. Артур ни с кем пока не хотел делиться своими соображениями, но кое-что в поведении воздуха ему совсем не нравилось. Качальщик тоже заметил изменения, недоуменно поглядывал на небо.

Воздух не должен был теплеть к вечеру, а он не просто теплел, он становился душным, точно под землей разогревался дьявольский котел. Над илистыми кавернами поднималось зыбкое марево, а справа открылась широкая низина, до горизонта заросшая жесткой сиреневой осокой. Оттуда ласковый ветерок доносил жуткое зловоние, будто догнивал стратегический запас квашеной капусты. Именно такими представлял себе Коваль уютные болотистые лежбища Юрского периода.

Воздух нагревался с каждой минутой, и само солнце вело себя как-то неправильно. По всем прикидкам, светило должно было давно скатиться к удаленной цепочке холмов, но вместо этого точно приклеилось к небу. Коваль дважды доставал из подсумка железный цилиндр с авиационным хронометром и дважды не мог понять, кто сошел с ума, он или солнце. По внутренним ощущениям Артура, часы шли исправно. "Но если в космосе всё в порядке, - вынужден был признать Артур, - значит, не в порядке само время!" Только этого не хватало… Он незаметно показал Семену на циферблат. Тот мрачно кивнул. Качальщики не пользовались механическими приспособлениями, но с детства были приучены определять время с точностью до минуты.

– Не темнеет, - сквозь зубы проворчал Семен, поравнявшись с губернатором. - Словно время в кольцо замкнулось. Я слышал, китайские монахи так делать умеют…

– Здесь так бывает, - откликнулся вездесущий ксендз. - Иногда слабее, иногда сильнее; я не хотел вас пугать. Один мой знакомый, из германских колдунов, ходил за травами, но не по этой дороге, а севернее. Однажды он попал в день, который длился больше тридцати часов, а когда вернулся обратно, никто его не искал. Родственникам показалось, что он вернулся даже слишком быстро, за одно утро. Все удивились, как он успел собрать так много целебных растений…

– Выходит, если мы застрянем тут на месяц, за пылью может пройти всего неделя?

– Ты не проживешь тут месяц, - просто ответил поляк. Затем поразмыслил и добавил "ясности": - А южнее может стать совсем наоборот.

– Здесь можно собрать что-то целебное? - недоверчиво хмыкнул Качальщик, заматывая лицо шарфом.

Он последовал примеру Карапуза: достал пузырек и выдавил на ткань несколько капель настойки, чтобы вонь не отбила обоняния.

– Здесь я даже голой рукой к земле не стал бы прикасаться, - бросил Станислав. - Но севернее, в предгорьях, много хороших трав.

Головной жеребец Карапуза увлекал своих сородичей по сложной зигзагообразной траектории: петлял между торчащими из гравия трубами, антеннами, верхушками высоковольтных мачт. Иногда, точно лишайник, возникал на пути кусок дремучего бурелома. Тогда направление подсказывал ехавший вторым Станислав. В редких рощицах слышалось птичье пение, на обочине мелькали силуэты мелких зверьков, затем зелёная полоса обрывалась, будто отрезанная ножом, и отряд снова видел вокруг лишь безжизненную степь с отпечатками тысяч "проглоченных" строений, озерами солярки или пахучими гейзерами химикатов.

В какой-то момент на вершине холма невесть откуда возник кусок автобана и рощица чахлых осинок. Коваль скомандовал привал и помывку. По крайней мере на открытом пятаке никто не мог подобраться незамеченным. Станислав отнесся к идее привала крайне скептически и настоял на том, чтобы не сходить с бетона. В сторонке нашли канаву с чистой водой, дали сперва понюхать тигру. Лапочка не отвернулся, но Артур даже для бани скомандовал воду вскипятить.

Приведя себя в порядок, губернатор вернулся в седло и попытался сориентироваться на местности. Масштабы разрушений превосходили самые дерзкие фантазии.

Никакой Качальщик не сумел бы столь высококачественно искрошить то, что люди создавали тысячелетиями. Если бы не молчащий счетчик, Коваль охотно принял бы версию давнишнего ядерного взрыва. До Большой смерти плотность населения в этих районах была чрезвычайно высока. Здесь, без сомнения, поработала Метка, гораздо страшнее, чем та, которую Артур когда-то вызвал к жизни в Москве. Но Метка выдохлась, не закончив страшную работу…

– Там, южнее леса, город, - Артур передал бинокль Станиславу. - Не пойму, как он мог сохраниться.

– Я уже начал бояться, что мы сбились с пути, - криво ухмыльнулся святоша. - Три года назад всё было иначе…

Он не успел договорить фразу, потому что Христофор и Семен, жевавшие на попоне бутерброды, вскочили одновременно. Не успели они распрямиться, как Даляр уже перекатился на горячем пружинящем бетоне и направил пулемет в сторону, куда указывал придворный колдун.

– Что там, Христя? - выкрикнул Карапуз.

– Очень быстрое и снова поверху и под землей…

– Это рой, - побледнел ксендз. - Я говорил, что нельзя останавливаться!

В ватной тишине пронесся нарастающий шелест. Затем шелест перешел в мягкое гудение. Люди вскочили на ноги, лихорадочно озираясь, лошадь мамы Роны звонко заржала, поднялась на дыбы и чуть не зашибла передними копытами хозяйку. Карапуз запрыгнул на своего жеребца, потянул из лямок шестиствольный пулемет. Из всей команды лишь он один мог управляться с ним.

– Там, там! - повторял Христофор, обняв шею своего коня.

В болотистой низинке поднималась к небу колченогая конструкция, увенчанная пластиковым коробом с надписью "Шелл". Вдалеке поблескивали верхушки гигантских нефтеналивных цистерн. Между ними по направлению к дороге скользило темное облако. В бинокль это походило на многократно скатанный рулон проволочной сетки.

– Коням - лежать! - скомандовал Артур, выхватывая оружие. - Семен, выпускай летунов!

– Бесполезно, - сказал ксендз, но Качальщик уже вспорол на спине резервного коня мешки с боевыми мышами.

Шесть хищных голов лязгнули зубами; летунам не надо было объяснять, где находится противник. Конь, почуяв хищников, шарахнулся в сторону и случайно задел Семена копытом. Мыши взмыли в воздух, на ходу выстраиваясь в боевой клин. За последнюю разработку Коваль заплатил генетикам вдвое больше обычного; новые мыши обзавелись легкой броней, двумя втягивающимися когтями, а яда теперь хватало, чтобы в одиночку завалить быка.

Семен от удара копытом покатился по земле, к нему бросилась мама Рона. Испуганный конь рванул в сторону, соскочил с дороги и, никем не остановленный, понесся навстречу рою, унося на себе канистру с водой и свернутые палатки… Свободные лошади сбились в кучу и бесновались, как стая чертей. Слава богу, путы не позволяли остальным гигантам рвануться наутек…

Ровный гул перешел в пронзительный хорал, точно на три ноты стенала сотня кастратов. Темная туча размером с волейбольную площадку, а по форме очень похожая на хоккейную шайбу, насквозь прошла короб с рекламой немецкого машинного масла. Вывеска взорвалась мельчайшими брызгами. Следующим на пути тучи стал чердачный этаж затонувшего автомобильного салона. Словно не замечая препятствия, рой проделал в перекрытиях здания дыру и продолжил атаку.

Ошалевший от ужаса конь по касательной приближался к вероятному противнику, разбрасывая содержимое рюкзаков. Летуны мчались двумя клиньями, собираясь зажать врага в клещи. В отличие от лошадей, они никого не боялись.

Артур поднял бинокль и почувствовал слабость в животе. Организм нечасто его обманывал. На сей раз из болота надвигалось абсолютно чужеродное создание. Мышцы словно обволакивало волной ледяного ужаса.