Южный Урал, № 6 - Елена Хоринская

М а к а р  Т р о ф и м о в и ч (взволнованный). Товарищи! Совершилось большой исторической важности событие! (Читает.) Вчера на сессии Академии сельскохозяйственных наук имени Ленина закончилась многолетняя битва между революционным крылом и реакционным течением в биологической науке. После заключительного слова президента Академии Трофима Денисовича Лысенко, доклад которого был предварительно рассмотрен и одобрен ЦК ВКП(б), принято единогласное постановление, знаменующее собой окончательную и полную победу мичуринской науки и разгром вейсманизма-морганизма.

Н и к о д и м  В и т а л ь е в и ч (в полной растерянности). Непостижимо! Поразительно! Феноменально!

О г н е в. Это… Это, товарищи, великий этап. Ну, уж теперь-то мы развернемся с вами!

Е л е н а  П а в л о в н а. Теперь все агрономы будут мичуринцами!

П а в е л  и  Л и з а (вместе). И все инженеры!

Е р м и л ы ч. И будем мы, соколики мои, по-настоящему свой маневр совершать, по всей научности.

Н и к о л а й. И такие машины придумаем, что небу станет жарко.

М а к а р  Т р о ф и м о в и ч (радостно). Поздравляю, друзья! (Показывает рукой на поля.) Ну, товарищи агрономы и инженеры — путь свободен!

З а н а в е с.

КАРТИНА ВОСЬМАЯ

Декорация та же, что и в седьмой картине. Ночь. Вдали видны многочисленные огни работающих тракторов. Слышен отдаленный гул. Ермилыч и Макар сидят у костра, около шалаша. Макар Трофимович пробует арбуз и дыню.

Е р м и л ы ч. Так ведь аппетит приходит не сразу, товарищ Макар. Сначала на арбузы и дыни, а потом на люцерну меня потянуло…

М а к а р  Т р о ф и м о в и ч (поднимаясь). Хороши твои фрукты! А люцерну ты мне пришли, Ермилыч… А впрочем не надо. Сам прилечу к вам. Да! Стахановку Лизу Молодцову я обещал увезти до города. Она на моей машине домой за вещами поехала. Вернется, скажи — пусть подождет. Я на пахоту загляну… (Прощается с Ермилычем, идет и возвращается, говорит тихо.) Как ты думаешь, Ермилыч, тебе снизу виднее: потянет товарищ Самохин… директором?

Е р м и л ы ч. Василий Иваныч вместо Алексея Иваныча? (Прищуривается, почесывая бородку.)

М а к а р  Т р о ф и м о в и ч. Да. Алексея мы снимем, за парту года на два засадим, а потом увидим…

Е р м и л ы ч. И то дело — мозги проветрить, а то они у него тово… А гордости — хоть отбавляй. Вот оно и не получается… А народ, он ныне, ох, строг! Самостоятельный народ!

М а к а р  Т р о ф и м о в и ч. Огнев в большого агронома растет, а Самохин?

Е р м и л ы ч. В самую точку! Он хоть и не так уж учен, но усваивает суть, оперяется, к народу чуток, но и потачки не дает… Орел! Это ты верно, товарищ Макар. Снизу-то все видать: кто орлом подымается, а кто вороной…

М а к а р  Т р о ф и м о в и ч (смеется). Да еще в павлиньих перьях иногда… Так я подъеду. (Быстро уходит. Вбегает одетая по-дорожному Лиза с чемоданом в руках. Она сильно взволнована.)

Л и з а. Ермилыч, родной, помоги… Позови его… Еду. Сейчас!

Е р м и л ы ч (ищет опояску, волнуясь). Павлушу? Сейчас, голубушка, сейчас, милая, позову. (Опоясывается.)

Л и з а. Ермилыч!

Е р м и л ы ч (подпоясываясь). Что, доченька?

Л и з а. Ты ему скажи… Нет. Ничего не говори. Пусть придет.

Е р м и л ы ч. А ты не волнуйся. Товарищ Макар свой человек… Подождет. (Бежит влево.) Сейчас. Мигом…

(Уходит. Быстро входит Елена Павловна.)

Е л е н а  П а в л о в н а. Лиза, это правда? Уже?

Л и з а (упавшим голосом). Да… Машина… Сейчас. (Нервничает.)

Е л е н а  П а в л о в н а. Ты вся дрожишь, Лиза, что с тобой?

Л и з а. Я боюсь… Он… Павел… забудет…

Е л е н а  П а в л о в н а. Павел? (Обнимает Лизу.) Если Павел полюбил — не забудет, Лиза. Павел — настоящий человек!..

Л и з а. Но четыре года, Елена Павловна, вы подумайте!

Е л е н а  П а в л о в н а. Настоящая любовь, Лиза, бывает только раз и навсегда. Мы с Митей ведь тоже полюбили друг друга до войны, а поженились после войны. Он, как богатырь, на моих глазах растет, и люб мне все больше. И я знаю: чем больше я работаю, смелее, лучше для общего дела — тем сильнее любит меня и он. Понимаешь? Павел такой же. Вы оба такие, Лиза, и любовь у вас будет крепкой, большой!..

Л и з а (успокаиваясь). Да? Будет! Спасибо вам, Елена Павловна. Какая вы… (Целует ее. Появляется Павел.) Он… (Елена Павловна уходит в степь, поцеловав Лизу.)

П а в е л. Лиза! Неужели… сейчас?

Л и з а. Да, Павлуша, сейчас подъедет машина. (Порывисто.) Обещай мне, Павел, слышишь?

П а в е л (берет Лизу за руки). Голубка, ты же знаешь: я мечтал о тебе еще там, в боях, не зная тебя, и когда товарищи несли меня раненного, а наверху сияло наше красное знамя, мне казалось, что рядом с ним стоишь ты и… ждешь меня.

Л и з а (радостно). Как хорошо! (Склоняет голову на плечо Павлу и говорит шопотом.) А помнишь, ты мне сказал: и мы с тобой, любимая, пойдем рука об руку и будем этой жизни инженеры… Помнишь?

П а в е л. Да, мы пойдем по дороге, которую открыла нам партия, и будем вместе.

(Сигнал автомашины. Слышен взволнованный голос Елены Павловны: «Лиза, пора! Лиза!».)

Л и з а (целует Павла). Павлуша, мне пора, прощай.

(Хочет взять чемодан. Павел нежно отстраняет ее руку, берет чемодан и ведет Лизу под руку. Оба уходят. Пауза. Потом молча выходят оттуда, где видны полосы света от фар автомашины, Огнев, Елена Павловна, Самохин и Ермилыч.)

Е р м и л ы ч. Голубушка, комсомолочка наша, как птичка из гнезда… улетела!

О г н е в (Елене Павловне). Леночка, тебе надо беречься… Уж поздно, да и прохладно по ночам.

С а м о х и н (не отрывая глаз от света фар уходящей автомашины). Вы слышали, он сказал: надеюсь лично поздравить вас с победой здесь — у Волчьих ям.

О г н е в (укутывая Елену Павловну платком). Леночка, тебе надо с Василием Ивановичем домой. (Оглянувшись на задумавшегося Самохина, целует Елену Павловну.) Спокойной ночи.

Е л е н а  П а в л о в н а. А ты?

О г н е в. К утру подъеду. Срочное дело с ночной сменой. (Елена Павловна и Самохин уходят. Огнев смотрит в поле, любуясь.) Какие горизонты, и путь свободен! (Невольно закрывает глаза от усталости.) Эх, если бы человек мог не спать подольше!

Е р м и л ы ч (наблюдая за Огневым). Так-ить человек-от не железо. Вчера до утра хлопотал ты, сегодня — до ночи. Ехал бы домой отдохнуть…

О г н е в. Знаешь, что, Ермилыч? Сосну-ка я у тебя в шалаше, а часика через полтора ты меня толкни: ночную пахоту проверить надо. Разбудишь?

Е р м и л ы ч. Да уж что с тобой делать, ладно! (На ходу засыпая, Огнев идет в шалаш.)

Е р м и л ы ч (один). Лет бы мне этак сорок или пятьдесят сбросить с плеч. Сам бы вот этак же на агронома учиться поехал. А потом по дороге этой столбовой, о которой товарищ Макар говорил давеча, во всю бы прыть, во всю ивановскую… Эх-ма! Везет молодым нынче. Большое выпало им, великое счастье!

З а н а в е с.

КАРТИНА ДЕВЯТАЯ

Август. Полевой стан около Волчьих ям. Вдали видна извилистая лента реки. Слева вагончик, в нем телефон. На переднем плане в тени берез несколько удобных скамеек. Слышен гул тракторов и шум работающих комбайнов. На стане веселая суета. То и дело пробегают поварихи с посудой. Самохин и Николай выходят с разных сторон, оба взволнованные и хлопотливые.

Н и к о л а й (Самохину). Разрешите доложить, товарищ директор?..

С а м о х и н (останавливаясь). Я слушаю…

Н и к о л а й. Через час уборка на Волчьих ямах заканчивается. По всем данным обязательства перевыполнены намного. Веялки моей конструкции работают безотказно. Задержка за автопарком, для вывозки зерна на элеватор нехватает машин. Старший инженер совхоза товарищ Туров поручил мне просить три «ЗИСа» из вашего резерва.

С а м о х и н. Разрешаю. (Николай поворачивается и хочет итти) Подожди, Николай. (Николай останавливается.) Идет, значит, твоя веялка во всю?

Н и к о л а й. Как по маслу.

С а м о х и н (достает из бокового кармана бумагу). Вот слушай. Распоряжение министра… (Читает.) «Начальника механической ремонтной мастерской совхоза Николая…» (Передает бумагу Николаю.) Сам читай.