Марсианин - Энди Вейр

Затем я повторил щелчок ещё раз, и ещё. И ещё. Краткие вспышки, ничего особенного. Время шло.

Я ликовал. Это был воистину лучший из планов! Я не только избавлялся от водорода, я одновременно синтезировал воду!

Всё работало отлично, пока не случился взрыв.

Вот я радостно сжигаю водород; в следующее мгновение — я на другом конце Дома, и вокруг всё вверх дном. Я кое-как поднялся на ноги и бросил взгляд на форменный бардак вокруг.

Первая моя мысль: «Уши! Чёрт, как больно!».

Затем подумал: «Кружится голова». Я упал на колени. Затем растянулся на полу. Да, вот как сильно у меня кружилась голова! Я обхватил её руками в поисках раны, которую отчаянно надеялся не найти. Похоже, всё было на месте.

Но тактильные ощущения на моей голове и лице вскоре прояснили главную проблему: взрыв сорвал с меня кислородную маску. Теперь я дышал практически чистым азотом.

Пол был сплошь завален всякой всячиной. Искать медицинский баллон с кислородом было бесполезно. У меня вообще не было шансов найти в этом бардаке хоть что-то полезное до того, как потеряю сознание.

Затем мне бросился в глаза скафандр Льюис, по-прежнему висевший на своём месте. Взрыв его не сдвинул: он был тяжёлый — ведь именно в него я залил 70 литров воды.

Со всех ног бросившись к нему, я быстро повернул кислородный вентиль и засунул голову в отверстие для шлема (сам шлем я давным-давно убрал, чтобы легче было добираться до воды). Немного подышал, чтобы головокружение прошло — а затем глубоко вдохнул и задержал дыхание.

Я бросил взгляд на скафандр с пакетом, с помощью которых перехитрил регулятор. Плохая новость: я их не отодвигал. Хорошая новость: их отодвинул взрыв. Восемь из девяти воздухозаборных отверстий по-прежнему оставались запечатаны, но, по крайней мере, девятое теперь говорило правду.

По-прежнему не дыша, я нетвёрдыми шагами добрался до регулятора и включил его.

На процедуру загрузки ушло две секунды: по очевидным причинам аппарат разработан с тем, чтобы включаться как можно быстрее. Заработав, регулятор моментально понял мою проблему.

На весь Дом взревела сирена низкого уровня кислорода, и регулятор принялся сбрасывать в его в атмосферу так быстро, как только можно. Отделять кислород сложно и долго, но добавлять — не сложнее, чем открыть вентиль.

Я перебрался через весь бардак к скафандру Льюис и вновь погрузил в него голову, чтобы подышать нормальным воздухом. Через три минуты регулятор довёл уровень кислорода до нормального.

Только сейчас я обратил внимание, как сильно обгорела одежда. Повезло, что на мне оказалось три слоя. Основной урон понесли рукава. Внешний слой сгорел полностью, средний был опалён и местами прожжён насквозь. Внутренний же (мой личный комбинезон), остался в приличном виде. Похоже, мне опять повезло.

Бросив взгляд на главный компьютер Дома, я увидел, что температура поднялась до 15RC. Случилось что-то очень жаркое и взрывное, но вот что именно — я никак не мог взять в толк. И что послужило причиной?

Вот в какой ситуации я сейчас нахожусь. Задаюсь вопросом, что же, чёрт возьми, произошло.

Как следует потрудившись, и к тому же взлетев на воздух, я совершенно вымотался. Завтра мне придётся провести миллион проверок оборудования и понять, что же взорвалось, но сегодня хочется лишь одного — спать.

Уже вечер, и я опять в ровере. Хоть водорода в Доме больше нет, мне не улыбается оставаться на ночлег в помещении, взявшем моду беспричинно взрываться. Кроме того, совсем не уверен, что утечек в нём не появилось.

На этот раз я захватил с собой нормальную еду и кое-что послушать — но только не диско!

Запись в журнале: 41-е марсианские сутки

Весь день я потратил на полную диагностику всех систем Дома. Это неимоверно скучно, но от этих устройств зависит моя жизнь — а значит, проверить их необходимо. Я просто не могу принять как данность, что взрыв не возымел каких-либо долговременных последствий.

Я начал с критически важных проверок. Номер один — целостность корпуса. В нём я практически не сомневался: перед возвращением в Дом я проспал в ровере несколько часов, и за это время давление осталось в норме. Компьютер не зарегистрировал ни малейшего изменения давления, за исключением небольших колебаний из-за температуры.

Затем я проверил регенератор кислорода. Если он сломается, и я не смогу его починить, я покойник. Регенератор в порядке.

Следующий на очереди — регулятор состава воздуха. Здесь тоже проблем нет.

Обогреватели, главные батареи, резервные баки для O2 и N2, регенератор воды, все три шлюзовых отсека, освещение, главный компьютер… я шёл по списку позиция за позицией, с каждой успешной проверкой чувствуя себя всё лучше и лучше. Всё работало как надо.

Жму руку, NASA! Когда они что-то делают, они делают это на совесть.

И, наконец, настала очередь для проверки почвы. Я отобрал несколько проб с различных участков Дома — если помните, здесь теперь сплошь земляной пол — и выложил на предметные стёкла. Увидев под микроскопом здоровых, активных бактерий, занятых своим делом, я облегчённо вздохнул.

Затем я принялся наводить генеральную уборку. И у меня оказалось достаточно времени, чтобы обдумать произошедшее.

Что же стряслось? Ну, моя теория такова:

Согласно данным главного компьютера, в момент взрыва внутреннее давление скакнуло до 1,4 атм., а температура меньше чем за секунду выросла до 15RC. Но давление быстро свалилось обратно к одной атмосфере. Это имело бы смысл, если бы регулятор состава воздуха был включен, но ведь я его вырубил.

Температура в 15RC продержалась ещё некоторое время, поэтому тепловое расширение по-прежнему должно было иметь место. Но давление упало снова, так что куда подевалось это дополнительное давление? Если вы повышаете температуру, а количество молекул в воздухе остаётся постоянным, давление должно вырасти и не падать. Но оно упало.

Я быстро сообразил следующее. Водород — единственное, что могло гореть — среагировал с кислородом (отсюда и взрыв) и превратился в воду. Вода в тысячу раз плотнее газа. Поэтому разогрев поднял давление, а превращение водородно-кислородной смеси в воду снова его понизило.

Вопрос на миллион долларов: откуда, чёрт возьми, появился кислород? Ведь план как раз заключался в том, чтобы лимитировать кислород и не дать случиться взрыву. И всё шло по этому плану, причём довольно долго.

Думаю, я нашёл ответ. И он заключается в том, что я идиот. Помните, я решил не надевать скафандр? Это решение чуть меня не убило.

Медицинская маска работает так: чистый O2 смешивается с окружающим воздухом, и смесь подаётся на вдох. Маску удерживает на лице резинка, идущая через затылок. Соединение негерметичное.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});