Сны и желания - Эбби Грин

– Не думаю, что потребуется много играть. Твоя пугливость меня интригует. Я ожидал, ты будешь в восторге, оттого что я выбрал тебя своей любовницей.

Энджел подыскивала слова, но, к своему огорчению, ответить не успела.

Лео взглянул на свои часы и отрывисто бросил:

– Мне надо ехать в офис. А ты пока отдохни. Ты выглядишь усталой.

И ушел. Энджел пошла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. Она выглядела не просто усталой. Она выглядела совершенно разбитой.

Энджел разделась и долго стояла под горячим душем. Потом вышла, высушила волосы, задвинула шторы, забралась на мягкую кровать и провалилась в глубокий сон без сновидений.

На грани пробуждения Энджел чувствовала мягкое покачивание. А потом услышала голос. Глубокий, задушевный голос, на который она инстинктивно повернулась. Улыбнулась. Покачивание сделалось сильнее. Голос тоже.

– Энджел.

Это не сон. Она тут же проснулась и уставилась широко открытыми глазами на Лео Парнассиса, который сидел на кровати с непроницаемым выражением лица.

Энджел мгновенно все вспомнила.

Она схватилась за простыню и подтянула ее повыше, хотя и была одета в пижаму. Отодвинулась как можно дальше от него. Давно ли он наблюдает за ней, спящей?

Лео встал, и Энджел хрипло спросила:

– Сколько времени? Он взглянул на часы:

– Восемь вечера.

Энджел потрясенно села, придерживая простыню:

– Я проспала весь день?

Лео кивнул, затем раздвинул портьеры, и Энджел увидела, что солнце уже садится. Уже выходя за дверь, Лео бросил:

– Обед будет подан через двадцать минут. Жду тебя внизу.

Дожидаясь Энджел, Лео стоял у огромного французского окна столовой.

Он думал о том, что за миг до пробуждения она почти потянулась к нему с мягкой улыбкой на губах, и эта соблазнительная родинка в уголке рта так и манила поцеловать ее. Манила сделать гораздо больше. Но когда она открыла глаза, Лео заметил в них тень.

Волосы Энджел были растрепаны, лежали на обнаженном плече, с которого соскользнула бретелька пижамы. Она выглядела невероятно сексуальной и в то же время невозможно уязвимой.

Даже те три часа, что Лео ждал ее возвращения, были мучительными. Он здорово нервничал из-за того, что она может не вернуться.

Лео заметил, что руки его сжались в кулаки от мысли об этом. Он вспомнил, как она выглядела, когда вернулась, с синяками под глазами…

Она явилась к ним домой, чтобы что-то украсть…

Лео услышал какой-то шорох в дверях и медленно повернулся. Пора Энджел посмотреть в лицо последствиям своих поступков.

По коже Энджел забегали мурашки, когда улыбающаяся экономка проводила ее в столовую и она увидела Лео, стоящего к ней спиной. Окна были открыты, и шторы колыхались от легкого ветерка. Она не имела ни малейшего представления, как вести себя в подобной ситуации. Не знала, чего от нее ждут. Внезапно она остро ощутила свое одиночество.

Лео медленно повернулся, и его воздействие на нее было просто ошеломляющим. На нем были потертые, линялые джинсы, которые облегали его как вторая кожа. Ткань натягивалась на крепких, длинных ногах. Черная рубашка-поло придавала глазам таинственность, кожа казалась еще темнее.

– Подойти полюбуйся видом, Энджел.

«Я уже любуюсь им», – чуть не выпалила она.

Энджел подошла к Лео. Она оделась в простое черное платье, волосы убрала назад.

– Очень скромно, – пробормотал он, когда она подошла ближе.

– Если б я знала, что можно одеться неофициально, то тоже надела бы джинсы, – натянуто отозвалась Энджел, решительно сосредоточив взгляд на раскинувшихся внизу Афинах. Но даже этот великолепный вид не мог отвлечь ее от Лео.

– Мне нравится чувствовать себя дома свободно, Энджел, поэтому здесь ты можешь носить все, что хочешь… Можешь даже ходить голой, – мягко закончил он.

Энджел еще гуще покраснела от его насмешливого тона.

– Не думаю.

– Жаль.

Он налил вина и протянул ей. Она взяла бокал, надеясь, что напиток хоть немного придаст ей храбрости.

– Ну как тебе вид? Изумительный, правда?

– Да, очень красиво. – Она подумала кое о чем и посмотрела на часы, чтобы проверить время. – Вообще-то сейчас, в любую минуту… Да, вот. Смотри… – Энджел протянула руку и указала туда, где в вечернем свете купался Акрополь. Она услышала, как Лео резко втянул воздух. Зрелище было почти волшебным, и у нее тоже захватило дух. Интересно, на него оно производит такое же впечатление? Она росла, видя это каждый день, а он нет.

– Боже мой, никогда не видел ничего прекраснее.

Она пробормотала что-то невнятное, испытывая необъяснимое чувство вины. И с облегчением отошла, когда экономка вошла, неся еду. Лео отвернулся, приглашая ее к столу.

Ее осязаемая нервозность застигла его врасплох. Он вынужден был задаться вопросом, зачем она притворяется сейчас, когда им обоим уже все ясно, когда все уже решено. Она нервничала и раньше, в кабинете, но это, разумеется, оттого, что понятия не имела, как реагировать на то, что ее поймали на месте преступления.

Энджел вела себя не так, как он ожидал.

Они сели. Лео мрачно смотрел на Энджел, но она избегала его взгляда. Поправила приборы, салфетку. Она что-то задумала. Наверняка. По какой-то причине пытается обезоружить его. Он напомнил себе, что она побывала дома и, само собой, получила совет от своего папаши. Лео про себя выругался. Его должно заботить только ее поведение в постели.

Энджел старалась получить удовольствие от невероятно вкусной еды, но с таким же успехом это могли быть опилки. Единственное, что она видела, о чем могла думать, – это мужчина, сидящий во главе стола слева от нее.

Лео же, казалось, с удовольствием сосредоточился на еде. У Энджел на языке вертелись бесчисленные вопросы: намерен ли он спать с ней сегодня? Как он поступит, когда обнаружит, что она совершенно неопытна? С презрением отвергнет ее? И почему эта мысль так больно ранит? Почему она так поглощена им, когда он шантажом затащил ее к себе в постель?

Почувствовав, как что-то мягкое коснулось ее голой ноги под столом, она испуганно вскрикнула и с грохотом уронила нож на пол. В этот момент снова вошла экономка, которую Лео чуть ранее представил как Калисту, и Энджел увидела, что это всего лишь кошка. Кошка Калисты. После бурных извинений и замены ножа они с Лео опять остались наедине.

– Почему ты так напряжена, Энджел?

Она настороженно посмотрела на Лео. Его глаза были черными и напоминали таинственные озера. Он весь состоял из твердых углов и теней. Челюсть казалась синеватой от отросшей за день щетины.

– Я… – Она не могла вымолвить ни слова. Что-то густое и плотное вдруг повисло в воздухе между ними, что-то осязаемое и наэлектризованное. Не ужели желание?