Корпус-3 - Грег Бир

Надо мной скопление «домиков», а в нескольких метрах, на перилах, — труп Толкарца.

Остальных нигде не видно.

Я встаю и бросаю взгляд на грязный «снежок», который снова проходит над Кораблем. За «снежком» видна еще одна часть Корабля — та, которую я не мог разглядеть во сне. То, что я вижу, то, что не спрятано за твердой коркой поверхности «снежка», напоминает часть длинного веретена — широкое в середине, сужающееся к концу. Сон не обманул: другие части Корабля действительно существуют. Возможно, жизнь там лучше, более упорядочена, чем здесь. Возможно, я смогу туда добраться.

Но думать об этом сейчас без толку.

Я прохожу последние сто метров до края моста. Затем оборачиваюсь и смотрю назад — «наверх», по направлению к центру Корабля, на скопление полупрозрачных «пузырей», которые кто-то превратил в дома — или в ловушки с приманками из пищи и воды.

Созданные тем, кто ждет, пока ты не заснешь.

Несмотря на испуг и неудачное падение, я чувствую, что пища и отдых придали мне сил. Мозг анализирует длинный список фрагментов информации, загадок и проблем, пока не приходит к очевидному решению — неприятному, но вынужденному.

Я разворачиваюсь и иду обратно по мосту — туда, где висит безжизненное тело Толкарца. Одежда ему больше не понадобится. Я стаскиваю его с перил и раздеваю, нашептывая какие-то бессмысленные извинения.

Знал ли он, какое имя дала ему девочка? На ткани удивительно мало пятен крови — особенно если учесть, что его практически выпотрошили. Слово «выпотрошили» мне не нравится, совсем не нравится.

Одежда на мне висит, но я подворачиваю штанины, закатываю рукава и шагаю дальше.

Скоро придет холод.

Пора снова гнаться за теплом.

Профессиональные хитрости

У меня есть вода — две наполовину заполненные бутылки, еды хватит на день-два. Хотя без часов время теряет очертания. Каждая раскрутка длится часа четыре, точно определить невозможно. Я уже голоден. Похоже, голод останется со мной навсегда.

Этот коридор широкий, а в сечении — прямоугольный. Справа — пешеходная дорожка с перилами, слева за двойной оградой с перекладинами — лестница, да и только! — из прозрачного «колпака» тянутся два желоба. По таким желобам могли бы катиться огромные шары, ехать поезд или другой транспорт. Я дивлюсь размерам объекта, его очевидному дизайну и не менее очевидному отсутствию обитателей — пассажиров.

Сколько колонистов обеспечивал бы этот корабль — предположительно один из трех, — если бы находился в рабочем состоянии? В голову приходит страшная мысль: возможно, он уже в рабочем состоянии. Возможно, мы все что-то натворили, и в наказание нас поместили в эту суровую среду обитания. Возможно, это место, наполненное существами, которые строят ловушки и убивают, тюрьма для ненужных людей, незаконнорожденных и слуг.

Но существа не всегда пожирают убитых — в «пузыре» остался полуразложившийся труп.

Только теперь я задумываюсь о том, что стало с трупом, пока мы спали. Может, кто-то пришел и съел останки — выждав положенное время, чтобы они «созрели»?

На полу и стенах куски тканей, пятна крови и других жидкостей. Я останавливаюсь, изучаю подтеки, отпечатки ладоней — и нахожу острые кончики сломанных оранжевых игл. Еще одна схватка. Наверное, Собиратель и Сатмонк ранили существо, которое убило Толкарца. Но зачем кому-то понадобилось тащить их так далеко? Куда оно их несло?

В укромное место, чтобы там съесть. Оно, как и ты, гонится за теплом.

Освещение тускнеет. Впереди на ограждении висит что-то большое и темное — еще один мертвый «чистильщик». Подойдя ближе, я замечаю, что тело разорвано или разрезано на несколько больших частей. Панцирь расколот, повсюду темная маслянистая жидкость.

Других трупов не видно — разве что они придавлены «чистильщиком». Я поднимаю плоскую безжизненную лапу: человеческих останков под ней нет. Я протискиваюсь мимо разбитого панциря, конечностей и голов, почему-то вызывающих жалость, — их три, как и раньше, с блестящими незрячими глазами.

Легкая добыча. «Чистильщиков» убивают все — кроме девочки, которая не могла сопротивляться.

Я иду довольно долго, и наконец широкий коридор заканчивается. Парные желоба переходят в полукруглые выпуклости, а мостик — в круглую выемку примерно два метра в ширину, врезанную или впаянную в сероватую поверхность стены.

Меня настигает еле ощутимое дуновение холодного воздуха. Скоро коридор станет непригодным для жизни. Наблюдательная камера скорее всего уже замерзла. Идти назад — смерть, а путь вперед перекрыт.

Я ставлю пакеты на пол. Бутылку и кекс девочки я так и не тронул. Надеюсь когда-нибудь вручить ей их — в благодарность за то, что она спасла меня и — до сих пор — помогала выживать.

Я прислоняюсь к стене, которой заканчивается пешеходный мостик.

— Есть кто-нибудь на этом корабле? — спрашиваю я вслух.

— К кому ты обращаешься? — отзывается голос.

Голосов много… или все-таки один?

Отпрыгнув от стены, я разворачиваюсь к ней лицом.

Я не смею даже надеяться на то, что голос принадлежит живому существу. Не хочу проверять это, ни заговаривая снова, ни тем более задавая еще один вопрос. Возможно, ответов осталось совсем немного — а дальше тишина. Возможно, я уже использовал свой последний вопрос, последнюю просьбу — свое единственное желание.

Холод усиливается.

— Как мне пройти? Здесь есть дверь?

Я дивлюсь собственной смелости.

— Каково твое происхождение и род занятий?

Надо подумать.

— Я учитель. Здесь прошли другие, и я хочу к ним присоединиться.

— Ты — часть Управления Кораблем?

Вряд ли.

— Нет.

— Значит, ты сделан мною. Ты — во внешних областях Корпуса-1. Здесь опасно. Двигайся к центру Корабля.

Не успеваю я отреагировать, как выемка углубляется, а круг разворачивается наружу, оставляя отверстие, за которым еще темнее и лишь чуть теплее. Я останавливаюсь на «пороге», полагая, что меня заманили в ловушку и сейчас схватят.

— Прошел ли здесь кто-то еще? — спрашиваю я.

— Отверстие закроется через пять секунд.

— Кто ты?

Круг начинает возвращаться на прежнее место. В последний миг я прыгаю вперед и, сделав кувырок, замираю у покатой поверхности — невысокого широкого и, разумеется, серого «холмика». Свет над головой становится ярче.

Я на дне широкой и глубокой шахты. Наверху — крошечное круглое отверстие. Стены плавно переходят в пол; бугорок в центре — примерно три метра в ширину и метр в высоту.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});