Анжелика и гора трупов - Эдди Спрут

взвизгнула. Животное зарычало, почуяв мой страх.

— Это я зря. — только успела я подумать, когда пёс резко поднялся.

Затем, одним махом перепрыгнув лестничный пролёт, пёс перегородил мне дорогу к двери парадной. Я оцепенела. Животное тихо зарычало, мол, подходи, не бойся, мало не покажется. Затем оно сделало шаг в мою сторону. Потом ещё один.

Я завопила и диким прыжком влетела в лифт. Кнопка “четыре”, жмись, жмись, жмись! Двери начали медленно, похоронно съезжаться. Поняв, что добыча уходит, пёс подскочил и бросился на дверь. Он клацнул зубами, я взвизгнула и прижалась к дальней стенке лифта, и поняла, что, похоже, она и была источником всей вони в парадной.

Когда двери окончательно закрыли от меня пса, лифт остался стоять на месте. Зато потух свет.

Глава 8

Голубые глаза Жана

— Мамочки! Зачем я сюда вообще запрыгнула, когда снаружи меня ждёт вооружённый мурз? — простонала я и шмякнула кулаком по кнопкам.

Лифт молчал, я ударила ещё раз и ещё, без какого-либо результата. Я попробовала просунуть пальцы между дверьми лифта, чтобы попытаться их раздвинуть. Но с другой стороны прозвучал ободряющий рык псины, мол, давай старайся, всё правильно делаешь.

Темнота лифта давила, отравленный парами мочи воздух кружил голову. Я оглянулась, пытаясь сохранять спокойствие и трезво оценить положение. Оценив его, я заорала. Вдруг Илья услышит, пристрелит этого пса и вытащит меня отсюда! Но я только зря потратила силы, воздух и время.

Когда мне надоело орать, то почему-то резко стало скучно. Я замолчала, отдышалась и снова нажала на четвёрку. Чудесным образом лампочка под потолком заморгала, а лифт нехотя поехал наверх.

Кабина двигалась бесконечно медленно, она то и дело ударялась и зависала на каждом этаже. По моим ощущениям, я проехала не четыре, а семь этажей, но мне уже было без разницы, где откроются двери. Главное было — выйти отсюда одним куском!

Лифт ещё раз загудел, с натугой совершил последний толчок, и его двери с жутким скрипом разъехались. Я вывалилась из лифта и уставилась на криво нарисованную красной краской цифру “восемь”.

Окна между этажами почему-то заколотили досками, основным источником света была огромная дыра вместо лестничного пролёта. Перил, естественно, не было, а там, где должны были находиться ступеньки, виднелись лишь обрубки.

И как мне спуститься? Может, получится выйти на крышу и докричаться Илье, пусть звонит своим, чтобы меня вытащили отсюда!

Продолжая выдыхать пары мочи, которые скопились в лёгких за время пребывания в лифте, я двинулась в сторону ступенек на девятый этаж, но тоже их не было. Пролёт был, а на лестницу не было ни намёка, только обрыв.

И как люди так живут? Жаль, что фотокамеру с собой не взяла, можно было бы такой репортаж забабахать!

Я вздохнула и в который раз за последние десять минут решила мыслить логически. Наверху ступенек нет, перил тоже. Значит, дойти до седьмого этажа живой легче, чем до девятого. Я постояла пару минут, набралась храбрости и, скребя курткой по стене, пошла боком по тем обломкам, которые когда-то были лестницей.

Шаг за шагом я переступала по ступенькам. До боли сжимала лямки своего рюкзака, чтобы держаться хоть за что-то. Ведь если не держаться, то легко упасть, а так я держусь и не упаду. Каждый новый шаг был маленькой победой и приближал меня к концу этого кошмара.

Когда я, совершенно взмокшая, с вылетающим из груди сердцем, всё же добралась на седьмой этаж, то была готова петь и плясать. Мне хотелось праздновать своё нисхождение, хотелось помыться, хотелось воды, хотелось в туалет.

Ступеньки без перил между седьмым и шестым этажами после такого уже казались абсолютно не страшными. А между пятым и четвёртым была вообще цивилизация: стояли прутья, а на пролёте не хватало всего лишь одной ступеньки. Хвала древним! Построили на тысячелетия!

Дверь в квартиру Жана оказалась приоткрытой, но я так офигела от всего произошедшего ранее, что незапертая дверь воспринималась чем-то абсолютно нормальным. Я с размаху пнула её ногой и влетела в квартиру.

Почувствовав себя в относительной безопасности, я снова разозлилась. Пришла пора мстить.

— Жан, тварюка, иди сюда! Я знаю, что ты тут, дверь открыта!

Коридор, как и всё остальное в квартире, выглядел неряшливым, старым и грязным. На полу валялись помятые бумажки, мерзкие тряпки, а на зеркале комода висел одинокий кроссовок. Хорошо, хоть шприцев и какашек нет. Я даже и не знала, что Жан такая свинья.

А ещё на стене коридора я заметила странные, красные отметки. Их было несколько и шли они одна за другой. Внутренний голос подсказывал мне, что к таким отметкам лучше не приглядываться, но я начала торговаться. Может, это грязь? Или Жан проверял баллончик? Ну или патока, шоколад красный. Или кетчуп, а может, варенье любимой бабушки взорвалось.

Конечно, в этот момент нужно было развернуться и бежать, но мои ноги сами понесли меня вперёд. Пятна, словно стрелки, привели меня к испачканной, тоже местами красной двери на кухню.

— Жан, выходи, пожалуйста. — уже жалобно позвала я. — Я тебя прощаю, ты не хотел меня подставить, просто так вышло. С кем не бывает.

Дрожащими руками я достала платок, чтобы не испачкать пальцы. Ещё раз сделала глубокий вдох.

— Боже, какая вонь.

Металлический привкус. Какая бабушка варит повидло с ложками? Я ещё раз замерла, скривилась, а потом решительно толкнула дверь вперёд.

Первым, что я увидела на кухне, были голубые глаза Жана.

Как же я любила смотреть в них раньше. Теперь же мой подбородок задрожал, а желчь, смешанная с кофе, полилась наружу.

Когда первая волна тошноты отступила, я решилась поднять взгляд чуть выше и посмотреть на самого Жана. Он сидел на стуле. Его руки, кажется, были сцеплены за спиной. Из его рта вяло, но всё ещё капала уже вязкая, загустевшая кровь.

На столе рядом с телом были разложены кухонные приборы, измазанные красной жидкостью. Ими его, по всей видимости, и пытали. На том же столе лежала грязная от крови бумажка. Я, аккуратно, стараясь не наступать в красные лужи, пробралась к столу и прочла записку.

“Пацан оказался не мужиком, увлеклись, переборщили.

Извините.

С любовью, Мерлин.”

Я стояла и смотрела на то, что стало с моим другом.

— Увлеклись? Как, блядь, так увлеклись? — выкрикнула я. — Каким нужно быть мудаком, чтобы так увлечься?

Мои руки задрожали, я закрыла лицо и заорала.

— Не хочу снова на ту лестницу, не хочу в тот лифт, не хочу быть здесь,