Рейтинговые книги
Читем онлайн Приди в мои сны - Татьяна Корсакова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 60

Он пообещал, он бы пообещал ей что угодно, даже луну с неба. И достал бы эту чертову луну! Вот только обещания не могли удержать Евдокию в этом мире, болезнь, с которой она долгое время боролась в одиночку, подкралась и напала, обвилась хлестким змеиным хвостом вокруг груди и горла, сдавила.

А тот, о ком она говорила на пороге смерти, стоял над ней бесчувственным истуканом. На лице Игната не было ничего: ни боли, ни сострадания. В этот момент Августу захотелось его убить, задушить голыми руками. Но он не мог, он должен был находиться рядом с женой до самой последней секунды. Ей недолго осталось. Бывают такие страшные откровения, которые приходят без спросу и ломают всю твою жизнь, тебя самого ломают. И от них нельзя отвернуться, потому что они уже в тебе…

На плечо легла тяжелая ладонь, и Август с диким рычанием отмахнулся. Никто не смеет мешать прощанию, ни у кого нет такого права! Стало вдруг очень больно, сначала в плече, а потом в шее, на которой сомкнулись стальные пальцы, и пол с потолком поменялись местами. А тело Евдокии воспарило в воздух. Так Бергу показалось. Конечно, показалось…

– Лежи, – на грудь навалился Кайсы, прижал к земле, не позволяя шелохнуться, рвануть вслед за Евдокией. – Не мешай ему…

Не мешать кому? Не мешать чему? Что этот бездушный незнакомец делает с Дуней? Как он смеет глумиться?..

Затрещала ткань блузы, пуговицы просыпались на пол костяным дождем, обнажилась кожа – белая-белая, наверное, еще теплая. Август закричал в бессилии, но незнакомец его не слышал. Одной рукой он сжал горло Евдокии, вторую положил ей на грудь, сдавил, нажал, запрокинул голову и… застонал. В его движениях больше не было угрозы – только боль и мука, словно он наполнялся ими, пропускал через себя, и Август перестал кричать, затаил дыхание. И Кайсы тоже. Он смотрел на незнакомца широко открытыми глазами, и во взгляде его были тоска и сожаление о возможном, но так и несбывшемся.

А незнакомец – Федор или уже Игнат? – упал. Он рухнул на пол с гулким стуком, как опрокинутый Августом табурет, и застыл. Только его обожженные ладони мелко подрагивали, словно он перебирал невидимые нити, и на уже заживших рубцах проступили вдруг черные бусины крови, а единственный здоровый глаз закатился, обнажая мутное бельмо белка.

– Игнат… – Кайсы больше не держал Августа, он полз к лежащему на земле человеку, но не дополз, замер в нерешительности. Оказывается, ветер тоже может быть слабым. – Эй, парень…

Август больше не смотрел и не слушал, все его чувства были отданы лишь одной, той женщине, что лежала сейчас на топчане, на сбитых звериных шкурах и больше не выглядела мертвой. Наоборот, она казалась живой и молодой, такой, какой он ее запомнил при их самой первой встрече.

Его собственные пальцы тоже тряслись, когда он дотронулся до бледной, но уже не серой щеки, и веко дергалось, а сердце грозилось выпрыгнуть из груди, разбиться об пол, разлететься на мелкие кусочки.

– Дуня… – Сил хватило лишь на то, чтобы произнести ее имя да почувствовать тепло ее кожи. Живое тепло.

– Август. – Она открыла глаза, посмотрела строго, как на нашкодившего мальчишку. – Август, что происходит? Я потеряла сознание? – Ее рука скользнула по обнаженной груди, и сначала шею, а потом и щеки залил злой румянец. – Что с моей одеждой?

Он уже сдергивал свой пиджак, укрывал ее, подтыкал под плечи, чтобы она не замерзла, такой горячей она была.

– Все хорошо, Дуня. Теперь уже хорошо… – Ему хотелось верить в чудо. Ведь есть же в жизни страшные чудеса, отчего бы не случиться и чудесам добрым!

Она оттолкнула его руки, села, прижимая к груди пиджак, оглядела комнату и увидела все то, что Берг хотел бы от нее скрыть.

– Что со мной? Что с ним?!

– Он жив, – сказал Кайсы, не оборачиваясь. Голос отца Айви звучал ровно, словно и не было той секундной слабости. – А вот ты, женщина, хотела умереть.

– Август?.. – Она перевела на мужа взгляд, в котором уже читалось понимание, и он молча кивнул.

– Он тебя спас. – Кайсы попытался разжать сведенные судорогой пальцы Игната, но у него ничего не вышло. – Не знаю, как, не знаю, что он сделал, но ты жива только благодаря ему.

– Ему… больно? – Евдокия хотела встать, но Август ей не позволил. Его бы воля, он бы больше не выпускал ее из своих объятий. – Ему ведь сейчас больно?!

– Не больно. – Кайсы пожал плечами, и Август был благодарен ему за эту ложь. Игнату было больно. Очень больно, но стоит ли об этом знать Евдокии? Можно ли считать чужую боль достаточной платой за чудо? – Но его раны снова открылись. Придется лечить. Как ты себя чувствуешь, женщина? – Все-таки он обернулся, посмотрел на Евдокию тем своим полным удивления и сожаления взглядом. – Что ты чувствуешь?

– Я чувствую себя живой, – сказала она шепотом, и им не нужен был другой ответ. – Надо помочь мальчику. Помогите же ему!

И они помогли. Как умели. Перенесли негнущееся, словно окоченевшее тело на лежак, перевязали раны, укрыли шкурами.

– Что дальше? – спросил Август.

– Дальше будем ждать, – отозвался Кайсы.

– Что он сделал? – Евдокия дотронулась до Игнатовой щеки, пригладила взъерошенные волосы. – Как он это сделал?

– Что? – Кайсы привычно привалился спиной к печному боку и принялся точить нож. – Вытащил тебя с того света? Или скорее уж с границы между мирами? Ты решила уйти, а он не отпустил тебя.

– Я не решала. – Евдокия надвинула платок на самые глаза. – Не мне тут решать.

– А вот у него получилось. Мне казалось, что ему все едино, что не думает он ни о ком, кроме Айви, не помышляет ни о чем, кроме мести… – Кайсы замолчал, то ли задумался, то ли потерял интерес к беседе.

– У Акима Петровича был дар, – заговорила Евдокия. – Он мог чужую судьбу по крови угадать. И свою, мне теперь думается, тоже.

– И кто ему тот дар дал? – Кайсы смотрел исподлобья, по-волчьи.

– Не Желтоглазый. – Евдокия покачала головой. – Не разбрасывается он такими подарками, но, видно, Нижний мир так устроен: кто там однажды побывал, тот прежним уже не вернется. А Федя туда дважды спускался и вернулся… вот таким.

– Мне бы его способности да на четверть века раньше, – прошептал Кайсы, и Август понял, что думает он сейчас о Софье, своей жене, о том, что ее, возможно, получилось бы спасти, излечить от неведомой болезни.

– Дуня, как ты? – Не хотелось ему думать о незнакомой женщине, когда вот она – любимая жена! Живая и, даст бог, здоровая. Ведь бывают же на свете чудеса!

– Хорошо, Август. Непривычно только. Не привыкла я вот так… без опаски. – Она замолчала, но он понял ее без слов. Без оглядки на боль дышать полной грудью, двигаться стремительно, как раньше.

– А он как же? – Евдокия снова погладила Федора по волосам, поправила повязки. – Он вернется? – спросила и посмотрела на Кайсы.

– Вернется, – кивнул тот. – И не из таких передряг возвращался. Вот отоспится и вернется.

Кайсы оказался прав. Федор очнулся к обеду следующего дня…

* * *

Судьба – интересная штука. Чтобы почувствовать себя наконец живым, Федору нужно было увидеть чужую смерть.

Евдокия умирала быстро, словно устала бороться, растеряла не только силы физические, но и душевные. В ее гаснущем взгляде Федор видел страх, но боялась она не за себя, а за них с Августом. Евдокия не хотела оставлять их одних, без присмотра. Август кричал. Крик его был дикий и отчаянный, распугавший лесное зверье на версты вокруг. Вот только разве крик поможет? А что поможет? Знание рождалось само собой, вскипало в крови серебром, взбухало нестерпимым зудом в заживших уже ранах. Федор не думал, что делает, да и не понимал – просто делал…

В ней было много боли. Очень много. Боль была черной, с красными прожилками. Она пульсировала в сердце и в горле, становилась все сильнее, все невыносимее. Он потратил драгоценные мгновения, решая, нужна ли ему чужая боль, не захлебнется ли он этой чернотой, но Евдокия умирала, и Федор решился.

Было больно. Он чувствовал то же, что чувствовала она. Все то же, кроме страха смерти. Бесстрашие сделало его крепче, вселило уверенность, что он сдюжит, заберет боль, каплю за каплей, оттащит Евдокию от последней черты и дальше, если немного потерпит, вырвет боль с корнем, черным, длинным корнем, который пророс в сердце и теперь змеился по сосудам.

Наверное, у него получилось, потому что пепельного цвета кожа начала наливаться жизнью, а плотно сжатые губы порозовели. Хорошо, если так. Пусть хоть кому-то от него достанется что-то хорошее. Он готов поделиться жизнью. С него не убудет. И все-таки он не справился с чернотой, она навалилась со всех сторон, сбила с ног, потянула вниз, на самое дно…

На дне было тихо, и Федор обрадовался этой тишине, привалился спиной к валуну, закрыл глаза. Ему требовался покой – ничего больше. Отлежаться, отдышаться в единственном месте, где до него не могли дотянуться живые, а мертвецов он перестал бояться уже давным-давно.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 60
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Приди в мои сны - Татьяна Корсакова бесплатно.
Похожие на Приди в мои сны - Татьяна Корсакова книги

Оставить комментарий