Шаг в профессию - Борис Голубовский

Великий русский драматург Александр Николаевич Островский умел снайперски точно охарактеризовать "эпизодические персонажи". Вспомните сцену сада в "Последней жертве".

"Три приятеля, постоянные посетители клуба, играющие очень счастливо во все игры: 1-й - безукоризненно красивый и изящный юноша, 2-й - человек средних лет, мясистая, бледная геморроидальная физиономия, 3-й - старик, лысый, в порыжевшем пальто, грязноватый. Разносчик новостей, бойкий господин, имеющий вид чего-то полинявшего; глаза бегают, и весь постоянно в движении".

В трех персонажах - три биографии, три судьбы - от юности до бездарной старости, прошлое, настоящее и будущее. На таких характеристиках можно выстраивать интереснейшие сценические вариации. Прекрасный актер Театра им. М. Н. Ермоловой Всеволод Семенович Якут с упоением вспоминал, как он, будучи совсем молодым актером, играя в спектакле роль Старого шулера, искал характерность через руки - профессионально разминающиеся "перед атакой на клиента" пальцы.

Всеволод Вишневский предоставил в своей знаменитой, ставшей уже классической "Оптимистической трагедии" абсолютно законченные миниатюры: Анархист, пришедший в отряд на помощь Вожаку, - стихия анархизма, переходящего в обыкновенный бандитизм, два пленных офицера - трагедия нелого поколения; разве можно играть такие "эпизоды" без максимальной эмоциональной отдачи, без найденной острой формы. И не случайно назначение на такие эпизоды никогда не встречает протеста.

Гораздо сложнее обстоит ситуация, когда приходится работать не с автором, а РАБОТАТЬ ЗА АВТОРА, т. е. самому сочинять образ, придумывать линию поведения и главное - верно определить, зачем этот эпизод нужен в спектакле.

Прежде всего, предлагаю все же разобраться, что следует понимать под словом "эпизод". Л ю б о е появление на сцене - роль! Подход исполнителя к самой малюсенькой роли ничем не отличается от работы над центральной ролью. Очевидно, определение маленькая роль будет точнее. Роль - но маленькая. Маленькая - но роль!!!

Я сохранил студенческие записи декабря 1940 года, сделанные на диспуте в Доме актера. "Эпизодическая роль" - как дипломатично устроители диспута вышли из положения, и все остались довольны!

Мне больше всего понравилось выступление Николая Васильевича Петрова: "У актера прежде всего должна быть жажда играть! (выделено мной. - Б. Г.). Он не имеет права терять время, выходя на сцену в эпизоде, а должен проводить его с предельной пользой! Эпизод - тренировка для будущего рекорда".

Актер Художественного театра Борис Яковлевич Петкер, ранее выступавший и в провинциальных театрах, и на сцене Театра б. Корша, утверждал, что у эпизода должна быть прежде всего форма - тогда эпизод играть интересно. Он вспомнил, как впервые выступил в Художественном театре в роли (если ее можно назвать ролью) Второго члена суда в спектакле "Воскресение". И именно на этом материале он практически осознал, что работа над таким эпизодом не менее интересна и часто значительно труднее, чем над большой ролью. Его Член суда очень внимателен к прокурору, следит за отношением его к Катюше Масловой и выражает свое отношение к присутствующим через незначительные внешние, но важные для него детали. В капле времени - мир человеческой души.

Борис Яковлевич рассказал о своем любимом эпизоде: в "Анне Карениной" он играл Адвоката, который встречается с Карениным - Н. П. Хмелевым. Оказывается, начиная с первых репетиций и по сей день (встреча в Доме актера была спустя пять лет после премьеры), оба исполнителя продолжали работать над сценой, выявляя новые приспособления: пытаясь найти атмосферу таинственной встречи с крупным чиновником, передать настороженность, с которой оба всматриваются друг в друга. Режиссер В. Г. Сахновский подсказал Петкеру: "Он рукосуй!" - и от этого родилась решающая краска: наглая бесцеремонность. Он - знаменитый адвокат, он необходим Каренину. Отсюда - охота за молью - от бесцеремонности! А когда Петкер играл с М. Н. Кедровым - Карениным, то новый партнер предложил, чтобы Адвокат поставил бы его в положение провинившегося мальчишки.

Серафима Германовна Бирман на диспуте, с присущим ей темпераментом, провозгласила: "Хуже эпизодической роли - голубая роль!" Да, с этим не поспоришь! Признаемся, что такие роли есть даже у… Чехова и Шекспира. Никогда не видел даже талантливого актера, имеющего успех в других работах, чтобы он событийно сыграл Федотика в "Трех сестрах" или Бенволио в "Ромео и Джульетте"! В то же время после спектакля А. Д. Попова "Ромео и Джульетта" в Театре Революции вся Москва заговорила о молодом актере Борисе Толмазо-ве, сыгравшем Юношу в алом плаще, - персонаж, вообще не существующий в пьесе, придуманный режиссером и воплощенный со страстью, темпераментом и пластическим мастерством: юноша, полный жизни, радующийся ей, неожиданно погибает от удара шпаги в случайной уличной потасовке. Он падает, как птица, раненая в полете, еще не осознав своей смерти, не веря в нее, еще стремясь бороться за жизнь. В этом сценическом, даже не эпизоде - штрихе, весь смысл спектакля!

Что же такое - маленькая роль, или, на крайний случай, эпизод? Когда актер играет роль - часть человеческой жизни, а когда - эпизод? Но эпизод ведь тоже часть, минута, секунда жизни, и все зависит от глубины наполненности этого сценического мгновения актером и режиссером.

Алексей Денисович Дикий был актером огромного масштаба. К сожалению, перед войной он мало играл, занятый режиссерской деятельностью. Но во время войны, работая в Театре им. Евг. Вахтангова, он заставил о себе говорить как об одном из крупнейших мастеров столичной сцены, выступив в роли генерала Горлова во "Фронте" А. Корнейчука. Затем Дикий перешел в Малый театр. Представьте себе удивление и, как рассказывал Алексей Денисович, растерянность главного режиссера Малого теаСгра Константина Александровича Зубова, когда Дикий попросил у него роль Досужева в готовившемся спектакле "Доходное место"! Вся роль умещается на полутора-двух страницах. Знаю Бориса Равенских, Андрея Гончарова, Ивана Соловьева, еще многих видных театральных деятелей (включая и себя), которые приходили смотреть сцену в трактире по несколько раз - из-за Алексея Денисовича.

Он входит в кабинет трактира, ухарским движением сбрасывает с себя шубу и на угодливый вопрос полового: "Чего изволите", - произносит лишь два слова: "Без комментариев!". В эту, прямо скажем, незамысловатую реплику актер вложил все: и обиду на полового, который забыл о привычках и вкусе постоянного посетителя (сам Алексей Денисович говорил, что водка - напиток грубый, но здоровый!), и предвкушение наслаждения от выпивки и трапезы, и - одновременно - презрение ко всем ухищрениям, которые не могут изменить пошлую жизнь… Кстати, все постоянные посетители ресторана Дома актеров с тех пор говорили только эти слова: "Без комментариев!"

В несколько фраз уложилась вся жизненная философия Досужева: "Ведь вы не знаете, что это за народ!… Почувствовал я к ним злобу неукротимую… Много надо силы душевной, чтобы с них взяток не брать!" Образ Досужева прозвучал как обвинение миру взяточников, торгашей - в те годы это было современно. А в наши время? Искусство живет дружно со временем. Маленькая роль?

Соломон Михайлович Михоэлс предложил мне поставить "Ромео и Джульетту" и выдвинул условие: дать ему роль… Аптекаря, продающего Ромео яд. Несколько реплик из текста автора, Михоэлс тут же показал, как он хочет сыграть: держа в одной руке горсть золотых монет, врученных ему юношей, в другой - склянку с ядом, он взвешивает свой страшный товар: "Вот золото, гораздо сущий яд"… - золото перетягивает. Эпизод - роль? - сразу зазвучал как философское осмысление той силы, которая владеет миром. Маленькая роль? Эпизод?

Замечательный актер Борис Андреевич Бабочкин пишет о своей театральной юности, как в 1924 году он поступил в Театр им. МГСПС (нынешний Театр им. Моссовета): "…я понял, что играть эти маленькие роли можно очень хорошо, и даже больше, их необходимо играть очень хорошо, то есть с предельной яркостью.

С моим сверстником и товарищем В. В. Ваниным мы заключили секретное пари: кто уходит со сцены в любой роли без аплодисментов, тот ставит другому бутылку пива. И нужно сказать, что мы мало в этот сезон выпили пива. И он, и я уходили со сцены чаще всего под аплодисменты. Мы вгрызались в свои роли. Никогда, ни на одном спектакле, ни в одном выходе мы не были размагничены, не собраны. Мы выходили на сцену, как на ринг в решающем матче… Театр им. МГСПС был тогда достаточно хорош, чтобы актеры могли безнаказанно нарушать рисунок спектакля. Выжать из любой роли, из любого выхода максимум возможностей - вот что должен сделать молодой актер правилом своей жизни" [9] . Как удивительно точно, темпераментно, образно сказано! Вся дальнейшая творческая жизнь Бориса Андреевича наглядно подтверждает его слова.