Опасное искушение - Джиана Дарлинг

до рта. Меня там не было, но сестра Тирнана, София, сказала мне, что сквозь рану были видны его зубы.

Дрожь, как липкая молния, пробежала по моим позвонкам.

— Очевидно, он больше с ним не общается, — предположила я, по какой-то непонятной причине желая, чтобы Тильда это подтвердила.

Мгновение она, поджав губы, смотрела на меня, будто скрывая какую-то неприятную тайну.

— Вообще-то, он на него работает.

Когда мое лицо исказилось от шока, а рот раскрылся в широкой букве «О», она вздохнула:

— Когда над тобой всю жизнь издевались, ты не знаешь ничего другого. Ты начинаешь этого ожидать, верить, что не заслуживаешь ничего другого.

— Но… Тирнан — один из самых высокомерных, самоуверенных людей, которых я когда-либо встречала, — возразила я, не в силах смириться с этой новой информацией.

— Ммм, — сказала его кузина, в ее бледном взгляде ясно читалось разочарование. — Насколько хорошо ты его знаешь?

Я только уставилась на нее, когда она легонько подтолкнула меня чуть дальше в примерочную и закрыла дверь перед моим носом. Я прижалась лбом к деревянной панели и закрыла глаза от нахлынувшей на меня тошноты. Тирнан, моложе, без седины в темных волосах, без морщин вокруг светло-зеленых глаз, более полное лицо и более худые конечности, изуродованные побоями собственного отца. Мне стало интересно, каким Тирнан был до этого момента. Был ли он когда-то более добрым, мягким, готовым открыть людям свое сердце.

Было почти невозможно представить Тирнана не таким, как сейчас. Жестоким, холодным, почти всемогущим в своем высокомерии, бессердечии и богатстве.

Но знание этого маленького факта о нем, этого крошечного ключика в замке его многочисленных тайн, опасно смягчило мое отношение к Тирнану.

Я уже находила его очаровательным.

Привлекательным до невозможности.

Мне не нужно было видеть в нем никаких следов человечности. На самом деле, меня почти ужасало то, что эта простая история так глубоко меня тронула.

— Он все еще монстр, — примеряя очередной наряд для Тильды, пробормотала про себя я, но тихий голосок в глубине моего сознания прошептал в ответ: «Монстры не так уж чудовищны, когда ты понимаешь, откуда они взялись».

ГЛАВА 4

БЬЯНКА

Я не собиралась пугаться мрачного величия Лайон-Корта и его хозяина. Итак, в понедельник утром, за несколько часов до того, как впервые отправиться в новую школу, я начала свой день. Уолкотт сообщил мне, что Тирнана нет дома, поэтому я спустилась по лестнице в подвал, посмотреть, не пришел ли Эзра, чтобы дать мне первый урок самозащиты. Однако там оказался Хенрик. От тренировки его лысая голова покрылась капельками пота, а подводка для глаз размазалась от влаги. Мы начали с легкого, сначала он научил меня правильно сжимать кулаки и вращать бедрами, чтобы извлечь максимальную пользу из моего маленького роста и силы.

После я нашла Уолкотта и поговорила с ним о том, как достать для Брэндо лекарства от эпилепсии и кетогенное питание. Оказалось, что в доме работает повар по имени Пэтси, крупная рыжеволосая женщина с пухлым щеками и смехом, как у оперной певицы. Она согласилась на «понедельники без мяса» и экологически рациональное использование продуктов, обрадовавшись такой перспективе. Уолкотт не был в восторге, когда я спросила, можно ли установить на крыше или на южной лужайке особняка солнечные батареи. Когда он все же неохотно согласился подумать над этим вопросом, я засветилась от счастья и, поцеловав его в израненную щеку, сунула ему в руку сложенный список дальнейших экологических рекомендаций.

С чувством выполненного долга я покинула кабинет Уолкотта.

Раз уж мне в обозримом будущем придется жить в этом мавзолее, я сделаю из него дом.

Я прошла через кухню в главный зал, чтобы подняться и разбудить Брэндо, но была поражена представшим передо мной зрелищем.

На кухонном острове, скрестив ноги, сидел Брэндо со своим Железным Человеком и помешивал деревянной ложкой огромную стоящую у него на коленях миску.

— Янка! — воскликнул он, прервав смех. Брэндо взмахнул рукой со все еще зажатой в ней деревянной ложкой, с нее тут же сорвалось что-то вроде жидкого теста и размазалось по шкафчикам. — Мы готовим блинчики.

Я машинально ему улыбнулась, но не могла оторвать взгляд от стоящего у грязной плиты Тирнана. В одной руке он держал лопатку, а в другой кружку с кофе. Было ясно, что он зашел на завтрак по пути на деловую встречу или вернувшись с нее, потому что на нем был один из этих его дорогущих черных костюмов, идеально облегающих каждый дюйм его впечатляющей фигуры. В качестве уступки поставленной задаче он сбросил с себя пиджак и закатал рукава белой рубашки, обнажив мощные предплечья, покрытые черными волосами и еще более черными татуировками.

Мой мозг пытался вписать этого жестокого человека в такую домашнюю обстановку и потерпел неудачу. Он всегда был добр к Брэндо, безусловно, добрее, чем ко мне, но это уже что-то новенькое. В сочетании со вчерашним рассказом Тильды о том, что Тирнана в детстве били, я не могла не признать, что, увидев его таким, почувствовала, что что-то во мне щелкнуло, как ключ в замке. Я слегка вздрогнула от боязни впустить его в свое сердце, но была не в силах побороть растущее желание именно этого.

Очевидно, я мазохистка.

— Он сказал, что сегодня у него День рождения, — признался Тирнан, изобразив на лице что-то похожее на гримасу. — Видимо, это самое меньшее, что я мог для него сделать, потому что не подарил ему подарок.

Я перевела взгляд на Брэндо, распахнувшего глаза, полные напускной невинности. Он ухмыльнулся, продемонстрировав внушительную дыру на месте все еще не выросшего переднего зуба.

— Ну, да, оно же было, — застенчиво признался он. — Четыре месяца назад.

— Брэндо, — сказала я, но взбучка не получила продолжения, потому что меня распирало от смеха из-за шокированного раздражения, проступившего на лице у Тирнана. — Ни в коем случае нельзя так лгать.

— Ну, — произнес Брэндо. — Мне реально хотелось блинов.

Позади меня раздался смех.

Хихикнув, я оглянулась и увидела в дверях с трудом сдерживающих смех Уолкотта и Пэтси.

Тирнан нахмурился, что только усугубило мой смех. Я прижала руку к своему ноющему прессу, пытаясь перевести дыхание.

— Боже мой, это слишком хорошо.

— У меня нет сомнений в том, кто научил его так искусно пользоваться своим обаянием, — прорычал Тирнан, пихнув мне в грудь грязную лопатку для блинов и вынуждая меня ее взять.

По моему новому белому спортивному лифчику размазались растаявшие остатки теста с шоколадной крошкой. Тирнан провел большим пальцем по образовавшейся грязи и, не