Игрушка подводного Принца. Часть 2 (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"

На телефон не отвечала, провалилась в какую-то пучину безысходности и очнулась лишь под поздний вечер на парковке дальнего дикого пляжа, где чуть дальше по берегу начинались скалы.

В это время здесь было безлюдно и темно. Океан волновался. Мрак небес на горизонте сливался с водой и это буйство восхищало…

— Тай! — заорала, потому что хотела, как никогда вспомнить его, окунуться в его порядочность, честность и готовность находить компромиссы. — Тай! — взывала к нему, мечтая, пробудиться от реальности и вновь оказаться на таинственном острове, где не было столько лжи и корысти. Упала на колени на берегу без страха, что очередная волна меня утянет. Руками тонула в песке и твердила, как заклинание: — Тай, Тай, Тай… Прошу, поговори.

Но он молчал!

— Тай! — От прохлады и сырости уже клацала зубами, но упорно смотрела на неспокойные воды океана. — Тай, — двинулась по берегу к скалам, вдруг, если закричу оттуда, он услышит.

— Ну же, поговори со мной… — бурчала, тараня стопами камни, забираясь наверх. Тропа уже сотнями любителей экстрима была проложена, но в подбирающейся ночи опасные участки приходилось преодолевать, скрипя зубами.

— Тай! Ты меня всегда называл упрямой, гордой человечкой. Ты ведь знаешь, что я бы никогда не осмелилась… Но ты мне нужен. Мне нужен твой совет. Я не хочу беды… А выбора у меня нет… Прошу!!!

Ответом мне было лишь безмолвие на нашем с Тайфуном канале и т звук обрушивающихся на скалы волн.

— Значит так, — и я решилась, с разбегу ухнула со скалы.

Душа ушла в пятки, сердце пропустило удар, тело окатило морозом, а потом обожгло холодом воды…

Глава 9

Глава 9

Тайфун

Зов Рэи уже давно не давал покоя. И если раньше мог сдерживать себя, делая вид, что это меня не трогало, — со стороны наблюдать и не вмешиваться в её жизнь, — то теперь сходил с ума. Это было хуже слёз дельфинов, пронизывающих болью. Это даже не могло сравниться с болью сородичей.

От зова Миры меня штормило, голова раскалывалась, сердце едва не выпрыгивало из груди.

Я не слышал других: ни жён, ни братьев, ни отца… И когда мозг уже взрывался от её воплей, а инстинкты обострились до предела, не отдавая себе отчёта, бросился к ней…

О Всемогущие воды, как же я скучал. Я подыхал без неё, сколько бы не отрицал. И братья могли смеяться, жены ревновать, но я безумно скучал по человеческой самке. По нашим разговорам, по её смеху, по её любопытству, по её жару и тем ощущениям, что она рождала во мне.

ОНА!

И как бы я не ненавидел её мир, как бы не злился на сухопутных, именно ОНА, дитя своего безжалостного мира, делала меня другим!

Она делала меня… живым… и остро чувствующим!

И этого никто бы не смог изменить!

Увы, она меня наполняла чудотворными эмоциями. Такими, что преображали мой мир. Такими, что делали серое и неприглядное — ярким и незабываемым.

«Наполняла» и «делала»… пока была со мной…

Да, Мирэя была для меня слишком важна… настолько важна, что стал отступником, когда отпустил в первый раз, и сейчас я отступник десятикратно, ибо, не помня себя, опять поддался искушению и плыл к ней!

К той, которая выбрала свой мир. К той, кто мечтала о свободе. К той, кто осталась с другим…

Конечно, я знал о её жизни. Не всё, но то, что она передавала мне вместе с водой, всё, что мог подсмотреть через призму своей стихии.

Потому и океан уже волновался долгое время.

Во всем была виновата Мира и её жених.

Как бы не уверял себя, что меня не трогали их отношения, это было голой ложью. Я почему-то воспринимал её своей. И хоть это было не так, но мозг отказывался с этим соглашаться. Тело реагировало на воспоминания, и я болезненно сносил известие о её близости с другим.

Я задыхался от ревности, потому и насылал на людей непогоду.

И вот теперь, прорезая стихию, спешил к ней.

Глас оборвался аккурат когда я добрался до скалистого берега одного из самых многочисленных поселений в этой части океана. У смертоносного пика, прыгая с которого люди часто погибала в жажде испытать чувства, которых я не мог понять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И подоспел вовремя — Мира уже была без чувств и шла ко дну…

Мирэя

В себя приходила тяжко. Сначала решила, что дежавю, но нет… тяжко смаргивала пелену небытия, понимая, что в пещере… Первой, из которой два лаза — чрез воду и наверх…

В этот раз, как только окончательно пришла в себя, нырнула.

Проём оказался чуть глубже, чем помнила и протяжённостью в десяток гребков. И только над головой появился светлый потолок океана, ускоренным темпом выплыла на поверхность и жадно глотнула кислорода.

Зацепилась взглядом за знакомый пейзаж, сердце принялось лихорадочно биться. И необычайная, щемящая нежность по телу побежала.

Я скучала.

По диким местам. Тишине и чистой. По красоте, не тронутой цивилизацией. И я, дитя большого города, была счастлива вернуться в свою голубую лагуну…

Вернее, он позволил мне вернуться…

Тай меня услышал!

Спас!

Ведь я не просто так оказалась в пещере. На ЕГОнашем острове!

И поэтому бежала по берегу навстречу с ним! На миг замялась, раздумывая, куда дальше: к святому источнику? К пещере? К поселению с самками амфибий?

Последнее отмела напрочь, первое — вызывало сомнение… Так что решила всё же к пещере вначале сбегать, проверить, там ли Тайфун…

И поговорить!

Плевать, что продрогла. Плевать, что волновалась… Мне было нужно ему рассказать так много…

Входила тихо. В основную залу заглянула осторожно, но секундой погодя поняла, что… здесь никого нет.

Что ж…

Мелкие камушки шелестели под босыми стопами, уж не знаю, где потеряла кроссовки. Заученной тропой пробиралась до водопада и купальни Посейдона. А увидав знакомый силуэт в воде, от счастья задохнулась.

Уже было окрикнула Тая, протаранив кроны последних деревьев, как застыла… с ярым ударом сердца, глядя на рыжеволосую красотку, только что вынырнувшую перед ним:

— Тай, — промурлыкала его невеста, обвивая руками за шею. — Не забывай, тебе скоро к отцу.

Мириад игл вонзились в сердце. Я едва выдернулась себя из оцепенения и адской боли, разливающейся по телу. Меня топила, душила ревность. Но осознание, что я здесь лишняя, отрезвляюще стегануло.

Да, хотела поговорить, но не врываться же в…

Не видя дороги, поплелась обратно к пещере.

Забилась в уголок, уткнулась лицом в коленки и попыталась успокоиться. Тайфун имел право на свою жизнь, тем более со своей невестой… да и вообще это не моё дело, я по другой причине пришла.

Из промёрзлого дрёма меня пробудили голоса:

— Тай, так нельзя! Ты сходишь с ума! — разлеталось эхо по пещере и тонуло в её лабиринтах.

— Прочь! — рявкнул Тайфун и даже меня вынудило ещё сильнее схорониться в тени, почти размазавшись по стене. Грохочущее сердце разогревало стылую плоть, а страх оказаться «не вовремя» меня почти парализовал.

Я всё жалась к стене, таращилась на проём и слушала шелест приближающейся поступи.

Даже время застыло… когда он появился.

Жадно облизала глазами каждый сантиметр его тела и с едкой тоской поняла, что преуменьшила степень тоски по этому совершенному существу.

Я так соскучилась, что если бы он хоть чуточку был рад моему появлению, запрыгнула на него с ногами и расцеловала.

— Какого дьявола тебе не живётся в своём мире? — затянувшееся молчание нарушил Тай.

Не входил. Стоял в тёмном проёме и совершенно точно смотрел в мою сторону… во мрак пещеры и угол, где я затаилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Поговорить нужно, — мой голос прозвучал тихо и жалко.

— Настолько важно, что была готова умереть? — Тайфун медленно прошёл к центру. Хоть и не было огня, но блики от воды в источнике играли на стенах пещеры и чётко обрисовывали контуры фигуры амфибии.