Вампиров не бывает - Лариса Светличная

Да, я пока не в состоянии разговаривать, им всем повезло. Что за напасти, а учебный год только начался. На работу я не опоздала, хорошо, что сегодня не с утра. Занятия прошли на удивление спокойно, студенты уже поняли, что каникулы закончились, и тихо грустили.

Потом пришлось задержаться на кафедре за каким-то надом, которое придумал новый декан. Новая метла по-новому метет, это точно. Он нам сообщил, что до него на кафедрах и на факультете никакая работа вообще не велась, студенты отбились от рук, профессорско-преподавательский состав тоже, научная и воспитательная работа находятся на низком уровне, надо это все поднимать. Народ вовремя разбежался, и сегодня это все поднимала я до самой ночи. Потом побежала к метро, рассчитывая впредь смываться с работы пораньше, не попадаясь на глаза начальству.

Дождь ливанул внезапно, хотя собирался это сделать весь день. Специально ждал, когда я на улицу выйду, знал, что зонта с собой нет. Пришлось заскочить в ближайшее кафе. Ладно, заодно поужинаю. Тут и овощные салаты есть, и кофе.

Там же, в кафе, встретила Константина. Из нашей «помоечной компании». Который в первую встречу на меня волком зыркал, ножом и вилкой размахивал, а теперь улыбается, словно дочери родной. Я ему улыбаться не стала. Знакомство-то шапочное.

— Людмила! Помните меня? Я — Константин! Мы познакомились на днях…

Ничего не желаю помнить. Он имя свое толком не сказал, буркнул что-то. Со мной вообще особо никто не разговаривал, об именах приходилось догадываться, слушая их диалоги. Пошли вы все далеко, у меня ужин.

— Ты студентка? Здесь за углом в соседнем квартале университет.

Объяснение не катит. С чего он это взял? Может быть, я живу рядом с этим кафе и люблю гулять под дождем. Поэтому молчу и продолжаю есть салат.

— Приятно встретить скромную студентку, — не отставал мужик. — У тебя блузка застегнута, юбка длинная, а ведь твои ровесницы едва одеты. Только исполнится восемнадцать лет — думают, что им все можно.

Я улыбнулась во весь рот. Слушала бы и слушала, какая я восемнадцатилетняя. Мужик, ты мне уже нравишься!

Заметив мое просветлевшее лицо, Константин расслабился на стуле. До этого сидел на краешке, сжав в руке чашку кофе. Думал, наверное: кто ее знает, эту девицу, сейчас как заорет, что к ней пристают, или чашкой кинет. Но, когда я подняла голову от тарелки к нему, успокоился.

— Да, Константин, я, разумеется, вас помню.

— Неожиданная встреча. Я в это кафе заскочил дождь переждать.

— И я тоже. Зонтик забыла.

— Людей здесь много, все прячутся от дождя.

— Все забыли зонтики?

Раз он больше мне комплиментов не делает, то можно доесть салат. Вообще, ему больше идет со зверской рожей сжимать вилку и нож, как он это делал при нашей первой встрече. С добрым лицом он выбивается из образа опереточного злодея.

— Посмотри на всех этих людей, — предложил мне Константин. Я смотрела в тарелку, там интереснее. — Они все молоды, красивы, счастливы, здоровы.

Ну да, учитывая близость огромного учебного заведения, это логично. Было бы странно, если бы сюда заносили лежачих больных на каталках. Здесь почти все студенты, еще народ из ближайших офисов отдыхает после насыщенного трудового дня. Да, все молоды, здоровы, если судить, что половина лопает картофель-фри, от которого запросто может разыграться изжога. Вот у меня полезный овощной салат. От него не болеют и не толстеют. Какая я молодец.

— Здоровые люди укрепляют нацию. Тогда как больные — ее ослабляют. Это факт, — объяснил мне Константин.

Ну, спорный факт, но каждый может иметь свое мнение. Ем дальше. За окном темно и дождь, скорее всего, промочу ноги, пока добегу до метро. Надо на кафедре завести дежурный зонтик и еще калоши. Сентябрь только что начался, еще все дожди впереди, так что экипировка пригодится.

— Все генетические болезни — это смрадные гниющие язвы на теле планеты!

Он чего, пришел мне аппетит портить?! Ему поговорить не с кем? Никто не хочет с ним общаться? Отодвинула тарелку — аппетит пропал — и решила дослушать.

— То есть, вы — за чистоту нации? — почесала лоб.

— За глобальную чистоту всего человечества.

У, это ты, мужик, круто загнул, человечество обязательно оценит твои потуги. Может, шутит?

— И каким же образом вы собираетесь воплотить в жизни столь грандиозный замысел? — заинтересовалась я. Не каждый день доводится беседовать с человеком, который живет мечтой осчастливить людской род.

— Почему ты решила, что я уже не начал осуществлять свой проект?

— Не могли бы вы уточнить суть проекта? Чистота нации — как-то неконкретно…

— Больные не имеют права на жизнь! — тихо сказал он мне, мрачно глядя на веселую публику вокруг.

— Вы предлагаете всем, у кого насморк добровольно пойти и утопиться в Москве-реке?

— Утрируешь.

— Ага! — я отхлебнула кофе и иронично улыбнулась собеседнику.

— Зря. Человечество не осознает, что катится к своей гибели. Я могу привести исторические примеры…

— Я тоже могу! Хватит, Константин, достаточно.

Только не надо мне сейчас про историю. У меня рабочий день окончился, а после работы я не хочу чувствовать себя доктором исторических наук. Мне уже и домой пора, не помню, открыта или нет форточка, если закрыта, то моя кошка сейчас мокнет на улице, пока я здесь в тепле кофе пью и сказки слушаю. Жалко же Милку, простынет, и что ее, топить? Как же чистота планеты? Только не за счет моей кошки.

— Дослушай меня до конца, пожалуйста! — он так это сказал, что я побоялась встать со стула и распрощаться с ним, как только что собиралась. — Предлагаю тебе присоединиться ко мне. Мы будем избавлять этот мир от чумы, от паразитов, которые могут оставить такое же больное потомство, как сами.

— По мне, так лучше медицину развивать…

— Уничтожить носителей заразы дешевле.

Три варианта. Первый: он решил, что мне восемнадцать, и таким нестандартным образом пытается привлечь к себе внимание наивной юной девочки, которая иначе бы не посмотрела на старого дядю. Второй: он за эвтаназию. Третий: он искренне верит в то, что говорит. Сейчас выясним.

— Константин, мне было интересно выслушать ваше мнение о перспективах человечества, но как вы можете определить, кто здоров, а кто болен? Вы врач? Нет? Ограбили поликлинику и украли все карты больных? Нет? Будем вместе караулить возле аптек, и убивать всех, кто покупает слабительное?

— Я владею большим количеством информации, — серьезно сказал он.

— Не смешите — так же серьезно ответила я.

— Пытаешься спровоцировать?

— Пытаюсь понять, стоит ли с вами связываться.

— Девочка, без меня ты пропадешь.

— Докажите. Выполните совсем несложное задание…

— Все-таки пытаешься, — огорчился он, принимая свое естественный злодейский вид.

Я не слушала. Залезла в сумку, вырвала из красивого блокнота листочек и написала на нем несколько имен. Четыре с одной стороны листа, три — с другой. Между именами оставила расстояние несколько строчек. Протянула собеседнику и смотрела, как он читает: Борис, Дмитрий, Евгений, Елизавета, Константин, Матвей, и… Миля.

— Что это значит? — подозрительно спросил он.

— Под каждым именем напишите, пожалуйста, номер телефона и домашний адрес. У вас десять минут, я пока кофе допью.

Если он дурак, пойду домой, вроде бы дождь закончился, а если умный, то еще поговорю. Послушаю, что предложит.

Константин долго смотрел на меня, то ли с восхищением, то ли со злостью, потом криво усмехнулся, и стал делать записи на листочке, сверяясь со сведениями из телефона. Десяти минут не пошло, как он вернул листочек мне. Сделав последний глоток кофе, принялась внимательно изучать листок. Адрес Евгения, Елизаветы и свой я знала. Не знала только имени восьмого — многодетного веселого прожорливого папаши. Но я его в листочек и не внесла, хотя место внизу оставила на всякий случай.

— Большинство людей, как я успел услышать, зовет тебя Милей, но иногда ты представляешься Людмилой. Возможно, тебе не нравится твое имя.

Не быть ему психологом. Он не угадал насчет имени. Хоть Даздраперма Тракторовна. Поэтому Миля Леонова не самый худший вариант. Я пожала плечами и промолчала.

— Не сомневайся, Людмила, все данные абсолютно точны.

— Ну, допустим, я вам верю, — протянула я, шустро пряча бумажку в карман. — Вы говорите, что мне угрожает опасность, и поэтому я должна вам помогать. Какова степень опасности?

— Ты не доживешь до конца этой недели.

Печально. Учебный год только что начался, а я уже успела наобещать студентам, что экзамен буду принимать не строго. Представляю, как они расстроятся, когда я помру в конце недели, и если вместо меня к ним придет декан.

Не знаю, какой реакции ожидал от меня Константин, но выглядел разочарованным. А что он хотел? Сижу в людном месте, ем салат, а мне предлагают присоединиться к программе Т-4 и обещают, что сама я долго не проживу. Ладно, попытаемся узнать, кому я понадобилась, и почему мне надо помирать именно на этой неделе, а не на следующей.