Покорившая небеса - Кира Вайнир

починить дверь… — Я благодарна вам за желание помочь, бонд… Как ваше имя? — память Элейны выручала меня снова и снова. — Грей, госпожа. — Представился парень. — Так вот, бонд Грей. Я вам очень благодарна, но принять вашу помощь не смогу. Мне просто нечем за неё расплатиться. — К чему врать и изворачиваться, когда и так любому ясно то плачевное положение, в котором я нахожусь. — Поверьте, я не потребую с вас денег. Я помог бы вам, а вы дали бы мне несколько уроков… Эммм… Изящной словесности. Вроде того, как вы совсем недавно попросили вашего соседа вести себя потише. — Ошарашил меня Грей. — То есть, ругаться? — уточнила я. — Да! — радостно закивал болванчиком парень. — По рукам! — обрадовалась я и отбросила все церемонии. — Но ты мне расскажешь, зачем тебе это надо. Проходи.

С печью Грей справился быстро. Всего-то прочистил и сразу разжёг. А вот с водой оказалось всё не так просто.

Вся эта система приводилась в действие артефактами. Которые в моём доме давно вышли из строя. И стоили они совсем не дёшево. Но желание пользоваться комфортом было сильнее. Для моего дома таких артефактов понадобилось целых три, и их покупка съела почти половину моих денег. А ведь мне предстояло прожить ещё месяц на остатки выданной мне суммы.

Но пришлось помимо артефактов купить ещё одежду и обувь. И несколько ножей. Ещё часть денег ушла на покупку дверей. Входную и ту, что будет отделять ванную комнату от общей части дома. После всех трат передо мной во всей красе встал вопрос о том, как заработать денег, чтобы дожить до следующей выплаты.

Глава 8

Целый день понадобился Грею, чтобы наладить работу системы подачи воды и стока в моём доме. — Ну вот, лет пять точно проработают без подладки, — начал парень и осёкся. — Слушай, давай не будем нагнетать. Я знаю и помню. Но вот понимаешь, даже если точно знаешь дату своего ухода, глупо лишать себя остатка жизни. — Улыбнулась я, делясь своими мыслями с Греем. — Я, конечно, не смогу завести семью, родить ребёнка и что-то ещё, что требует времени. Но я могу насладиться каждым из оставшихся дней. — Получится? — с сочувствием спросил Грей. — В каждом блюде многое решают приправы. А неизбежность смерти лучшая приправа для жизни. — Ответила я. Кому принадлежала эта или похожая фраза я не помнила, но моё настроение она описывала как нельзя точно. — Ты лучше расскажи, зачем такому воспитанному парню понадобились уроки, как ругаться?

История оказалась сродни неожиданному появлению папуаса среди эскимосов. Папа у Грея был средней руки торговцем, мама же и вовсе внучкой разорившихся дворян с каким-то мелким титулом. Вот и получил Грей и обе его сестры воспитание строгое, в высшей степени культурное. Но отец разорился, и вскоре умер. Сердце не выдержало потери дела, благодаря которому содержалась вся семья.

И пришлось Грею самому обеспечивать маму и сестёр. Сестры к счастью быстро вышли замуж. Остатки семейного достояния пошли на приданное. Замужество у обоих вышло удачным. Смогли переехать в более приятные условия для жизни и на остров Правосудия больше носа не показывали. Потому что мать Грея была уверена, что если общаться с человеком в беде, то к беде такое общение и приведёт.

Тем не менее, работать Грею приходилось целыми днями, запросы матушки с годами только росли. А тихий и покладистый парень не протестовал, принимая подобное как обязанность. Это же мама, а он мужчина.

Однако характер и воспитание мешали и тут. Осадить наглого заказчика или конкурента он не мог, и часто оставался без заработка. В то утро он как раз шёл мимо моего дома после одного из таких случаев. Он три дня делал работу, а хозяин дома доделал остатки и заявил, что Грей только зря топтался у него дома. И услышав мою речь к соседу, подумал, что вот так он бы смог осадить наглеца.

На следующий день, после починки водоснабжения, я приступила к отмыванию дома. Благо день начался с орева соседа и моей импровизации на тему его происхождения. К вечеру в доме не осталось ни одного камня, ни одной дощечки, целой тарелки или части мебели, которую я б не отмыла в трёх кипятках, что называется.

А сегодня Грей повёл меня за городскую стену показывать, где берутся дрова и хворост для печи. Можно было конечно купить на рынке. Многие горожане из тех, кто жил бедно, собирали его и продавали тем, кто мог себе позволить потратить несколько монет, но не гнуть спину самому.

Сейчас по времени была примерно первая половина осени, даже скорее ближе к середине. Лес стоял сырой и начинающий остывать. Собранные ветки Грей обрубал, подгоняя по размеру, и плотно увязывал. Ему домой тоже нужно было принести, да ещё и в запас натаскать на зиму. К тому же дрова и хворост ещё нужно было просушить.

С помощью Фарта я нашла за печкой ещё одну неприметную дверь. Она вела в небольшое проходное помещение без окон. Как мне объяснил Грей, это в моём доме там был ещё один склад хлама. А вообще-то там как раз и хранили дрова.

А выход там был на улицу. Ни одно окно дома не выходило на эту сторону, а проходов между домами не было, поэтому не обнаружили бы мы с крысом эту дверь, то никогда и не узнали, что за домиком, окруженный с трёх сторон высокими каменными стенами, имелся небольшой участок земли, размером, наверное, с сам дом.

Такие участки, оказывается, были у всех домов, чтобы было, где сушить бельё и выполнять прочие хозяйственные нужды. Но многие жители, точнее почти все, предпочитали за счёт этих участков увеличить собственные дома. Чтобы умещаться разросшейся семьёй. А какая семья у невесты дракона? Вот дворик и сохранился.

Но главное, что там мы нашли стол и стулья, да такие, что им, наверное, и топор не страшен. По крайней мере, я их отмыла, прошкурила, благо у Грея я смогла разжиться вполне себе узнаваемыми инструментами и материалами. А он получил незабываемый урок изящной словесности, когда в процессе я насажала себе заноз.

Там же во дворе валялись железяки, в которых Грей опознал кованые дверцы под печку. Непонятно правда, почему их выбросили, а на их место пристроили какие-то тряпки, но Грей сказал, что установить всё обратно будет не сложно. В углу, сваленные в кучу валялись инструменты, посуда, к сожалению, от такого хранения многие горшки побились.

И несколько подсвечников, в которых