Летит стальная эскадрилья - Григорий Дольников

Все еще не верится, что едем на фронт. Прежде боялись: кончится война без нас. Теперь видим: хватит и на нашу долю. О положении на фронтах знаем лишь в общих чертах из сводок информбюро, сообщений газет, рассказов фронтовиков.

...Весной 1943 года, после успешного зимнего наступления, советские войска повсеместно готовились к новым решающим операциям. Лишь на юге нашей страны, в низовьях Кубани и на Таманском полуострове, продолжались бои. Немецко-фашистское командование ставило своей целью во что бы то ни стало удержать в своих руках занимаемые позиции и ликвидировать плацдарм юго-западнее Новороссийска, где еще 4 февраля 1943 года в районе рыбацкого поселка Станичка высадился штурмовой отряд под командованием майора Ц. Л. Куликова.

17-я немецкая армия, имеющая в своем составе шестнадцать дивизий, занимала рубеж обороны восточнее Крымской. Но, не имея достаточных сил для удержания таманского плацдарма, гитлеровцы рассчитывали сорвать готовящееся наступление советских войск с помощью авиации. С этой целью на аэродромах Крыма и Тамани было сосредоточено до 1000 боевых самолетов 4-го воздушного флота. Кроме того, для ударов по нашим войскам постоянно привлекались до 200 бомбардировщиков, базировавшихся в Донбассе и на юге Украины. Именно здесь действовали лучшие истребители эскадры Геринга - "Удет", "Мельдерс".

Первое воздушное сражение началось 17 апреля. Немцы предприняли попытку ликвидировать паши десантные части на плацдарме в районе Мысхако. Тогда на войска 18-й армии было брошено 450 бомбардировщиков, около 200 истребителей. С нашей стороны противодействовало 500 самолетов, в том числе 100 бомбардировщиков.

В течение восьми дней велась ожесточенная схватка в воздухе. Враг потерпел поражение, потеряв около 200 самолетов.

После нескольких дней затишья над Кубанью вновь разгорелись крупные воздушные бои. Утром 29 апреля войска Северо-Кавказского фронта перешли в наступление. В этот день произошло 42 групповых воздушных боя, в которых наши истребители сбили 75 самолетов противника. А всего за 12 дней боевых действий (с 29 апреля по 10 мая) на Кубани было уничтожено 368 вражеских самолетов. Наши потери составили 70 самолетов.

После освобождения Крымской войска Северо-Кавказского фронта начали готовиться к новой наступательной операции в целях прорыва Голубой линии противника. Чтобы ликвидировать угрозу прорыва обороны, фашистское командование все надежды опять возложило на свою авиацию. С этой целью авиационная группировка немцев была усилена бомбардировочными эскадрами. Около 1400 самолетов было сосредоточено против наших войск. И на короткое время инициатива в воздухе перешла к противнику.

В создавшейся обстановке командующий 4-й воздушной армией генерал К. А. Вершинин почти все силы истребителей нацелил на борьбу с гитлеровскими бомбардировщиками. Наши ночные бомбардировщики усилили удары по вражеским аэродромам. И принятые меры позволили вернуть инициативу в воздухе. Потеряв 315 самолетов с 26 мая по 7 июля, гитлеровская авиация резко сократила налеты.

Более двух месяцев длилась ожесточенная борьба в небе Кубани. По количеству боевых схваток и участвующих в них самолетов на столь узком участке фронта это было крупнейшее авиационное сражение за всю войну: враг потерял 1100 самолетов, из них более 800 в воздушных боях.

На Кубани наши летчики стали хозяевами неба. О мужестве, героизме многих выдающихся мастеров воздушного боя молва летела по всему фронту. И каждый из нас, молодых пилотов, втайне мечтал попасть в ученики к этим прославленным асам.

И вот мы прибыли в Краснодар. На станции нас встретил майор, представитель штаба 4-й воздушной армии, и сообщил, что все мы назначены в 9-ю гвардейскую истребительную авиадивизию.

- Вот оно как - сразу в гвардейцы! - шепнул Евгений Денисов.

- Что-то не верится, - мелькнула у кого-то недобрая мысль. - Да и майор какой-то подозрительный...

Однако сомнения сомнениями, а по команде майора мы быстро уселись в "студебеккер", крытый брезентом, и к вечеру приехали в большую кубанскую станицу Поповическая, где размещался тогда штаб авиадивизии.

Первых два дня никто из официальных лиц с нами не беседовал, казалось, никого мы не интересовали. Заглядывали, правда, некоторые военнослужащие -больше из любопытства, другие надеялись встретить сослуживцев или земляков, а узнав, что мы прибыли из 25-го запасного авиационного полка, наводили справки о знакомых, однокашниках. Боевых летчиков видно не было, но пары и звенья самолетов, проходя бреющим над станицей, исчезали вдали, потом возвращались. Значит, боевая работа продолжалась...

Теперь мы уже твердо знали, что именно в этой 9-й гвардейской дивизии, в ее полках, воюют самые прославленные на Кубани летчики: А. И. Покрышкин, братья Д. Б. и Б. Б. Глинка, Г. А. Речкалов, В. И. Фадеев, Н. Е. Лавицкий, И. И. Бабак, В. Г. Семенишин и многие другие. Особенно много рассказывали о командире дивизии полковнике И. М. Дзусове, которого пилоты между собой звали просто Батя. А вечером состоялось наше первое знакомство с боевым летчиком, да еще с каким!

Как-то неожиданно мы увидели перед собой плотного, высокого, в поношенном кожаном реглане человека. Никто не заметил, когда он вошел. Неторопливо снял синюю пилотку, реглан, пилот повернулся, и на его широкой груди сверкнули два ордена Красного Знамени, орден Ленина и Золотая Звезда Героя Советского Союза.

- Давайте знакомиться: лейтенант Глинка Борис Борисович! - представился он.

- Вот это да-а... Сам ББ, - протянул Петя Гучек.

О том, что братьев Глинка именуют первоначальными буквами имени и отчества - ДБ и ББ, то есть Дмитрий Борисович и Борис Борисович, было известно, пожалуй, всему фронту. Таковы были и их позывные по радио в воздухе.

Борис Борисович прибыл в полк не намного раньше пас. А вернее сказать, в полк его никто не направлял. Иван Бабак позже вспоминал, как однажды, в нелетную погоду, они шли по городу. И вдруг навстречу группа незнакомых летчиков. Когда поравнялись, к одному из них кинулся Дмитрий Глинка. Крепкие мужские объятия, поцелуи. Потом Дмитрий Борисович радостно объявил:

- Знакомьтесь, братва, мой старший брат Борис!

Пилоты узнали, что Борис Дмитриевич Глинка работает инструктором в авиационном училище, которое эвакуируется в тыл. Тут же кто-то предложил ему остаться в боевом полку. С просьбой обратились к Дзусову. Выслушав всех, Дзусов, к общей радости, согласился:

- Оставайтесь! Переучимся на новые самолеты - и всей семьей на фронт. Надеюсь, вышестоящее командование поддержит меня.

Так и остался старший брат Глинка в полку.

Опытный летчик, он отличился в боях на Кубани и за короткий срок сбил 12 самолетов противника, чем сразу же завоевал уважение и признание однополчан. Как человек Борис Глинка представлял собой счастливое сочетание многих блестящих качеств: ума, образованности, с одной стороны, а с другой душевного благородства, сердечности и простоты. Я мало встречал людей, которые могли бы сравниться с Борисом Глинкой в добродушии и доверчивости.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});