Крылья в ночи (Соломон Кейн - 7) - Роберт Говард

Первой прогорела крыша, и Кейн сквозь пелену дыма временами видел, как, судорожно взмахивая опаленными крыльями, какой-нибудь монстр пытался взлететь. Тогда он равнодушно прицеливался и стрелял. Когда огонь разгорелся в полную силу, Соломону показалось, что исчезающая в пламени голова Гору оскалилась, и ужасающий человеческий смех слился с завывающим пламенем - но всем известно, что огонь и дым порой порождают удивительные иллюзии...

Постепенно буйство огненной стихии затихло. С дымящимся пистолетом в руке и посохом вуду в другой, пуританин замер над тлеющими головнями, навсегда избавившими род людской от легендарных чудовищ.

Как некогда герой древнего эпоса, изгнавший гарпий из Старого Света, теперь Кейн-триумфатор попирал ногами прах омерзительных созданий. Словно крупинки песка в песочных часах исчезают в прошлом великие империи, гибнут целые племена чернокожих, гибнут даже демоны прошлого, и надо всем возвышается белый потомок героев древности. Неотделимо одно звено цепи защитников рода людского от другого, и неважно, ходит ли паладин человечества в воловьей шкуре и рогатом шлеме или же одет он в сапоги и камзол, двуручный ли топор держит в руке или тяжелую рапиру, дориец он, сакс или англичанин, зовут его Ясон, Хенгист или же Соломон Кейн.

Неподвижный, словно изваяние, стоял пуританин, а клубы дыма возносились к утреннему небу. На плоскогорье перерыкивались львы. Медленно, словно солнечный свет, пробивающийся сквозь туман и мглу, к человеку возвращался рассудок.

- Не существует такого уголка, куда бы не дошел свет Божьих лампад, угрюмо произнес Кейн. - Немало еще мрачных, забытых всеми мест, где царит Зло, но оно не бессмертно. Ночь неизбежно сменяется днем, и говорим мы: "Да сгинет мгла!" Воистину неисповедимы твои пути, Господь мой, но кто я такой, чтобы усомниться в высшей мудрости? Мои ноги несли меня в страну Зла, но твоя простертая длань уберегла меня от смерти и сделала меня бичом своим, карающим Зло. Над людскими душами еще распростерты широкие крылья страшных чудовищ, и сильные ко Злу искушают человеческие сердца. Но грянет день, и свершится воля твоя, тени растают, и Князь Тьмы навечно будет низвергнут в самые глубины ада. А пока этого не произошло, люди лишь в собственном сердце должны видеть опору в борьбе с химерами, и тогда, с Господней помощью, смогут они противостоять проискам Повелителя Мух.

С этими словами Соломон Кейн повернулся спиной к изведавшей столько горя долине и устремил свой взор в сторону молчаливых гор. Сердце пуританина вновь наполнил беззвучный зов странствий, летящий из-за них. Он разместил поудобнее за поясом свои пистолеты, поправил рапиру и, опираясь на волшебный посох, направился на восток. Скоро его черный силуэт затерялся на фоне восходящего солнца.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});